Мой очень жизненный путь

Он умер от тоски и черезмерной склонности к обобщениям

...Кто поручится, что наше послезавтра не будет хуже нашего позавчера?

Лирика — плод томления человека, не знающего, куда высраться!

В глазах сентябрило.
Я блевал недожеванными кусочками декабря в серенькую урну ноябрьского пессимизма.
Из влагалища моего воображения периодически выползали розовые, кричащие Шедевры.

А равняться на Европу, как мне кажется, – это значит безнадежно отставать от нее.

И вот- я торжественно объявляю: до конца моих дней я не предприму ничего,чтобы повторить мой печальный опыт возвышения. Я остаюсь внизу, и снизу плюю на всю вашу социальную лестницу. Да. На каждую ступеньку - по плевку. Чтобы по ней подыматься, надо быть жидовскою мордою без страха и упрёка, надо быть пидорасом,выкованным из чистой стали с головы до пят. А я - не такой.

У меня душа, как у троянского коня пузо - многое вместит.

Никто в эту ночь не спал. Всех захватил энтузиазм, все глядели в небо, ждали норвежских бомб, открытия магазинов и интервенции, и воображали себе, как будет рад Владислав Гомулка и как будет рвать на себе волосы Юзеф Циранкович…

Я считаю, что мы немножко недоделаны и недоношены. Но в нас есть заколдованность.

Доктор. А… очень широк, этот Геллеспонт?

Гуревич. Несколько Босфоров.

Доктор. Это вы что же — расстояние измеряете в босфорах?