Исповедь

Удивительно, но эта книга мне понравилась. Удивительно - потому что шансы, что автобиографический роман-мемуары давно ушедшего в мир иной старикана, написанные, в отличие от, скажем, "Пожилых записок" Игоря Губермана , на серьёзных щщах, напичканные философскими размышлениями, историческими фактами и прочим, в теории стремятся к нулю.

Составных частей успеха этой книги у меня, как читателя, ровно три.

1. Возможность почувствовать себя великим. Нет, эффекта "мотиватора-3000" у этой книги нет, а также она не вознесёт тебя куда-то под облака в общество Жан-Жака и других философов, которые будут дружески похлопывать по плечу и изумляться почему столь утонченная особа не почтила их своим обществом. Напротив, она развеивает дымку возвышенности и непогрешимости персоны, ранее даже не удостаивающей тебя взгляда своих бронзовых глаз с пьедестала. Да, выясняется, что человек, с которого делали этот памятник, очень похож на меня и на любого из читателей Исповеди: со своими счастливыми и печальными моментами в жизни, нелюбимой работой, периодами сытого довольства и разрушающей личность нищеты, ошибках в любви, дружбе, воспитании детей (про судьбу детей отдельный кек, советую почитать). И смотришь на одно из главных увлечений Руссо - пешие прогулки "куда глаза глядят" и понимаешь, что залипание по утрам в стену с полунадетым на одну ногу носком не такое уж и бессмысленное занятие. Философствование оно такое.

2. Резонирование с собственными мыслями. Так получилось, что по большинству вопросов поток сознания автора очень органично вписывался в мои измышления на этот счет, а если таковых не имелось ранее, то не возникало отторжение новых идей и практически каждый раз я думал про себя "а этот мужик чертовски прав". Сюда же отнесу связность изложения. Текст похож на хороший ковёр, когда каждое слово соседствует с подходящим ему словом-соседом и вместе они как будто бы усиливают друг друга. Эта книга в абсолютно точно в моём топе-3 книг по красоте написания. Чтобы мне составить настолько же гармоничное предложение как по звучанию, так и по смыслу, понадобится втрое больше времени, чем Руссо, так что я снимаю шляпу, умываю руки и чо там ещё делают, гыгыгы. Справедливости ради, сам автор тут же упоминает, что не может побороть манию постоянного перечитывания и исправления уже написанных текстов, так что возможно он такой же косноязычный как и мы с вами (см п.1), но видя результат трудов, я предпочту думать, что в жизни Ж. Ж. Руссо таким же кудрявым языком и разговаривал, может ему на том свете будет поприятнее.

3. Медитативный эффект.Так уж получилось, что основную часть книги я: слушал в аудиоформате с озвучкой Владимира Князева, чей голос на скорости х1,25 очень напомнил голос Дмитрия Крылова из "Непутёвых заметок" (а это плюс!); делал я это в отпуске и в полном одиночестве, поднимаясь по живописным склонам Заилийского Алатау (потому что меня кинули мои друзья и родственники, но это совсем другой разговор). Наложение этих трёх факторов друг на друга произвело удивительный эффект, как будто я взял побродить по горам самого Руссо и он голосом Дмитрия Крылова рассказывал мне про свою жизнь бархатным текстом, под звуки всяких зверушек и журчание горных рек. ОФИГИТЕЛЬНО, ребята!

Всем советую, особенно на природе и в одиночку, классная книга и классный дядька этот Жан-Жак.

Zanetto, lascia le donne e studia la matematica!

Всякий имеет право быть довольно мерзеньким человеком. Даже Руссо. И Руссо умудряется выставить себя таковым, за собой этого качества не замечая; все же признаться в некоторых наклонностях и болезнях проще, чем в том, что ты умудряешься всех против себя настроить и, сдается читателю, не столько потому, что талантом ты превзошел всех вокруг. Читали мы уже подобное, ровно в тех же словах - у Абеляра. Ума не приложу, какое название больше выводит из себя - "Исповедь", где Руссо в чем-то совсем не том исповедуется, или "История моих бедствий", где все описано кроме как раз причины этих самых бедствий.

На этом претензии к Руссо кончаются, потому что см. первое предложение. "Исповедь" мне понравилась как документ, где куда более детальным языком описана эпоха, нежели в художественной литературе или письмах того времени. Особенно прекрасна и познавательна в этом отношении первая половина книги, до приезда Руссо в Эрмитаж д'Эпине. Там тебе и о воспитании, и об образовании, и о сексуальных нравах, и о социальной мобильности, которая вообще поразительна: можно ходить пешком из города в город и спать на лавочках, но быть принятым если не во всех высших семействах, то в некоторых весьма почтенных, можно ни с того ни с сего получать работу, в которой ничего не смыслишь. У Руссо это хорошо выходило: наврать с три короба, что умеешь то да се, а потом, когда над головой дедлайн сдать написанную оперу, быстренько в сочинительстве разбираться.

