Записки из подполья

Мне бы надо перечитать эту книгу еще много раз. Трудно сразу все осознать и понять, тем более прочла я ее залпом, пропустив развернутое предисловие для "чистоты эксперимента". Так вот, не могу сказать, что все-все поняла и осознала. Несомненно, это - экзистенциализм, свойственный Достоевскому вообще, а здесь он подан в так называемом "концентрированном" виде. Герой - в нем есть что-то от Макара Девушкина, что-то от Раскольникова, что-то от Ипполита, да наверное в каждом из романов Достоевского, которые мне еще предстоит открыть, встретятся персонажи со сходными чертами. И в каждом из нас, порой глубоко, порой на поверхности, не всплывают ли такие вот личности? Зацикленность на себе, самокопание, самоуничижение, обиды, и даже - противоестественное наслаждение собственными муками. И разве герой страдает не искренне? Искренне, хотя и сам себя без конца подозревает в рисовке, в "книжности". И эта язвительность, желчность, жестокость, направлена ли она на окружающих? Да, но прежде всего на себя! Он ненавидит себя такого - злого, завистливого, мелочного, никого не любящего, не умеющего прощать.

Он умен, он способен рассуждать и видеть себя со стороны - да, самосознания тут не занимать. Единственное, что для героя невозможно - измениться, полюбить, поверить... Когда он описывает Лизе идеальное с его точки зрения семейство, взаимную любовь и радостное сосуществование - вот тут почти веришь, что наконец-то то он искренен, наконец проснулось что-то человеческое! Но уже на следующую встречу он утверждает, что всего лишь насмехался! И все-таки, есть сомнение, что герой, ненавидящий себя, нарочно старается казаться хуже, чем есть, лишь бы его не обвинили в слабости, сентиментальности, лишь бы не увидели в нем человека! И настоящую жизнь, прикоснувшуюся к нему в образе Лизы он отталкивает из всех сил, ибо закрыт для всего, что не входит в его судорожное истерическое самокопание... Вряд ли такой человек сможет выйти из подполья.

Книга очень сложная, это такой "слишком"... Достоевский. Обязательно буду перечитывать.

Не могла удержаться от постоянного хихиканья. Это было очень весело! Сказала я как-то о том, что “Чужая жена и муж под кроватью” - это невообразимо смешно и не похоже на Достоевского. В ответ мне посоветовали взять именно это произведение, которое еще смешнее. И да, ничуть не хуже, скажу я вам.

Настолько гротескное представление поместья, где по капельке, потихоньку, помаленьку некий нахлебник Фома Фомич подмял под себя всех сильных мира сего, а точнее села Степанчиково. Совершенно непонятно, чем он берет, но подозреваю, что он стал бы отличным главой секты. Племянник едет в это село, и, увидев эту нелицеприятную картину и раболепство перед непонятным человечком, пытается бороться с этой неземной несправедливостью.

Каждый персонаж имеет вес, если не сюжетный, то точно с намеренной сатирой на пороки общества. Именно такая гиперболизация и помогает людям обратить внимание не только на Плюшкиных, но и на Видоплясова, к примеру, да и самого Фому Фомича. Это настолько уморительное произведение, что впору хвататься за животики.

Из минусом могу назвать все мои плюсы, если вы их противники. Нужно быть готовому именно к насмешке над обществом и возведении ее в апогей для пущего эффекта. Еще отдельно стоит отметить, что это совершенно другой достоевский, а не “Преступление и наказание”. Да простят меня поклонники, но я эти 500 страниц безграничного и нескончаемого нытья не вывожу ни в каком возрасте, а заставлять читать такого Достоевского - это уничтожать всякое желание знакомиться не только русскими классиками, но и в принципе отбивать желание читать у детей. От всей души советую это произведение для хорошего настроения и знакомства с творчеством автора.

История, рассказанная от первого лица молодым юношей Сергеем, который приехал из Петербурга к своему дяде в Степанчиково.

Пожалуй, что самым главным персонажем, или даже сказать «кадром» является Фома Фомич. Человек без образования, без состояния, но в силу своих личностных особенностей, искусно манипулирующий людьми.

