Михаил Булгаков. Избранное

Остаётся будущее. Загадочное, неизвестное будущее.
В самом деле: что же будут с нами?..

Теперь, когда наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую её загнала "великая социальная революция", у многих из нас всё чаще и чаще начинает являться одна и та же мысль.
Эта мысль настойчивая.
Она - тёмная, мрачная, встаёт в сознании и властно требует ответа.
Она проста: а что же будет с нами дальше?

Барабанчикова (садится, закутанная в попону, говорит кисло). Ты, интеллигент! Заткнись мгновенно! Здесь не Петербург, а Таврия, коварная страна. «Погоны»... «погоны»... Если на тебя погоны нацепить, это еще не значит, что ты стал белый! А ежели я себе звезду на голову надену, ты уж будешь передо мной плясать, «Интернационал» напевать? А если отряд переодетый? Тогда что?

Мысли текли под шелковой шапочкой, суровые, ясные, безрадостные. Голова казалась легкой, опустевшей, как бы чужой на плечах коробкой, и мысли эти приходили как будто извне и в том порядке, как им самим было желательно.

В квартире у них тепло и уютно, в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира... А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грязен, кровав и бессмыслен, а наши израненные души ищут покоя вот именно за такими кремовыми шторами...

Кому это нужно? Угнетённым неграм? Или португальским рабочим?

А вот по глазам - тут уж ни вблизи, ни издали не спутаешь! О, глаза - значительная вещь!

Стыдитесь. Вы, вероятно, марксист?