Об окружении Руссо, особенно в парижские времена, то есть об известных лицах, судить по написанному не стоит, потому что "все виноваты кроме я". Нужно аккуратно отмерить половину гадостей, что он пишет о коллегах по профессии, и заменить такой же выверенной половиной гадостей, что писали о нем они. Возможно, так удастся воссоздать хоть какое-то подобие правды. Перечислять всех не буду, однако о самых именитых позволю себе два слова. Занятно, как на Дидро выливаются тонны грязи, однако Руссо упорно продолжает звать его другом и поддерживать с ним отношения. Блеснул на страницах "Исповеди" Даламбер, потому что на них приведена записка за его авторством, которая, в отличие от всех других документов, вменяемым языком написана: вместо "Достопочтенный господин, спешу засвидетельствовать вам свои вечные любовь и почтение", сказано там что-то вроде "Аббата выпустили из Бастилии. Он уезжает и передает вам привет. От меня тоже привет". Не то чтобы читать "достопочтенных господ" было слишком тяжело, но ведь и внятно писать никто не запрещал, оказывается.

Когда вышла "Исповедь", у всего нового поколения уже было достаточно времени, чтобы создать себе полумифический идеал великого Жан-Жака. Теперь терзает жгучее любопытство узнать, что подумали все эти дети "Общественного договора" и "Юлии", прочитав "Исповедь", и как их терзал жестокий баттхерт при описаниях мелкого воровства и малодушия.

Замечательная книга, лучшее за XVIII век из того, что мне пока довелось прочитать. Разного рода негативные отзывы, которые о ней можно услышать и прочитать, вполне понятны - автор и эгоистичен, и непоследователен иногда, всех своих пятерых детей сдал в приют и пишет книги о воспитании, иногда склонен к занудству, как всякий человек вдающийся в подробности своих обид. Но меня эти "минусы" как то совсем не тронули, затянутой показалась только одна книга из двенадцати (девятая), в остальном же читается довольно увлекательно. Насыщенная, и вправду непохожая на иные жизнь, жизнь в подлинном смысле, где явственно чувствуется прикосновение судьбы и ведомость, хоть сам автор далёк от таких рефлексий. Также немного в ней собственно философии и последовательного изложения взглядов - только сама эта жизнь, как, скажем, вещь, которую можно бесконечно долго рассматривать. И ещё, по мере прочтения всё больше приходит на ум новалисовское "Судьба - это характер". Довольно много интересных цитат и фрагментов, некоторые их которых есть в соответствующем разделе, а здесь приведу ссылку лишь на один - о праздности.

Во все времена жизнеописания великих - а тем паче их образ мысли - занимали умы разного рода посредственностей. Интересно же, как вонтот деятель пришёл к прорывной идее, как стечение обстоятельств вынесло его на гребень истории. Типичная ошибка выжившего: как насчёт талантливых людей, которым не повезло? Но про них уже не так интересно.

Есть и другая сторона медали. Был в вашей голове приятнейший человек, изобрёл он, например, колесо: молодец? - ещё какой! А как насчёт того, что он ел детей на обед, бил всех своих 15 жён и призывал к геноциду всех левшей? Воооот, уже совсем другое дело.

Засим умолкаю. Пусть дальше автор говорит сам за себя (раз уж он это дело так любит).

Итак, чек-лист. За что закэнселили бы Жана Жака нашего Руссо во Франции образца 2021, если бы его исповедь была не в стол, а прямо куда-нибудь на фейсбук, батл по фактам, так сказать:

1. Бросил детей

2. Агедонист

3. Бодишеймер (!!!)

Зато были и штуки, на которых он мог бы заработать целое состояние (тем более что издательство книг и сегодня приносит авторам сравнительно скромные дивиденды):

1. Курсы по продуктивности

2. Лечение от всех болезней ака «врачи скрывали»

3. Дауншифт-блог, наконец (не хватает только инстаграма)

Ладно, шутоньки шутоньками, а фигура у нас здесь выдающаяся, и паранойя, преследовавшая Руссо, тоже была не зазря. И истории про то, что дешевле нанять извозчика, чем раздавать чаевые лакеям, которые везут тебя на хозяйской карете - жизненная жиза. И про религиозный раскол написано внятно, и о нравах богачей и бедняков, и о семьях (о, скрепы!), и дружбе, и всяком... Славный мужик в целом был этот Руссо. А уж общественный договор - и по сей день прекрасная выдумка, кто бы только пришёл да воплотил его в жизнь - скажи нам, Жан, скажи нам, Жак!