Умный человек всегда с лёгкостью признает, что он глуп, ведь невозможно знать всех вещей не свете. Но Фома Фомич пытается заставить всех боготворить себя – выставляет себя знатоком в любом вопросе, требует к себе уважения, а также живёт за чужой счёт.

А когда возникают какие-то острые и неоднозначные ситуации, то он прикидывается жертвой и делает всех вокруг виеовниками его ущемлённого положения. Он тот тип личности, у которого виноваты всегда кругом все, кроме него одного.

К сожалению, такие люди сейчас довольно часто встречаются, так что могу с полной уверенностью сказать, что сюжет «Села Степанчиково» не потерял своей актуальности.

И пожалуй, что именно в этом произведении Достоевскому удалось на столько точно передать отрицательный образ персонажа, что мне уже самой хотелось поехать в Степанчиково и выгнать Фому Фомича оттуда.

Есть такие люди, которые своим внешним видом и поведением вызывают у окружающих устойчивое недоумение и неприязнь не меньшую, чем дождевые черви. Внешность тут тоже имеет значение, потому что даже при наличии определённых нам всем природой внешних данных оформление их - дело только наших рук. Вот о таком человеке эта повесть. Я поначалу испытывала жалость к нему - это неприятное унизительно чувство. Вспоминала Карандышева пьяного в 'Жестоком романсе". Да и трезвый он там не лучше, если уж на чистоту говорить... Вот и наш герой такой же. Все эти нелепые ужимки, попытки впечатлить всех своей особенностью, которая на самом деле - сплошные дебильные выходки или неуместные выступления. Всё это убого до боли в мозгу невольных зрителей. А уж когда он пустился в нравоучения перед только что использованной им по прямому назначению проституткой, так это и совсем было мерзко. И дальнейшее его раскаяние мнимое, потому как после него ещё раз в ту же реку, и страх нести ответственность за свои слова, если девушка решит воспользоваться так опрометчиво предложенной им помощью... это уж и совсем подлость. Но самое в итоге ужасное, что вот такой-то человек считает себя выше всех нас!!! потому именно, что он способен опуститься на самое дно собственной ничтожности и гнили, а мы якобы ТРУСИМ.

Поэтому если однажды в социума вы встретили такого убогого, нелепого и жалкого человека (а они реально встречаются там) и в порыве великодушия и человеколюбия вы захотите протянуть ему руку приятельства и доброго отношения, то ударьте себя по этой руке другой, свободной. Потому что в глубине души и при всей своей убогости этот человек смеется над вами и уверен, что червяк именно вы, а не он.

Небольшая повесть "Хозяйка", написаная 26-летним Достоевским, мне видится стартовой площадкой к "прыжку титана", квинтэссенцией всего, что в дальнейшем Фёдор Михайлович дозированно ещё прольёт на наши умы и души.
Прежде всего, это – ставшая знаменитой нездоровая, чрезмерная экзальтированность главных персонажей, у которых постоянно "судорожная дрожь пробегала по всему телу", которые постоянно "рыдают", у которых "слёзы кипят" и "катятся" одновременно с "блуждающей улыбкой" на губах, у которых "в глазах лихорадочный блеск " или они "красны, как угли", а на лице "мертвенная синева".

разбитый, обессиленный восторгом, упал на колени. Рыдания судорожно, с болью прорвались наконец из груди его, и пробившийся прямо из сердца голос задрожал, как струна, от всей полноты неведомого восторга и блаженства

- это Главный герой – Ордынцев - знакомый всем типичный персонаж Достоевского, предтеча плеяды молодых интеллегентов-мечтателей, которые будут постоянно балансировать на грани фантазий, снов и реальности, подпитываясь собственным воображением, мистифицируя себя и превращая собственную жизнь в истерию.
Как не вспомнить здесь М.Климову, сказавшую, что

Достоевский -- это очень сильнодействующее средство; я бы отнесла его к психотропным препаратам, типа циклодола, вызывающего глюки: если читать его регулярно с самого детства, то психика у тебя сформируется определенным образом, и потом выправить ее будет очень сложно, практически невозможно. Поэтому читать Достоевского нужно точно так же, как применять сильнодействующие препараты – небольшими дозами и крайне осторожно.
Особенно внимательно я бы отнеслась к преподаванию Достоевского в школах: может, там его изучать рановато? В вузах – другое дело. Ведь не проходят же в школах маркиза де Сада, к примеру, хотя этот писатель, по сути, гораздо более безобиден.

