А. Фадеев. Собрание сочинений в пяти томах. Том1

Не зная ровным счетом ничего об этой книге, ни хорошего, ни плохого, и встречая цитаты из нее в сборнике упражнений Д. Э. Розенталя мне казалось, что речь должна идти о подростках. Разве могут взрослые мужики носить, как думала тогда я, прозвища Мечик, Морозка или Метелица? Оказалось, что могут. Более того, не прозвища, а фамилии, и это им совершенно не мешает.
Несмотря на то, что ожидала я от книге совсем другого - других героев, настроений и событий - разочарования не последовало. Кто-то называет ее скучной, но это не так. Да, здесь нет захватывающих сражений, когда один полупьяный солдат разбивает неприятеля одной пулеметной очередью или когда взвод нападает с тылу, и застигнутый врасплох враг гибнет, не успевая сообразить в чем дело. Более того, заканчивается все безрадостно и даже бесславно, но, на мой субъективный взгляд, сюжет в этой книге не главное.
Главное здесь то, что происходит с людьми в случившихся обстоятельствах; то, что чувствуют эти люди и какими они кажутся со стороны; то, как они ведут себя, и то, чем все это для них оборачивается, хотя последнее, кажется, немного перебор...
Читая ту или иную книгу, мы часто сами становимся ее персонажами: примеряем на себя все происходящие в ней события, сравниваем чувства героев со своими собственными, стараемся найти выход из сложившейся ситуации, посылая участникам этих событий или гневные восклицания, или мысленно аплодируя, или умиляясь до слез, а может даже поливая их отборной бранью. А иногда мы становимся просто сторонними наблюдателями, когда не хочется руководить, направлять или подбадривать, а хочется просто стоять и смотреть, не заглядывая в будущее, просто наблюдать. Собственно, как раз это произошло и со мной.
Пожалуй, примерить происходящее на себя и попытаться оправдать или осудить героев мне захотелось всего однажды, когда решено было идти дальше без смертельно больного Фролова, но ничего дельного у меня так и не получилось. Безусловно, лишать человека жизни - это немыслимо, недопустимо, невероятно, это просто не укладывается в голове. Но придумать более гуманный выход из положения я тоже не смогла. Да и кто я такая, чтоб судить о людях, оказавшихся на войне? В этой адской машине, не считающейся ни с кем и ни с чем, устанавливающая свои страшные, необъяснимые, не поддающиеся никакой логике порядки.
В остальных же случаях хотелось просто стоять в отдалении, а лучше даже спрятаться за кустами и молча смотреть. Хорошо, если угодно, то подглядывать, хотя это получается как-то совсем уж некрасиво...
Не могу сказать, что кто-то из героев мне четко понравился или наоборот. Все они имеют в равной степени как отрицательные, так и положительные черты. Они просто люди, обычные, ничем не выдающиеся, со своими особенностями, слабостями, потребностями, заморочками, желаниями, горестями и радостями.
Морозка в глубине души может и хотел бы изменить свою жизнь, но он не в силах понять, что именно нужно менять, с чего начать и в какую сторону двигаться, по сему лучше оставить все как есть и не мучиться. Так оно будет привычнее, а следовательно, спокойнее.
От Мечика я все время ждала подвоха. Казалось, что при любом удобном случае он перебежит на сторону неприятеля и обязательно выложит все, что знает. От него так и веяло слабостью с самого первого его появления в книге. Понятно, что в сущности он простой неопытный мальчишка, впервые попробовавший на своей шкуре настоящую войну, которая оказалась отнюдь не захватывающим приключением, как он ожидал, а чем-то куда более ужасным, непостижимым для его понимания, но если глядя на большинство подобных мальчишек обычно хочется сочувственно улыбнуться, то с Мечиком этот номер не прошел. Хотелось сказать как в том фильме: "иди мальчик, иди!"
Пожалуй, как раз таким мальчишкой, которого хотелось подбодрить, похвалить, а иногда даже и приобнять в порыве чувств, был Бакланов. Несмотря на его постоянные подражания командиру, он не раздражал. Наоборот, уверена, через несколько лет он мог бы сам повести за собой солдат и одержать немало побед, но, увы, судьба распорядилась иначе...
Думаю, взрослой копией Бакланова был Метелица. Пожалуй, его мне было особенно жаль. Наша страна выиграла немало войн как раз благодаря таким, как этот бесстрашный, привыкший стоять до последнего и знающий, за что он умирает солдат.
На примере Левинсона мы видим поистине сильного человека. Сильного не своими подвигами, а способностью видеть собственные слабости и уметь скрывать их, потому что "командир должен быть сильным". Даже когда всем становится ясно, что конец уже близко, все равно нужно держаться, ведь ты - командир, и ты должен быть примером для людей, идущих за тобой.
Варя, единственная женщина во всем этом мужском "царстве" прежде всего вызывала во мне сочувствие. Жалость, которая понятно только женщинам. Она одна из тех людей, которым "посчастливилось" родиться не в то время и не в том месте. Она могла бы быть "бой-бабой" и "строить" всех мужиков вокруг, но быть такими суждено не всем. Наверное, я должна бы осудить ее, назвать безнравственной, скривиться, но от чего-то не получается. Вместо этого хочется взять ее за руку и увести куда-нибудь подальше, в другое место, где она смогла бы стать по-настоящему счастливой.
Несмотря на всю безысходность этой книги, на то, что от нее с самого начало веяло поражением, послевкусие от нее осталось довольно теплое, хотя, наверное, это слово не подходит сюда ни логически, ни стилистически. Ее язык иногда кажется чересчур простым и даже грубым, но представить его более возвышенным не получается. В этом случае это была бы совсем другая книга, не хуже, нет, но совершенно другая.