Смутно припоминая встречавшие где-то у Толстого слова о том, что некоторые страницы Руссо он читает так, как будто они его собственные, я догадывалась, что он (то бишь Руссо) не может мне понравиться. И как же я оказалась права!..

NB! Он тоже был мазохист, наказание розгами в 8 лет доставило ему такое удовольствие, что это заметила воспитательница и больше такой способ наказания не использовала.
Почему? Не в связи ли с этим находится его откровенная женственность и чувствительность, обильные проливания слез по поводу и без? (Самые мои сентиментальные подруги не так слезливы; это вызывает даже какое-то отвращение.)
Захер-Мазох тоже был очень женственен.

И в странном противоречии с этой «чувствительностью» и женственностью потрясающая, непонятная, «рассудочная» жестокость: последовательно отправить в Воспитательный дом пятерых детей, не под влиянием легкомыслия или юношеской ветрености, а исключительно рацио, разума – в весьма солидном возрасте, «земную жизнь пройдя до средины» и т. д.
Мазохизм и садизм – две стороны одной медали.
Захер-Мазох в быту был последней сволочью (см. воспоминания его жены).
***

NB!!! «Исповедь» - история болезни, как книги де Сада и Мазоха, только тем она и интересна.

2007 г.

Intus et in cute

Прочитана последняя из трех "Исповедей", которые якобы должен прочитать каждый образованный человек (имеются в виду "Исповеди" Августина, Льва Николаевича Толстого и, вот, Руссо). Впечатление по умолчанию должно быть глубоким, даже если у читателя есть претензии к содержательной части: уважение следует испытывать хотя бы из-за объема этого труда и, главным образом, из-за объема душевных сил, вложенных в него автором.

Я один. Я знаю свое сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой, как они. Хорошо или дурно сделала природа, разбив форму, в которую она меня отлила, об этом можно судить, только прочтя мою исповедь.

Сначала такое вступление мне показалось чересчур выспренным для жанра исповеди, когда, казалось бы, исповедующийся должен с самого начала взять тон гораздо более смиренный. Но потом понимаешь, что "Исповедь" Руссо не обращена к Богу, как "Исповедь" Августина, а обращена к людям, которые, прочитав ее, не поверят клеветникам и составят свое мнение об этом человеке, в каком веке они бы ни жили. Две разные задачи - а потому две разных модели повествования.
Сложно было и уловить тонкий переход от глуповатого подростка-нахлебника, каким был, по моему мнению, Руссо до первого переезда в Париж, к полному талантов, только и ждущих своего часа, молодому мужчине. Как-то незаметно он охватил и музыку, в которой он поначалу явно не блистал, и общественные науки, и науки естественные - то есть, все, о чем потом он будет судить с самой завидной легкостью. Литературные способности тоже долго не давали о себе знать. Но мы учитываем все тонкости написания мемуаров, да еще в XVIII веке, поэтому эти моменты опускаем.
Намного большую симпатию у меня вызвал зрелый, состоявшийся человек из второй части "Исповеди". Он измучен физическими недугами (шум в ушах и сердцебиение после неудачного химического опыта, проблемы с мочеиспусканием, принесшие ему немало бед), предательствами друзей, муками совести, причины которых не скрывает: например, всех своих детей он сдал в воспитательные дома. Но теперь у него есть принципы - и есть мужество, чтобы эти принципы отстаивать и защищать.
Я понимаю, почему Толстой восхищался Руссо и откуда в нем такая отчаянность и даже неистовство в изложении и критике вещей, о которых все знают, но обсуждать которые боятся. Понимаю, у кого он научился говорить открыто все, что ему приходит в голову, откуда эта болезненная потребность опрокидывать на читателей все самое отвратительное, что есть в себе самом и в людях вообще.
Читайте и помните, что на счету каждого человека, даже самого чистого душой, есть порядочно мерзостей. Поэтому будьте снисходительны к Жан-Жаку Руссо.

Одного только приходится мне опасаться при выполнении задуманного: не того, что я скажу слишком много или солгу, а того, что не скажу всего или умолчу об истине.

