Возвращение Чорба

Книгу я прочитала полгода назад, заленилась писать рецензию, а потому, конечно, впечатления будут не то, что смазанные, а поверхностные, как дымок.
Как и бывает у Набокова, это было очень красиво, трогательно и болезненно грустно.
Не могу сказать, что люблю рассказы, особенно такие маленькие, - мне не хватает времени, чтобы включиться, распробовать, разместиться с уютом в мире автора. А еще у такого таланта, чтение произведения которого провоцирует усиленную синестезию, малая проза для меня по ощущениям подобна пощечине наотмашь и без предупреждения. Эти работы, конечно, стоит читать по одной, вдумчиво, как стихотворения, а потом обдумывать и отходить. Тем более, что рассказы неоднородны, и эмоциональное впечатление от одного может заглушать восприятие другого. Но мне трудно, это сделать и прерваться, когда передо мной сборник.

Такой короткий рассказ, а как живо прорисованные персонажи! Язык - это вообще сказка, будет правдой сказать, что в этом плане ничего лучше набоковской прозы лично я не встречала. А в этом рассказе слог не только изысканный, но и довольно легко усваиваемый.
Однако добавлю своевременную ложку дегтя: либо я не поняла сюжет до конца (тут буду рада объяснениям), либо он (сюжет) не несет в себе идеи и является лишь фантазией в рамках нашей жизни, показывая, как могло бы произойти что-то подобное. Да, происходящее абсурдно и трагично, но как-то это все бесполезно и не дает сделать какого-либо вывода.

Наблюдая за временем через трамвайное окно, Набоков отрешенно отмечает его мельчайшие приметы, разбросанные по городу. Говоря о заключении природы в зоологический сад посреди стремительно меняющегося шумного города, Набоков с иронией отмечает соседство с ней отеля, ловко названного «Эдем» - кажется в конце времен человеку все же удалось построить земной рай. За окном трамвая происходит жизнь большого улья, где каждый звук удара молотка рабочего тут же отзывается эхом из-под молотка другого, где выстроенные в ряд бутылки звенят, создавая музыкальную гармонию, где письма как по волшебству исчезают в ящике, из которого позже будут доставлены точно по адресу и точно в срок, где даже случайная надпись на снегу является ничем иным, как идеальным палиндромом. В своем эссе Набокову удается сохранить, как в стеклянном шаре, этот идеальный Берлин, потому что, в отличие от библейского, земной рай не может просуществовать вечно.

По сравнению со сборником Владимир Набоков - Соглядатай (сборник) , «Возвращение Чорба» показался мне более цельным идейно, но менее удачным с точки зрения мастерства писателя. Сразу понятно, что это раннее творчество Набокова, и он еще только вырабатывает свой стиль. В такой короткой форме как рассказ бесконечные прилагательные и витиеватые сравнения как будто слишком утяжеляют текст.

Немного попахивает графоманией, если честно.
Сюжетно рассказы между собой не связаны, но всё равно есть ощущение единства. Все они пронизаны одними и теми же мотивами и ведущими являются мотив встречи, одиночества, изгнанничества, и в каком-то роде путешествия. Набоков использует архетипичные образы и ситуации, ведет повествование как будто абсолютно серьезно, но меня опять не отпускает ощущение, что автор иронизирует. «Возвращение Чорба» это, несомненно, миф об Орфее и Эвридике, «Звонок» - возвращение блудного сына, «Сказка» - «Фауст», и так далее. Однако нагнетание атмосферы, особенно в «Сказке», приводит в итоге к пустоте. Эрвин сорвал сделку с дьяволом, и ты ждешь, что сейчас-то он получит по заслугам, но дьявол просто уехал, а Эрвин пошел спать. Позже в «Пассажире» рассказчик как будто отсылает нас к этой ситуации. Он нагнетает события, читатель уже фантазирует, каков же будет конец истории и… ничего не происходит. Такова жизнь. Порой она сочиняет самые невероятные сюжеты, но гораздо чаще – феерически скучна.
На примере многих рассказов, кстати, ярко видно, что мотив рока, судьбы, предопределенности по-прежнему занимает Набокова, но одновременно с ним присутствует и мысль о круговороте жизни и смерти. В «Рождестве» трагичная картина всепоглощающего горя после смерти сына сменяется чудом рождения бабочки из, казалось бы, засохшего, мертвого кокона. В некоторых рассказах этого сборника, общее впечатление печали сопряжено с ощущением беспричинного счастья.
Безусловно, не все рассказы одинаково интересны. «Порт», «Гроза», «Путеводитель по Берлину», «Письмо в Россию», «Бахман» прошли незаметно, не оставив ни хорошего, ни плохого впечатления. Больше всего, пожалуй, зацепили «Возвращение Чорба», «Подлец» и тройка, закрывающих сборник – «Благость», «Картофельный эльф», «Ужас». Не могу знать, так ли задумывал автор, но для меня они образовали связку и как будто перетекали один в другой, хотя, как я уже говорила, не связаны, ни героями, ни сюжетом. Благость любви, пусть и безответной, переходит в плотское желание и сменяется ужасом отсутствия любви и одиночества.

Никогда не знаешь, какие карты заготовила для тебя судьба. Можно пытаться все просчитать, предусмотреть, распланировать, подстелить соломки, но судьба - тот ещё шулер. Она может подарить тебе всего один счастливый день, а расплачиваться за него будешь до последнего вздоха.

Судьба, как талантливый фокусник, сначала позволяет тебе быть творцом своей жизни, и даже вручает в руки дорогущий Паркер. На мол, голубчик, балуйся, пиши чего надобно. Но как только ты напишешь первую страницу книги своей жизни, войдёшь во вкус, насладишься загаданным и внезапно сбывшимся счастьем, судьба безжалостно отнимет, сломает, растопчет.

В любви нет никаких гарантий. Каждый влюбленный живет словно с красной снайперской точкой в сердце, и объект его страсти может убить всего одним словом. Никакой драмы. Человек не падает замертво.

Но вот душа...

Она распадается на десятки острых осколков, и каждый из них вспарывает твое нежное нутро изнутри, режет, колет, болит.

Но только любовь делает тебя живым.

И этот единственный день счастья стоит того, чтобы жить.

И этот единственный миг счастья стоит того, чтобы умереть.

Читатель найдёт в этом коротком повествовании узнаваемые набоковские приёмы. Тут и игры с Эго, и игривая дама-девочка, которую герой называет в сердцах простонародно "Танька", шахматная партия на фоне "взрослого" чаепития из кэроловской Алисы - уж больно спящая мамзель напоминает мышь Соню).

Произведение обыгрывает дуэльную тему и отсылается на "Онегина" почти прямо, и именем героини, и завязкой, где соперники как у Пушкина- противоположности, и даже упоминание самого Онегина имеет место.

Очень соблазнительно предположить, что и тут, как и во многих произведениях Набокова, героя постигла болезнь умопомрачения, и вся измена и развязка оказываються фарсом.

Но так это или нет, решать читателям.