Повесть оказалась неожиданно злободневной. Казалось бы, где та революция и дальневосточные партизаны, а где мы? Тем не менее, поднимаемые Фадеевым вопросы никуда не делись.
Ответственность. Умение отвечать за свои поступки. Тут, конечно же, противопоставляются Мечик и Морозка - первый ищет оправданий, да еще и винит в собственных промахах окружающих ("не так глядят, не так сидят, по головке не гладят такого хорошего меня" - сколько такого сейчас можно прочитать в сети от вполне себе взрослых людей?), второй свои косяки признает, более того, понимает, почему это были именно косяки. Первый хочет выглядеть кем-то, второй уже есть кто-то. Итог, в общем-то, закономерен. Неглупый и неплохой изначально человек дожалелся себя до того, что погубил немало людей - даже не действием, а бездействием.
Ответственность, смелость решать, смелость приказывать. Тут уже на первый план выступает Левинсон - человек внешне невзрачный, но целостный и твердый. Порою принимаемые им решения далеки от гуманизма и тем более всеобщего блага, но раз уж он взял на себя смелость решать за других, то и за жестокие решения берет ответственность на себя. И никакого героического ореола ему эти решения не принесут, скорее, его будет мучить совесть (потом. Когда - и если - будет время).

В этой цитате, на мой взгляд, вся суть повести. Очень, очень современное произведение.

Очень живая, настоящая, вовсе не героическая, зато очень грязная книга. Пыль, грязь, мат - даже странно, как вот эти люди боролись за какое-то светлое будущее. Да и было им какое-то дело до этого светлого и мечтаемого... С одной стороны японцы, с другой - колчаковцы, с третьей еще кто-нибудь - тут уже не до идеалов революции, тут только и остается, что материться и пить.
Жалко, всех жалко - и конец у них жалкий.

А вот язык книги не понравился. Когда-то хотела и "Молодую гвардию" прочитать, теперь вряд ли решусь.
И удивило обилие украинских слов - откуда это на Дальнем Востоке, кто б рассказал.

«Разгром» Фадеева подтверждает ту мысль, что коллектив и эволюцию коллектива может показать только соцреализм, другие жанры такой задачи не ставили и поставить не могли. Он очень отличается от многих книг, что я читала до сих пор, и отличается именно развитием этой темы.

