Приют грез. Станция на горизонте. Земля обетованная

Полного удовлетворения не приносит ничто. Всегда какой-то голос внутри зовет: "Иди дальше... Дальше..."

"...помощь приходит только тогда, когда она не нужна."

Тени - это вообще странная штука. О них можно споткнуться.

Красота мира состоит в том, что все течет и утекает, в том, что человек это знает и с улыбкой признает свою к сему причастность.

И не мог уразуметь, почему они даже не пытаются дать отпор. почему хотя бы часть из них зная, что погибели все равно не миновать, не взбунтуется, дабы прихватить с собой пару-тройку жизней своих палачей- так нет же, все как один покорно идут на заклание.

— Это все Муссолини! Ненавижу его!
— Я тоже.
— Я и Гитлера ненавижу!
— Я тоже, — поневоле повторил я. — Выходит, что по части неприятия мы с вами почти союзники.
Девушка глянула на меня с сомнением. Потом заметила:
— Наверное, можно и так посмотреть.
— Иногда это единственная возможность.

Мы не в состоянии прожить какой-то миг нашей жизни повторно. И в то же время можем многое пережить заново. Например, мы можем скосить траву, но если корни не задеты косой, трава отрастет вновь. И если способность женского сердца любить не умерла, ничего еще не потеряно. Сердце сумеет стряхнуть с себя плохое, и все опять будет хорошо.

Наша способность к пониманию похожа на змею, кусающую себя за хвост. Объективного познания не существует. Мы все обречены на вечный бой. Кто же будет судить и проводить различие между истиной и зрелищем, между «быть» и «казаться»?

К сочувствию более всего склонны люди счастливые. Счастливый человек воспринимает чужое несчастье острее, чем другой, тоже несчастный.

Мы, люди, - странный народ. Мы стесняемся обнаруживать свои эмоции перед ближними, даже если хорошо знаем друг друга, - а часто и перед самими собой. Поэтому каждый из нас будет чувствовать себя в одиночестве - настолько, что даже не сможет увидеть лица соседей.