Breaking the Maya Code

Как известно, существует всего пять основополагающих опор, на которых зиждятся все успешные дешифровки: 1) корпус текстов должен быть достаточно обширным, с большим количеством текстов адекватной длины; 2) должен быть известен язык или, по крайней мере, реконструирована его предковая форма, его лексика, грамматика и синтаксис, либо, как минимум, известна языковая семья, к которой относится язык; 3) необходима билингва – надпись двумя письменностями или на двух языках, один из которых уже известен; 4) должен быть понятен культурный контекст письменности, прежде всего традиции и история, содержащий топонимы, царские имена, титулы и т. д.; 5) для логофонетических письменностей должны быть известны изобразительные референты – либо картинки, сопровождающие текст, либо логограммы, созданные на базе рисунков. В некоторых случаях можно обойтись без одного или двух из этих критериев.

Но и читатель может спросить, почему после статьи Кнорозова 1952 года потребовались годы, чтобы поток дешифровок вырос в реку? Почему дешифровка письма майя заняла так много времени по сравнению, скажем, с египетской письменностью, или клинописью, или иероглифическим хеттским? Жаль признать, но основная причина заключалась в том, что почти все пространство майянистики было владением одного очень влиятельного ученого, Эрика Томпсона, который в силу своей личности, доступа к ресурсам института Карнеги, обширных знаний и жесткого, даже жестокого ума оказался способен остановить русскую волну вплоть до своей кончины в 1975 году. Большинство майянистов той поры, а некоторые и по сей день имели слабую подготовку в лингвистике или эпиграфике и по умолчанию оставили эту сферу Эрику, который, бомбардируя каждый их шаг бесконечными ссылками на мертвых поэтов и греческих богов, фактически лишил их возможности критического мышления.

Сколько туристов, посещающих прославленные руины
Юкатана, знают, что мексиканский закон запрещает преподавание в
школах юкатекского майя – языка людей, построивших эти
пирамиды? Современный мир сотрясается от притязаний угнетенных
народов на место под солнцем, но от миллионов и миллионов
коренных жителей стран четвертого мира в Латинской Америке
никаких заявлений почти не слышно. Сколько глав государств в этих
странах имеют хоть каплю индейской крови? А когда в залах
Организации Объединенных Наций звучал язык коренных
американцев? Ответы: «никто» и «никогда»