Л. Н. Толстой. Повести и рассказы

История развития любви молодой и девушки и мужа, который сильно старше ее, полностью захватила меня. Мне были понятны мысли каждого из них, и я как будто бы оказалась рядом с ними. Главная героиня, которой кажется, что она готова к большой и настоящей любви, на самом деле еще с ветром в голове, ей нравится очаровывать публику и казаться прекраснее, чем она есть. Ее легкомысленность не останавливается мужем, который, кажется, знает, к чему это ведет, но не хочет полностью управлять молодой женой и позволяет ей сделать выбор кто же она есть.

Зарождение светлого чувства, тихий период наслаждения друг другом меняется трещинками, которые порождают недоверие. Каждый ждет чего-то от другого, но смогут ли супруги угадать невысказанные желания друг друга? Я уверена, что можно наладить семейную жизнь и пережить небольшие размолвки, НО семейная жизнь - это труд! Сергей Михайлович говорит, что нет большего счастья, чем делать счастливым другого. Маша вроде бы с ним соглашается, но не замечает свою появившуюся эгоистичность. То, что кажется ей великодушием, воспринимается как непонимание ей для чего она живет и кто ей по-настоящему дорог. В семье обоим нужно уметь уступать и чувствовать друг друга.

Вот это развитие любви, разница в возрасте, совершенно разное отношение друг к другу и к браку поразило меня в самое сердце. Пусть меняются мелочи, но основа - развитие отношений влюбленных легко находит отражение в современности. Уверена, что буду перечитывать

Какая правильная и замечательная книжка, казалось бы. Но вот снова мне чудятся во взглядах автора некоторые женоненавистнические мотивы: муж пожил, погулял, свет познал и успел даже разочароваться в нем, немного поостыл сердцем и берет девочку (она же ему в дочери годится!) в жены. А она никого и ничего не видела в этой жизни, проживая в деревне и не успев начать выезжать в свет. Так откуда ей, спрашивается, понять, что ей нравиться, а что нет, о чем мечтается и каким представляется счастье. Полюбила она его – так больше и некого было. Если девушке пора пришла влюбиться, а рядом вообще только один представитель, более-менее подходящий на эту роль, его даже сравнить не с кем, так кто займет ее мысли и чувства? Он! И не любовь это будет нисколько, потому как других пока не видела.
Ну ладно, бред все это – влюбилась/не влюбилась. В конце концов, замуж пошла, так стерпится-слюбится, как считали раньше. Но она же все равно должна пережить нормальный период романтики? Если бы муж был умный и ее тоже любил (по-настоящему!), то он бы подумал об этом. Можно же принести утром букетик и на подоконнике оставить? можно же ночью при луне хоть изредка прогуляться? если он все это уже не считает нужным и важным, какое право он имеет лишать прелестей юного возраста ее?
У них все закончилось благополучно. Но это временно. Я не верю, что они достигли семейного счастья. Просто она сейчас занята, а впереди ее ждет новый этап жизни – взрослая женщина. А муж уже будет сидеть у камина, убеленный почтенными сединами, и неестественно громко (из-за возрастной глухоты) спрашивать немного капризно: «Душечка, принеси мне, пожалуйста, газетку. А что, Иван Карлович прислал реестрик?», а она будет в сотый раз говорить, что прислал, и вздыхать и мечтательно смотреть вдаль…
В общем, что-то я стала негативно воспринимать семейные ценности в трактовке Льва Николаевича. Впрочем, кто сказал, что он глаголет истину? Он ведь был постоянно в поиске простого человеческого семейного счастия… разве нет?

P.S. Спустя много времени могу лишь добавить, что мужа все-таки тоже жалко… И по-прежнему не верю, что будут счастливы…
P.P.S. И где та счастливая моя читательская пора, когда я была зачарована великим гением Толстого и в частности, тем, что он говорит о семейном вопросе... ?

Инстинкт, называемый половым, также известный как сексуальное желание, является одной из самых сильных страстей, которые управляют жизнью человека. Из-за него совершаются глупости, подвиги и преступления. Из-за него объекты страсти возносятся до небес, а царства обращаются в пыль. Из-за него заключаются опрометчивые союзы и пускаются на ветер целые состояния. Жизни человеческие рушатся из-за этого банальнейшего, в общем-то, желания. Жизнь главного героя повести "Дьявол", по крайней мере, рухнула.

