Избранное. Фиеста. Прощай, оружие! Праздник, который всегда с тобой. Старик и море

Это был рассказ о возвращении с войны, но война в нем не упоминалась.

Я посмотрел на нее и меня охватило беспокойство и волнение. Мне захотелось описать её в этом рассказе или в каком-нибудь другом, но она села так, чтобы ей было удобно наблюдать за улицей и входом в кафе, и я понял, что она кого-то ждет. <...> Я увидел тебя, красавица, и теперь ты принадлежишь мне, кого бы ты не ждала, даже если я никогда тебя больше не увижу, думал я. Ты принадлежишь мне, и весь Париж принадлежит мне, а я принадлежу этому блокноту и карандашу.

– У меня чистая душа, – сказал он. – Я такой же, как вы, бэби. Я себе тоже заведу английскую девушку. Собственно говоря, я первый познакомился с вашей девушкой, но она для меня слишком высокая. И высокую девушку в сестры, – продекламировал он.

"No one should be alone in their old age".

"...then, nothing is easy".

“You are wise.”
“No, that is the great fallacy; the wisdom of old men. They do not grow wise. They grow careful.”

Платишь либо знанием, либо опытом, либо риском, либо деньгами.

Коли б хто почув, що я отак балакаю вголос, то подумав би, що мені одібрало розум, – мовив він. – Одначе я при своєму розумі, отож мені до того байдуже.

Ернест Хемінгуей «Старий і море»

Добре, що нам не доводиться полювати на зорі. А що, б коли людині доводилось щодня вбивати місяць. І місяць тікав би від неї. Або коли б вона мусила щодня гнатися а сонцем, щоб убити його. Все-таки добре, що нам не треба вбити сонце, місяць чи зорі. Досить і того, що ми живемо біля моря й убиваємо своїх щирих братів.

Ернест Хемінгуей «Старий і море»

"Аймо лежал в грязи под углом к полотну. Он был совсем маленький, руки у него были вытянуты по швам, ноги в обмотках и грязных башмаках сдвинуты вместе, лицо покрыто кепи. Он выглядел очень мертвым. Шел дождь."