Повесть, и в самом деле, погружает в особый опасный мир, то ли реальности, то ли мистификаций главного героя, где он сам не понимает, что явь, что сон, где любовь, а где наваждение, где истина, а где ложь, где осознанное, а где навязанное извне. Здесь есть атмосфера Петербурга и его типичные обитатели. Здесь есть убийства: реальные, предполагаемые и неудавшиеся. Здесь есть предательства и предполагаемый инцест. Здесь есть развившаяся впоследствие тема богоискательства. Здесь есть безисходность и потеря смысла бытия.

Но есть в "Хозяйке" и нечто уникальное: сказочно-фольклорное, передающееся в исповедальных речах героини Катерины, периодически впадающей в транс; налёт былинности и мистики в образе старика-раскольника-злодея, мужа-отца героини – его подчиняющая харизма.

Очень психологически насыщенное для столь малого объёма произведение.

Спасибо s-ruchkina за напоминание об этой повести.

На протяжении всей своей истории люди объявляют себя высшим видом и существами разумными. Вся разумность упирается в то, что человек может задать некоторые вопросы, на которые раз за разом даёт разные ответы, которые и ответами-то честно назвать трудно. Не знаю, может и обезьяны могут их задавать, но мы этого от них никогда ни разу не слышал, так что приписываем этот талант исключительно себе и дюже им гордимся. В итоге мы прошли долгий путь от философствований древних греков, средневековую схоластику, упования на разумность Бога, затем отвергали Бога и вновь провозглашали разумность абсолюта, затем разум человеческий, авэ науке и вновь падение всех вер в великое после развесёлых событий первой половины двадцатого века, после которых толпа французов печально заэкзистенционировала о человечестве и вздохнула о роде людском, о чём все в общем-то продолжают делать и поныне. Но хер там! Достоевский всех опередил, неторопливые ублюдки!

Если внимательнее взглянуть, то люди не меняются и постоянно повторяются в своих глупостях. Даже я; даже ты, анон, читающий это. Кажется, после первого предложения должно бы было стоять ещё «увы», но С.П. говорит, что огорчаться по этому поводу не стоит, ибо – это ведь удобно, как истинный паразит он считает, что тут можно пристроиться, приспособить и извлекать пользы. Надо знать своё окружение, его слабости, потайные страсти и тогда можно, если уж не паразитировать, то хотя бы вполне уверенно себя чувствовать среди масс. Лучше всего давить на слабости, тёмные уголочки никчёмной души человеческой, а (на манер песенки о Спанч Бобе) кто знает лучше всех пороки души? Фё-дор Дэ-Эм!

Человек пытается избежать страданий, но и страдание это тоже очень хорошо. Иногда даже лучше, чем не-страдание. Почему? Не знаю, это так Достоевский придумывает и с ним нельзя не согласиться. Человек в страдании величествен, по крайней мере в своих глазах, а этого обычно уже достаточно, чтобы убедить себя, что и в других глазах это так же выглядит. Животным бывает просто плохо, у них там лапа болит или блохи замучили и никакого пафоса тут нет; а человек – страдает. Страдание накладывает некоторый оттенок благородства на происходящее безумие. Можно корчиться от боли, — а можно страдать, если ещё и прикрутить к этому великую идею, то это страдание можно будет писать с большой буквы и вообще много чего оправдывать им. Всё дело в мотивировке. Всё одинаково глупо и бессмысленно, если это не имеет вразумительного обоснования. Как говорят эстонцы «дурак не тот, кто оправдывается, а тот, кто оправдания найти не может».