Толстой, конечно, повлиял на автора, это заметно, Толстого не надо указывать. Однако у Толстого вопрос взаимоотношения лидера и коллектива почти не разработан. Он совершенно правильно указывает, что один человек своим личным влиянием не в состоянии сдвинуть с места несколько тысяч или миллионов человек, но на этом и останавливается. Сила, которая движет коллектив, Толстому представляется бессмысленным хаосом, игрой случайных стремлений, целей и воль, в результате которых складывается какая-то совершенно непредсказуемая равнодействующая. Толстой не может ответить в рамках своей теории, почему в Европе эта непредсказуемая равнодействующая каждые сто лет ведет армии на Москву.
Природа этих сил не ясна Толстому, не ясна и его героям. Наполеон использует взаимосвязи лидера с коллективом интуитивно, он сам не знает, как и почему это работает. Ну Наполеон-то ладно, его дело было воевать, а не рефлексировать. Толстой тут остается в русле европейской мысли, ведь даже Гюго, в лице которого Франция осмысляет свою историю, пишет, что если бы возле какой-то фермы под Ватерлоо не было некоей канавы, история Европы пошла бы по-другому. Как мы видим, и европейские интеллектуалы в этих вопросах немного нам дают.

Фадеев же подходит к описанию указанного взаимодействия на совсем другом уровне. Главный герой, руководитель партизанского отряда Левинсон, знает, как работают эти силы, и использует их сознательно.

«Левинсон глубоко верил в то, что движет этими людьми не только чувство самосохранения, но и другой, не менее важный инстинкт, скрытый от поверхностного глаза, не осознанный даже большинством из них, по которому все, что приходится им переносить, даже смерть, оправдано своей конечной целью и без которого никто из них не пошел бы добровольно умирать в улахинской тайге. Но он знал также, что этот глубокий инстинкт живет в людях под спудом бесконечно маленьких, каждодневных, насущных потребностей и забот о своей -- такой же маленькой, но живой -- личности, потому что каждый человек хочет есть и спать, потому что каждый человек слаб. Обремененные повседневной мелочной суетой, чувствуя свою слабость, люди как бы передоверили самую важную свою заботу более сильным, вроде Левинсона, Бакланова, Дубова, обязав их думать о ней больше, чем о том, что им тоже нужно есть и спать, поручив им напоминать об этом остальным.
Левинсон теперь всегда был на людях -- водил их в бой самолично, ел с ними из одного котелка, не спал ночей, проверяя караулы, и был почти единственным человеком, который еще не разучился смеяться. Даже когда разговаривал с людьми о самых обыденных вещах, в каждом его слове слышалось: "Смотрите, я тоже страдаю вместе с вами -- меня тоже могут завтра убить или я сдохну с голоду, но я по-прежнему бодр и настойчив, потому что все это не так уж важно..."»

Мечик очень актуальный персонаж, особенно последние двадцать лет. Городской интеллигентный мальчик, который упивается собой, не понимает, что делается вокруг, и из всей жизни отряда вынес только то, что эти люди озабочены только тем, как набить себе брюхо, и с таким же рвением служили бы и Колчаку. До того узнаваемо, я даже благодарна автору, что он не привел слова Левинсона, какими тот опровергает этот интеллектуальный шедевр.

И связка колчаки-японцы. Я говорила раньше и повторю еще раз – гражданская война была освобождением русских земель от иноземцев. Некоторые считают, что захватив власть японскими штыками белогвардейцы смогли бы выгнать японцев и наступило бы благорастворение воздухов. Это всё равно что в нынешней ситуации думать, будто единственный, кто спасет Украину от НАТО, это Яценюк и Турчинов. Смотрите, всё наглядно, всё прямо перед глазами.