Евгений Иртеньев -типичный представитель обедневшего русского дворянства, так и не изживший в себе замашки барина. Унаследовав от отца не столько состояние, колько огромные долги, Иртеньев пытается спасти фамильную честь и семейные владения. Поместье, угодья, сахарный заводик - все это может уйти с молотка в любой момент. Иртеньев отчаянно старается сохранить былое, всего себя отдает работе. Какой именно не очень ясно, ведь тяжелый ручной труд ложится на плечи крестьян, а большая часть труда интеллектупльного - на плечи упрравляющих и приказчиков. Ну и ладно, Евгений постоянно чем-то занят и льстит себе мыслью, что спасает наследство именно он. Мать Евгения видит выход в другом - в выгодной женитьбе сына, и присматривает ему подходящую невесту. Однако Иртеньев устраивает свою личную жизнь самостоятельно и делает предоожение понравившейся ему девушке Лизе, впрочем, не настолько бедной, чтобы речь могла идти о полном бескорыстии. Помолвка, свадьба, настоящая любовь, рождение долгожданного ребенка, улучшение финансового положения - казалось бы, живи, Евгений, и радуйся! Но есть у Иртеньева постыдная тайна.

Еще до знакомства с Лизой Евгений, находясь в своем поместье в относительном одиночестве, вступил в связь с крестьянкой по имени Степанида. Назвать их отношения полноценным романом язык не поворачивается, так, для здоровья. Но Степанида, здоровая и красивая женщина, чем-то все-таки пленила молодого барина, и одного взгляда было достаточно, чтобы былое пламя разгорелось вновь. И вот уже любимая жена кажется слабой и бледной, вот уже не идут в голову дела, вот уже снова и снова стремится Иртеньев в лес, где когда-то и проходили его жаркие свидания со Степанидой.

Если есть пламя, то кто-то обожжется, поется в известной песенке Пинк. Борьба тела и души, возвышенной и законной любви к жене с низменной и запретной страстью к любовнице сожгла Иртеньева дотла. Я не буду пересказывать повесть до конца, тем более что сам Лев Толстой не смог определиться с этим концом и придумал их целых два. Можно выбрать любой, какой больше нравится, в зависимости от того, видите вы Иртеньева слабаком или эгоистом. Первый конец предпочтительнее с нравственной точки зрения, второй же более вероятен, ибо в нем благополучный, если так можно выразиться, исход для многих сторон. В любом случае, Иртеньеву удалось за столь малое количество страниц стать одним из самых нелюбимых мной героев в русской литературе.

Сексуальное желание, мощное, древнее, беспощадное, на самом деле прекрасно. Оно и только оно позволяет человеку ощутить себя живым. Но человека от других живых существ отличает то, что он может это желание контролировать. Неконтролируемая похоть превращает "венец творения" в животное, которое следует лишь своим инстинктам. Герой повести Толстого позволил своему животному началу овладеть собой. Какой бы путь не избрал Иртеньев, это не путь homo sapiens. Нет.

В первую голову хочу задать риторический, но не менее интересный от этого вопрос: а Лев Николаевич вообще русский? Иногда создается впечатление, что нет. Языковые нормы сейчас, конечно, сменились, но ведь никакие мемуаристы той эпохи не говорили так... странно, как выражается Л.Н. Оно же часто просто неправильно с точки зрения синтаксиса и грамматики...

Затем хотелось бы отметить, что бывают писатели-мужчины... универсальные, что ли. Которые могут спокойно достоверно писать и о мужчинах, и о женщинах. Это Флобер, Мопассан, Тургенев, Гончаров... но не Лев Николаевич. Главная героиня этой книги - девушка Маша, которой в самом начале 17 лет. И вот я читала книгу вроде как от ее лица, но на месте 17-летней девочки, моей ровесницы (!), видела бородатого мужика вдвое старше, то бишь Льва Николаевича. Это ужасно.

Еще, я уважаю Льва Николаевича как классика, вклад в литературу неоценим и прочее, прочее, прочее. Но! Я совершенно не воспринимаю его суждения о семье, о женщинах. Это какое-то "мышки плакали, кололись, но продолжали грызть кактус", возведенное в абсолют. Девочка семнадцати лет хочет веселиться и, соответственно, любит бывать на балах? О, вы что, конечно же, она пустышка! Говорить о своих чувствах словами через рот - неприлично, нужно молчать до последнего, а иначе неприлично. И неважно, речь о любви или о каком-то недовольстве.