Лучше всего страдать от ненависти к человечеству, за осознание того, что оно никчёмно и всё плохо, и, вообще, зачем всё? Мизантропия и пессимизм – единственные и верные метанарративы. Любовь приводит к беспорядкам (любовь к нации - войны, любовь к своей религии - экстремизм, даже любовь к женщине довела до Троянской войны, ха-ха); а к чему привела нас мизантропия и пессимизм? Единственное к чему они приводит, так это к тому, что человек, подобно герою сей повести запирается в своём тёмно углу, запирается сам в себе и тихо всех ненавидит и разводит тараканов в своей голове. И все живы-здоровы, да ещё и тараканчики наплодились!
А что ещё для счастья надо?

Конечно можно, и иногда даже нужно, нахамить друзьям снобам, которые возьми да и устройся в этой жизни лучше, а потом сорвать злобу на бедной проститутке, которая уже по доброй традиции Достоевского оказывается дамой с сильным духом и крайне благородной.

Наверное это самая извращённая трактовка Достоевского, но его месседж прост: люди, ненавидьте друг друга, ненавидьте себя и будет вам счастье, и не только вам, а всем, вообще всем будет счастье в страдании от никчёмности себя и никчёмности других; перевернём — так плохо, что аж немного хорошо. И будем мы каждый тихонечко умирать по естественным причинам, каждый под своим плинтусом, но зато велико, величественно, с идеей, со страданием, а не тупой болью в области почек и в луже мочи; будем умирать с болью души — великой болью, за человечество!.. и тогда все эти ваши почки и моча будут лишь возвеличивающим антуражем, а не убогой реальностью. На всякий случай – сарказм, ирония.

Каждый из нас живёт в своём метафизическом аду. В голове роятся миллионы мыслей по каждому поводу. Они колеблются от полного неадеквата и низости до самых благородных и почти святых. Они возникают спонтанно при каждом шаге. Мозг просто не может не придумывать мысли — увидел шкаф подумал пятьсот мыслей. Только дело в том, что кто-то цепляется за верхние регистры, а кто-то, как герой повести, цепляется за самый низ, за самые глупости и надуманности. Мнительность до безумия, воспалённое эго, проблемы с самооценкой и реализацией своих желаний. Герой, конечно, тот ещё ублюдок, но страдающий. Но мне он понравился. В каждом есть что-то от этого маленького злого таракана. Все мы иногда ненавидим себя, других, всех, всё, думаем гадости про идущего мимо усатого господина или наоборот воображаем идеального человека, себя, другого и плачем над своей убогостью.

Грязный реализм – это когда просыпаешься с утра с похмельем и жутким экзистенциональным кризисом и понимаешь, что всё на самом деле плохо, все умрут и ты умрёшь, и нет тут романтики совсем никакой; чистый идеализм – верить в лучшее, всё видеть как прекрасное и уникальное, радоваться всему. Выбор точки зрения зависит не от окружения, а от нас самих. Мы одновременно находимся в мире грязного реализма и чистого идеализма. Всё что происходит – происходит внутри головы. Наша голова это персональный «шлем ужаса» для каждого, наша голова и есть наше персональное подполье. Только вот каких там тараканов мы разводим это уже личный выбор каждого.

Просматривала старые билеты по русской литературе, так странно и (стыдно признаться) плохо преподаваемой в универе в отличие от зарубежной, и взгляд зацепился за вопрос «Сатирические рассказы Ф. Достоевского». А я навскидку кроме «Крокодила» и вспомнить ничего не могу. А тут как раз кто-то завёл разговор про запрещённые фильмы, упомянув «Скверный анекдот» по рассказу Фёдора Михайловича. Значит, судьба.

Рассказ относительно небольшой, но напрочь выносит мозг. Если в «Крокодиле» фантастический элемент заявлен сразу, то в «Скверном анекдоте» всё начинается чинно, благородно, про бюрократов... А потом потихоньку замечаешь, что это какое-то безумие под маской обыденности, совершенно гротескные и гиперболизированные ситуации, хотя фантастики напрямую нет — если помните ощущение от чтения, например, Кафки, когда в «Процессе» главный герой вынужден перелезать через кровати, чтобы развернуться в неудобной комнате художника, то впечатление точно такое же: внешне всё довольно логично и вытекает одно из другого, но внутри кроется какой-то странный хаос, словно ты на секунду заснул, и воспринимаешь ситуацию по-другому.

