Зависть. Три толстяка. Ни дня без строчки

Если уж начинать писать книгу о своей жизни, то следовало бы первую главу посвятить тому удивительному обстоятельству, что я не был все время одинаковым, а менялся в размерах. Даже не мешало бы вспомнить и о том, что меня вообще не было.

Человек в минуты волнения порой не замечает таких обстоятельств, которые, как говорят взрослые, бьют в глаза.

Лютик жалости, ящерица тщеславия, змея ревности – эта флора и фауна должна быть изгнана из жизни нового человека.

Мне кажется, например, что умение изображать наружность действующих лиц несколькими штрихами, кратко, мгновенно, разом, как это делают великие писатели, зависит в сильной степени от наличия у них как раз чувства юмора.

Бывают такие замарашки: сперва не удостоишь их взглядом, а потом, присмотревшись внимательнее, видишь, что такая замарашка милей принцессы, тем более что принцессы иногда превращаются в лягушек или, наоборот, лягушки превращаются в принцесс.

– Мне противно вас видеть.
– Скоро мы тебе отрубим голову. Таким образом мы поможем тебе не видеть нас.
– Я не боюсь. Моя голова – одна. У народа сотни тысяч голов. Вы их не отрубите.

Выдумка — это возлюбленная разума.

Оружие солдата должно служить народу!

Жуткая ночь наступила для богатых и толстых.

Зверь в клетке фыркнул, хотя и не был кошкой, а каким-то более сложным животным.