Наконец, я понимаю, что бурный роман не может длиться вечно, чувство имеют свойство притупляться, но финал - все равно за гранью моего сознания. Вот только "дорогая, ты любишь меня, но это очень глупо, ведь если ты не заметила, то сообщаю: я решил, что пора любви прошла, просто рожай мне детей и уймись, а то достала", и ответ на это: "да-да-да, милый, как хорошо, ты такой умный!" - у меня не получается считать счастливым концом. Возможно, это потому, что мне повезло с родителями в том смысле, что любовь друг к другу они пронесли сквозь 27 лет знакомства, из которых 23 они прижили в браке и собираются жить еще, и что любовь эту не убили ни адская бытовуха, ни дети... Но это не отменяет того, что у Льва Николаевича из книги в книгу кочует людоедская философия, в которой состояние униженности, недоговоренности, неустроенности выдается не только за норму, но и за благо.

Ох, как-то неожиданно поразил меня почтенный Лев Николаевич. То есть с одной стороны, хотелось в автора вместе с его Позднышевом метнуть чем-нибудь тяжелым (ну да, женский пол, что с меня взять). А с другой стороны - среди всей этой толстовщины иногда вдруг всплывали такие больные темы не то что XIX века, а вполне себе века XXI, что только и оставалось - глазами хлопать и рот открывать. Поэтому и впечатления от повести остались крайне противоречивые - от "да-да, совершенно прав Лев Николаевич, вот прям как про сегодня написал" до "терпетьнемогуненавижу всех этих охристианенных женоненавистников, бред собачий". А ведь казалось бы - обычная в литературе история: свадьба - несчастливый брак - измена (даже если гипотетическая) - убийство неверной. Но интересна здесь не собственно история, а философия Позднышева, то, какие вопросы он задает себе и окружающим о природе человека и человеческих отношений.

В общем, здесь есть над чем подумать и что обсудить, только вот вполне реальна опасность, что подобные обсуждения перерастут в настоящую драку и прекращение отношений между друзьями и/или супругами. Потому что слишком уж вечные и больные вопросы поднимает классик и слишком резко высказывает свое мнение: что такое любовь? А вы вообще уверены, что любовь есть? А ну-ка дайте-ка мне ее определение? А что такое брак? А счастливые браки вообще бывают? Нет, вы уверены? И вообще, зачем брак нужен? И нужен ли? Вы уверена, что дети - это цветы жизни? Или все-таки сплошная мука для родителей? А что такое равенство полов? Нет, не в политике или там в экономике, а вот сексуальное равенство (ну ок, у Толстого не сексуальное, а плотское, суть та же). А какова цель жизни? А какова природа человека? В общем, надо будет перечитать с карандашом, отделить зерна от плевел и серьезно подумать.

Жизнь есть усилие, как сказал тот же Толстой. И семейная жизнь в том числе.
После периода счастливой сумасшедшей влюбленности наступает пора спокойной, ответственной жизни, где есть и любовь, и доверие, и взаимное уважение. У одних переход из одного состояния в другое происходит плавно, без эксцессов, у других начинаются проблемы.
Девушка, вчера пешком ходившая под стол, сегодня - жена своего бывшего опекуна, человека, почти на 20 лет ее старше. Первое время они были абсолютно счастливы: смех без причины, бесконечные приятности друг другу, радость. Однако жизнь не стоит на месте, и постепенно они срослись душой, стали "одно". И девушка, видимо, по недостатку опыта, думает, что по-настоящему счастливая семья - это как у них раньше было, когда влюбленность буквально сочилась из всех пор, а размеренность дома свидетельствует ою охлаждении чувств. Ее более опытный муж по-своему объясняет ей про то, как оно бывает в семьях, позволяя самой наступать на грабли и учиться на своих ошибках. В конце концов любовь побеждает, девушка взрослеет и приходит понимание.

Мне эта история очень близка, потому как у меня перед глазами есть живой пример семьи, в которой у супругов большая разница в возрасте: 26 лет. И я могла наблюдать как период сумасшедшей влюбленности в первое время, так и спокойное понимающее счастье сейчас. И в чем-то Толстой бесконечно прав: "Все счастливые семьи похожи друг на друга".

Большое количество негативных отзывов связано с тоном и предметом повествования "Крейцеровой сонаты", и многие читатели, утопая в этой "грязи", пропорционально отражают мысли Толстого, не заглядывая в предметную сущность и глубочайший смысл. Льву Николаевичу казалось, что нужно вольно рассуждать о том, как исправить то зло, на которое указывают его положения в произведении, и что не согласиться с ними никак нельзя.
"Крейцерова соната" - это индикатор общества времени написания произведения и его мысли отражают трезвость нравственного сознания личности, идущей от распущенности к большей целомудренности. Целомудрие же - это не правило, а скорее идеал, мысли которого возможны только в идее и который не может быть достигнут, а как только осуществится, утратит верховенство как предписание.
Толстой облачает своего читателя в грязночтение затем, чтобы читатель сам, без "прямой тропинки" автора, формировал свое собственное правильное суждение приемов нравственного руководства.
Читатель слаб, и слабость его в слепоте и лени.