Живёт в Петербурге один молодой, но уже высокого ранга чиновник, который очень уж хочет показать всем, какой он либеральный, просвещённый и передовой в своём отношении к простым людям. Но есть одна проблема: его стремления, если послушать его от первого лица, довольно благородны, но сам он при этом человек, мягко говоря, не очень умный. Не то чтобы глупый, но наивный, как Иванушка-дурачок. Поэтому в его воображаемом мире среди радуг и пони танцуют счастливые плебеи, которых он удостоил своим вниманием, а сам он с упоением прокручивает сценарии своего будущего триумфа в среде простолюдинов. Но страшно, страшно далёк от народа, и когда наступает момент, при котором ему действительно приходится столкнуться с простыми бедными людьми, ничего, кроме неловкости, он не чувствует. Впрочем, его подчинённый, попавший под барскую милость, тоже отнюдь не рад пришедшему на свадьбу начальнику, но, как водится, старается не ударить в грязь лицом. И тут начинается жуткая, томительная ситуация, в которой все, включая читателя, чувствуют себя просто отвратительно. Эта полуфантасмагория доходит до полного абсурда, когда главный герой напивается до состояния полного нестояния.

Конец рассказа довольно закономерен, главный герой должен справиться со всей неприглядной ситуацией, словно выдавить гигантский прыщ: и поступаешь неправильно, и чувствуешь себя мерзко, но зато какое облегчение. Уф.

Рассказ очень глубоко показывает психологические тонкости неприглядной изнанки обычной жизни. В нём только негативные стороны, которые автор описывает с горькой сатирой, а атмосфера такая гнетущая, что я бы посоветовала читать его только в подходящем для этого настроении.

Как-то, (ещё) будучи мелким школьником, наблюдая по телевизору, как убелённые сединами старики, с патетическим пиететом рассуждали, чуть ли не боготворя, ранне-среднее творчество Пушкина.. -какие жалкие пустые ничтожества, -мелькнуло у меня, -вы, в вашем (почтенном) возрасте сами по себе должны достичь СВОЕГО Величия, а не примазываться и выискивать жемчужины в мальчишеском хулиганстве молодого поэта.. как это унизительно! -и почему ОНИ САМИ не понимают этого?.. (думалось мне).
-Такая же примерно история и здесь. Молодой Достоевский просто сам тащился (и радовался) от этого своего окунания в чувственную "народность", мистику, от нащупывания своих подходов к прото парлептипности.. -И не надо выискивать здесь никаких глубинных контекстов, зашифрованных идей и т.п. "просветлений"..
Но, так как при нащупывании этих подходов, писатель ещё не нашел и не отшлифовал все свои "инструменты", он включает в действие единственный, ему на тот момент известный железобетонный коктейль (подтверждения искренности героев): бесконечные слёзы, рыдания, бледнейшие бледнения, краснейшие краснения, двухметровой слышимости сердцебиения, и (ещё) уже нащупывает свои "фирменные" в последующем полуабсурдистские перепады настроений и мыслей своих героев.

Каждый человек видит других людей по разному. Кто на что обращает внимание - кто-то на внешний вид, кто-то на манеру вести беседу, кто-то ловит слова или ждет поступков. Соответственно, писатели пишут о своих героях, показывая нам то, что видят в людях они. Что же видит ФМ? Видит неловкость каждого своего являемого. Видит неуют его жизни. Видит его кругозор. Еще - обязательно - его материальное положение и как он в нем уживается. Изюминкой же его взгляда является последствия перенесенного унижения героя. За ней то он и гоняется, ее то и смакует. Что это было за унижение? Какая глубина борозды в душе? Куда затянет оно потом, в какие дебри? В смирение ли? В добродетель? В смерть? В страх? В желание оправдаться или отыграться? В ярость? Как униженного будут видеть другие? Захотят тоже унизить или спасти?