Как мне кажется задача практически невозможная. Описать свою жизнь в хронологическом порядке с детства до старости. И это при том что автор не раз ссылается на свою плохую память и очень богатое воображение. Удалось ему это или нет, нам - современным людям сказать невозможно. Кажется в "Записках из подполья" герой Достоевского так рассуждал об "Исповеди" - что раз уж это автобиография, то она наполнена неправдой, потому что автор сам о себе специально налжёт, и даже его грязные поступки будут казаться очень даже благородными. Возможно я кое-что додумал, но всё же это не лишено рационального зерна.
В любом случае огромная доля истины в книге присутствует. К тому же я уже давно интересовался жизнью и творчеством Жан-Жака. Когда обучался в университете, то при случае брал рефераты, в которых необходимо было рассказать о нём и его взглядах (по педагогике, методике преподавания, философии, теории государства и права). До этого раза мне не доводилась читать его произведения полностью. Обычно только небольшие куски, цитаты... Начать знакомство именно с "Исповеди" мне показалось наиболее верным. К тому же других его работ в книжном варианте я не встретил.

Произведение разделено на две части. Первая повествует о взрослении и духовном становлении Руссо, что у меня всегда вызывало наибольший интерес в любом произведении. Детство, разочарование, кризисы, гомосексуальные домогательства, эксгибиционизм, онанизм, первый сексуальный опыт с матерью... и это лишь малая толика того что о себе поведает Жан-Жак Руссо. Ну ладно с матерью может ничего и не было (точнее не совсем с матерью), но всё остальное описано довольно приятным и лаконичным языком. Всё-таки не зря Жан-Жака Руссо прославил именно его писательский талант. В Исповеди не обошлось без налёта беллетристики, что сделало его приятным для прочтения и довольно лёгким. Хотя я думаю, этот налёт присутствует почти во всех его работах.
Вторая часть на удивление мне показалась даже интересней первой. А для такого крупного романа - это уже большое достоинство. Интерес не пропадает по мере поглощения. Жизнь его местами захватывает почти как роман Достоевского.
Конечно, немного раздражает постоянное упоминание о том, что вот сейчас-то и начнутся его самые страшные страдания и несчастья. И это сакраментальная фраза повторяется, чуть ли не в каждой главе (здесь в "книге"). И это постоянное упоминание заставляет думать, что не так уж всё и плохо у него было с жизнью, а он лишь ноет и жалуется. Но если убрать этот налёт драматизма, и непредвзято посмотреть на его жизненный путь, то он покажется более чем тяжелым. В виду самого характера автора и как мне кажется патологического невезения.

Я - жертва всевозможных бедствий - мог бы впоследствии служить примером для всякого, кто, вдохновленный одной лишь любовью к общественному благу и справедливости и сильный своей правотой, дерзает открыто говорить людям правду, не прибегая к интригам и не примыкая ни к какой стороне.

Довольно пафосная цитата, которая на деле не очень-то и подтвердилась. Ну не подтвердилась она только отчасти, конечно. В жизни Руссо я уж точно не увидел яростной борьбы за справедливость и добро во всём мире. Я увидел жизнь очень болезненную, полную несчастий, наивности и крушении идеалов. Ведь его жизнь на самом деле несчастна. Детство пришлось провести по чужым домам, в странствиях, побои, насилие и сама его мечтательная натура, нетерпящая принуждения к чему-либо. Интровертность и чувствительность уже способствует болезненному восприятию мира. Человек, не знающий как держать себя в обществе, что нужно делать и как. Человек, который в своих грезах предаётся мечтаниям о славе на музыкальном или ином другом творческом поприще, получив эту самую славу, стал сторониться её, страдать от неё. Также предательства друзей. И всё в таком духе.
Хотя всё-таки в конце он и пострадал за свои книги и убеждения. Ну, это уже на заре жизни.
В итоге же я могу сказать, что мне Жан-Жак Руссо понравился, и если бы он жил бы в наши дни, я бы посоветовал ему не так уж и убиваться по поводу своей несчастной жизни. Кто знает, что было бы, если б всё сложилось иначе. Да и другой всё равно не будет.

Благодаря этой книге мне открылся философ, которого я в своих представлениях до прочтения этой книги идеализировал. Мне представлялся человек, который был гением от рождения, он схватывал все на лету и был всегда и везде умнее всех (согласитесь представление детское). Все оказалось не так, эта книга показала, то, что гениальность всегда имеет человеческое лицо. Ведь гении все равно люди со своими пороками и недостатками и Руссо не без них.

Сын часовщика, неудачный юрист, плохой гравер, человек с половинчатым образованием и, конечно же, личность, которая не стеснялась, просить сильных мира сего и быть их фаворитом вот каким открылся, мне Руссо. Все это конечно говорит не на пользу Руссо.

Но адекватный подход и состоит в том, что б, не делить все на черное и белое ведь жизнь человека всегда имеет другие оттенки. История всегда ставит все на свои места, и она главный судья жизни человека.