Вот уж действительно - чем дальше в лес, тем толще партизаны.
Сначала казалось, что я что-то не понимаю, что такой разворот обсуждения понятий любви, брака и плотских страстей вытекает только из-за различия веков, нравов и быта. Но ведь не про каменный век, в конце концов, мы говорим. Потом я истинно уверилась в сумасшествии и какой-то зациклинности, одержимости, однобокости рассказчика. Потом дочитала авторские комментарии и обвинять в чем-либо стало очень стыдно.
И разве же мог к такому прийти человек, счастливый в браке (во всех его отношениях, духовных, моральных, плотских, какие еще там могут быть)? Вот отсюда оно все и выходит, и не важно, какой век.
Нет, я вовсе не считаю, что подаваться во все тяжкие - это вполне нормально и в порядке вещей, но такая целомудренная нравственность - это тоже не нормально. Еще сложнее ее понять человеку, далекому от религии. И все-таки не в наше время. Очень уж категорично получается: мужчина посмотрел - развратник, женщина отдалась своему же мужу - пала. Рождение ребенка - шаг назад от гибели всего на свете. Монастырь, право слово.
Было на самом деле очень печально читать размышления про детей.
Очень страшно за те почти 100%.

У флэшмоба 2014 получилось очень интересное начало. По рекомендации Platinavi

Когда думаю об этой книге на уме почему-то фраза: «Али мы не казаки». А еще хочется притопнуть пяточкой и так задорно крикнуть: «Эх».
Ну это я так. В аннотации было сказано, что размышления главного герои близки к самому Толстому. Молодой светский барин Оленин, бежит от всего общества на Кавказ. И размышляет о разности между той жизнью и новой, которую он увидел в казачьей станице. Где фальшь, а где жизнь. Простая, веселая со своими трудностями, но жизнь. Где не надо думать, кому пожать руку, кому поклониться, а кому кивнуть положено по «уставу», а просто идешь по улице и кричишь: «Эгегей! Как дневали?». Где женишься не по статусу, а по нраву. Где умираешь не на дуэли из-за косо брошенного взгляда, а в борьбе за жизнь. И конечно где красивые и гордые казачки. Где любовь и Марьянка.
Очень «толстовская» книга. Люблю его язык. Люблю его казаков.

Больше похоже на поиск: поиск художественный, поиск миросозерцательный. Поиск себя, если хотите.

И не поиск даже, а только намёк его, смутное угадывание впереди. Сюда уже прокралась будущая толстовская ненависть, отрезвляющая, обличающая. И смерть: как неуслышанная трагедия − и одновременно как освобождение для тех, кто этой трагедии не слышит, но чует её болезненные звоночки.

Л.Н. ещё не исследует смерть, как это будет в поздних работах вроде Смерти Ивана Ильича или в отдельных эпизодах Карениной . Но интерес к ней проклёвывается. И та ложь пожизненная, в которой люди утонули настолько, что жизнь стала хуже смерти (привет, Иван Ильич!), − это тоже слышно в толстовском описании туберкулёзной дворянки.

И она (как и после Иван Ильич) пытается скрыться, бежать от смерти, а значит − от той правды, которую смерть неизбежно выставит перед больной. А правда проста: героиня никому не нужна. Ни детям своим, ни мужу (если только в смысле избавления от того самого звоночка). И это сближает её с больным ямщиком, единственный атрибут которого − сапоги. Жалкий атрибут жалкой жизни. Но его уход тих и лёгок: он не болен ложью себе, как эта дворянка; нет этой лжи и в отношениях с другими.

Дерево? Здесь всё прозрачно. Поверхностное противопоставление гордого, спокойного дерева суетному, лживому человеку.

И примечательно в этом рассказе два момента.

Здесь различается первый (или один из) тревожный отблеск на пути Толстого. Зарубка, оставленная на дереве перед опасной и страшной тропой, которой Л.Н. отправится десятилетиями после − и больше оттуда не возвратится. Там он встретит Ивана Ильича , Позднышева , Нехлюдова и сотоварищей.

Примечателен ещё ход, которым Толстой показывает взаимосвязь всего со всеми − и всеобщее взаимоперетекание. Без этого хода повесть, пожалуй, рассыпалась бы вовсе.

Диалектики хвалёной пока нет, все развития и перемены в героях − мгновенны и неубедительны. А вот способность Толстого создавать выпуклую картинку, ухватив реальность в перо, − на месте. Только погружения недостаёт. Не удаётся пока углубиться в героев и познать их, как это будет через каких-то несколько лет − уж близится Война и мир …