В расстановке сил села Степанчикова прожженные обитатели играют против добрейших, а главный, униженный в прошлом, антигерой хочет выжить. И не только выжить, а утвердить свое превосходство над всеми остальными. Он свое возьмет, всех себе подчинит используя то, что сумеет понять о других. Они ему охотно позволят. Почему? Им нравится быть униженными. Хотя бы чуть-чуть. Без боли этот мир не прочувствовать. Пусть будет лучше так, чем по другому. Не хотеть быть униженным это гордыня. Гордыня это грех. Получается, не антигерой он вовсе, никому не навредил, а даже помог.

Если попытаться объяснить одним критерием как видит ФМ своих героев, то проще сказать о них, что они либо игроки, либо идиоты. Игроки всех мастей и идиоты тоже. А потом уже стоит говорить, что Униженные есть в обеих командах и главный двигатель всего происходящего - страдание от унижения. А вот как его отработать - два пути. Путь лукавства и путь святости. Причем, вопреки здоровому принципу "сын за отца не в ответе, а вот отец за сына еще как". Все наоборот! У ФМ еще как в ответе! Унижение отца это мина замедленного действия в мировоззрении сына. Или не замедленного.

Путь святости он и есть путь святости. Мышкин, Алеша, теперь еще и дядя этот Егор. Полковник, к тому же. Бедные рыцари, хоть и не бедны. Доброта, смирение, способность видеть хорошее и светлое, набираться от этого недюжинных сил. С воды и то узор снимут. ФМ бессилен перед ними, он их любит и любуется ими. Перед этим идеалом православного человека. Настолько, что повествуя об их качествах не может привнести в их образы разнообразие. У него от них руки в восхищении опускаются. И не поднимаются окончательно очернить весь этот мир, униженных и оскорбленных. Он верит, что у мира есть шанс, пока есть такие люди.

С игроками он пожестче. Со смаком, пониманием и бесконечным многообразием в вариациях. Их у него много. Этих мужчин и женщин... Умных и глупых. Толстых и тонких. Франтов и оборванцев. Богатых и бедных. Жизнь проживших и только начинающих ее проживать. Расчетливых педантов или самодуров с изощренной фантазией. Пройдох и приспособленцев. Истеричных и зануд. Готовых унижать с умыслом или по неосторожности.

Вот у кого, у какого еще автора можно увидеть этот концентрат унижения в таком масштабе? Русская классическая литература, в основном, творчество дворян. Дворянин значит рабовладелец. Будет ли рабовладелец писать со смаком о своей хозяйской власти во всех ее проявлениях? Сильно ли он замечает то, что унижает уже тем фактом, что является хозяином? Придает ли этому значение? Будет ли писать об этом, если заметит? Граф Толстой со своими причудами писал, но сейчас речь не о нем. Достоевский не был дворянином. Значит, не был рабовладельцем. Но жил в среде рабовладельцев и рабов, хоть бы и бывших (бывают ли бывшие те и другие?). У него был другой взгляд. Когда, в следствие этого понимаешь, что он объективен, в силу происхождения, как никто другой из одаренных талантом - становится страшно. Страшно за наследодателей национального характера в лице его героев. За такую наследственную массу страшно. За такую антропологию. Где на пару сотен игроков и десятка не наберется идиотов и кротких, за которых тоже страшно. Где если не игрок и не идиот, то просто с диагнозом - дурак. А обыденных людей то и нет вовсе. Кто в русских корнях 120-летней давности по-Достоевскому, что за обитатели?

Очень хотелось бы предположить, что ФМ не объективен. Что все дело в его особенном, индивидуальном видении, том самом взгляде. Что пишет он об общечеловеческих проявлениях и смятении, через призму собственного гипертрофированного ощущения неуюта. И национальный колорит тут не при чем. И вообще: преувеличил, фарс это все. Фарс. Но страшно реальность напоминает. Наверное, фарс все же унаследован.

Книга прекрасная. Несмотря на то, что образ Фёдора Михайловича как писателя сатирического так и не сложился.

"Село Степанчиково" принято называть "русским Тартюфом". И сюжет повести действительно очень похож на и сюжет пьесы Жана-Батиста Мольера.