В книге рассказывается о партизанском отряде времен гражданской войны. Дело происходит на Дальнем востоке, в тайге, с одной стороны наступают японцы, с другой – армия Колчака и отряду приходится тяжело, они скрываться, они отступают и, в конце концов, терпят полный разгром.
Роман не столько о военных действиях, сколько о людях, о том, как под влиянием обстоятельств они меняются, меняется их мировоззрение, убеждения, взгляды.
Основные персонажи: Левинсон, Бакланов, Мечик, Морозко, Метелица, Варя… Автор раскрывает внутренний мир своих героев, делая их ближе, а их поступки понятнее.
Думаю, каждому читателю известно, что, когда стоит вопрос выживания, сущность человека особенно обнажается, вся шелуха и наносное слетает, и проявляется истинная суть и сразу видно: есть в нем стержень или слаб он духом.
Очень хорошо удался образ командира отряда Левинсона: его проницательность, ответственность за судьбы людей, умение чувствовать настроение бойцов и определить верную тактику поведения. А еще удивительная стойкость и мужество, помогающие справиться с растерянностью, унынием и усталостью.
И все же, несмотря на все положительные моменты, не могу сказать, что роман мне понравился или произвел особенное впечатление.
После прочтения осталась горечь и какая-то безысходность...

Так удивительно совпало, что одновременно я читала две книги, время и место действия которых пришлось на 20-е года прошлого века в Приморье– эту и «Пароль не нужен» Юлиана Семенова.
Роман посвящен битве Страны Советов за Дальний Восток. Желающих оторвать свой кусок было много как всегда - японцы, американцы, французы, чехи, канадцы, китайцы- казалось, весь мир ополчился против молодой советской республики. Роман, к сожалению, не закончен, но масштаб задумки писателя впечатляет – большевистское подполье, крестьянские восстания, вылившиеся в партизанское движение, японская оккупация и американские уши, торчащие отовсюду, зверства белогвардейцев – все это описано очень подробно, хоть и несколько суховато. В романе много героев, они все очень разные, но следить за судьбой каждого очень интересно, настолько живыми их изображает писатель. Лена Костенецкая, воспитанница владельца рудников Гриммера, ее брат Сережа, примкнувший к красным, революционер Петр Сурков – человек непростой судьбы, впрочем, только таких и принимала революция. И, конечно, Сарл –представитель коренного народа удэгэ, о жизни, обычаях, легендах которого нам расскажет писатель.
Очень рада, что появилась возможность прочитать эту книгу, я ее даже купила себе в библиотеку – советское издание 1982 года, с ценой 2р. 80 коп. Эти страницы нашей истории мне совсем не были известны. Честно, мне очень неловко, но я считала, что советская власть пришла сразу и везде, а оказывается, что рождение новой страны было исключительно тяжелым. История ходит по кругу опять и опять – как и тогда враги только и ждут, когда Россия даст слабину, чтобы начать рвать ее на части. Но, как и тогда это у них это не получится.

В прошлом месяце френдесса Xenitch писала рецензию и упоминала в ней прекрасный слог. Как только я начала читать "Разгром", так первая моя мысль была о нём же, ибо это прекрасно! У меня сразу пошли ассоциации с "Тихим Доном" Шолохова. Я прям чувствовала запах прогретой солнцем земли, жёсткость уже зрелых колосьев, слышала всхрапывание лошадей...
Вот вы приглядитесь:

• Мишка-а... у-у... Сатана-а... - любовно ворчал Морозка, затягивая подпругу. - Мишка... у-у... божья скотинка...
• Ежели прикинуть, кто из вас умнее, - серьёзно сказал подрывник, - так не тебе на Мишке ездить, а Мишке на тебе, ей-богу.

  Вот эти все "дедовский курень", "духовитая полынь", "сдыхающая птица", "вовнутрь" и пр. Особенности речи такие тёплые и вкусные как сметана - хочется прям причмокивать от удовольствия:

• Как свечечка!.. - восхищались они Морозкиной посадкой, когда, приподнявшись на стременах, склонившись к передней луке выпрямленным корпусом, он плавно шёл на рысях, чуть-чуть вздрагивая на ходу, как пламя свечи.