Основной персонаж Фома Фомич Опискин - приживальщик под маской святоши, обладающий совершенно невероятным талантом манипулятора, пользуясь безграничным влиянием на пожилую мать хозяина дома, в котором живёт всё семейство, своими нравоучениями, вздорным характером и бесконечными капризами изводит всех окружающих, но более всего, конечно же хозяина дома, полковника Ростанева Егора Ильича.

Однако, если над "Тартюфом" я прям хохотала, то здесь гротескность происходящего вызывала у меня практически физическую боль. Уж не знаю с чем это связано было, толи с тем, что привыкла я к достоевской рефлексии, толи к тому, что Достоевский к ней привык.

Ну и к тому, что было бы смешно, если бы не было так грустно. Фёдор Михайлович в лучших своих традициях вскрывает гнойник современного ему, да и местами современного и мне, русского общества.

Агафья Тимофеевна, матушка полковника, - классический анекдотический образ матери-тирана, те самые, дети которых - их личная собственность. Те свекрови, у которых ни одна невестка недостойна их сына, а сам сын их - неблагодарное чудовище, обязанное возвращать во веки веков жертвенностью своею все бессонные мамины ночи, проведённые у постели некогда дитятки. Женщины, увлечённые бесполезностью своего существования настолько, что нуждаются в муже (сожителе) как в объекте служения, а если нет мужа, то в лидере деструктивной секты или Фоме Фомиче. Женщины, которым для создания фасада своего благочестия необходимо кого-то облагодетельствовать. Советами и реальной материальной помощью, при этом облагодетельстванными всегда будут лица третьи и никогда - члены семьи, особенно благость таких женщин от чего-то идёт именно мимо их собственных детей. Ничего удивительного нет, что у таких матерей вырастают такие дети, как Егор Ильич.

Фигура Егора Ильича в книге вызывала непреодолимое желание его убить и потом пожалеть. Удивительно бесячий персонаж. Почитать родителя своего, безусловно, святая обязанность сына, но некогда модная тенденция виноватить во всех своих бедах мамино воспитание в подобных случаях хорошая прививка от такого рода мамаш, как Агафья Тимофеевна. Жалко, не всегда рабочая. В истории Егора Ильича, честно скажу, не знаю, за что именно мне больше обидно было, за Настеньку ли, за державу ли. То, что вы, Егор Ильич из-за любви поруганной психанули - это хорошо, то, что дело до конца в полном объёме не довели - мерзопакостно. Я б на месте Настеньки за вас бы замуж не пошла в ультимативной форме: либо я, либо Фома Фомич. Вы б, конечно, Фому Фомича выбрали, но и слава богу, меня б от вас, слюнтяя, избавили. А слюнтяй вы, потому что негоже боевому офицеру погоны марать, называя "вашим благородием" человека, чести такой не имеющего. Вы, Егор Ильич, присягу давали, флаг целовали и на такое поругание Отечество отдали!

Вот Фома Фомич же фигура весьма колоритная. Гнида омерзительная, конечно. Всё мне интересно было, когда ж ты, дрянь, нажрёшься. Но... надо отдать должное, талантливая. Это ж какое виртуозный навык игры на струнах человеческой души нужно иметь, чтобы так их всех в бараний рог скрутить. Однако ж тиранство это тоже смимикрированно. Фома Фомич прекрасно иллюстрирует образ человека униженного, униженного не однократно и настолько сильно, что уязвлён потерей своего достоинства, растоптан. И теперь за унижение это своё мстящего. Мстящего, как водится, совершенно не тем, кто когда-то его обидел, потому как обидевший - фигура недосягаемая. Но мстящего тем, кто фигуру обидевшую его некогда теперь олицетворяет. Понятно ли мне от этого поведение Фомы Фомича и жаль ли мне его при этом - нет, ни сколько, ровно так же, как если бы это был маньяк, насилующий детей от того, что некогда сам подвергся насилию.

Читать ли "Село Степанчиково"? Определённо. Достоевский во всём хорош, даже в сатире от которой мне не смешно)