Собрание сочинений в 17 томах. Том 1. Бедные люди. Повести и рассказы 1846-1847 гг.

Этот юмористический рассказ примечателен более всего своим слогом, формирующим искрометное и интригующее повествование в гоголевском духе. Чего стоят только нижеследующие отрывки, демонстрирующие уникальный стиль, который подчеркивают и раскрывают яркие и язвительные словечки.

Неразбериха между двумя друзьями, показанная на примере их переписки в девяти письмах, интриги, секреты и прочее - в совокупности создают легкое произведение, имеющее, тем не менее, немалую литературную ценность за счет своей формы и манеры подачи. Два поссорившихся друга Петр Иванович и Иван Петрович по итогу рассказа оказываются лишь пешками в игре главного героя, находящегося за сценой, и крутящего роман с их женами.

Ранний Достоевский раскрывается в этом и некоторых других его юмористических рассказах, как молодой писатель, еще не нашедший свою стезю, но уже обладающий превосходной техникой.

Ранние рассказы Достоевского - это какой-то другой Достоевский! В них он почти не узнаваем мною, только мелькают перед глазами зачатки тех образов и идей, которые найдут свое великолепное воплощение в более поздних романах.

Василий Михайлович Ордынцев - молодой человек с горячей страстью к наукам и при этом мечтательного склада ума. Однажды он встречает в церкви седовласого старика и молодую девушку. Необычная пара привлекае его внимание своим поведением, а необыкновенной красоты девушка завладевает мечтами и душой юноши. Не в силах забыть ее, он поселяется у них в качестве жильца в соседней с ними комнате и пытается узнать странную и жестокую историю судьбы прекрасной Катерины.

В повести "Хозяйка" очень ясно видно стремление молодого автора "реабилитироваться" за неудавшегося "Двойника" и плохо принятого "Господина Прохарчина". Здесь Достоевский круто меняет стиль повествования, вводит нового главного героя взамен предыдущих своих маленьких чиновников. Впрочем, его герои все равно узнаются: крайне чувствительны, эмоциональны, истеричны, болезненны, с воспаленным сознанием и рассудком; и все так же реальность граничит с больным бредом, сон с явью, фантазия неотличима от действительности. Однако написана эта повесть совершенно по-другому, речь Катерины и Мурина стилизована под фольклор, окутана атмосферой старого русского сказания. И, честно говоря, я не знаю зачем.

Я не поняла этой повести. Читалась она тяжело, все было непонятно, смысла я в ней не уловила. Пока что, прочитав несколько ранних произведений Достоевского, кажется, что писатель просто ручку расписывал, нащупывал свою тропу, свой стиль, искал и пробовал перо. Эта повесть будет интересна прежде всего поклонникам творчества Достоевского, тем, кто хочет изучить автора, найти те самые зачатки будущих шедевров, проследить развитие образов. Катерина, например, показалась мне эскизом одновременно и инфернальницы Настасьи Филипповны, и Грушеньки с Катериной из "Братьев Карамазовых".

Ну а начинать свое знакомство с Достоевским с ранних его произведений я никому не рекомендую. Уверена, если бы я в свое время первым прочитала не "Идиота", а "Хозяйку", например, то точно бы разочаровалась.

Эта гротескно-фантастическая повесть была написана двадцатичетырехлетним Фёдором Михайловичем для «Отечественных записок» в 1846 году. Напомнила мне «Бойцовский клуб». И тут и там существует тёмный двойник главного героя.
Однажды простой и ничем не примечательный петербуржец Яков Петрович Голядкин встречает на Аничковом мосту двойника – полную свою противоположность по характеру. Может быть, это всего лишь объект больного воображения, а может быть и страшная реальность.
Возможно, Достоевский хотел показать полярность человека на примере персонажа, в котором происходит борьба и желание изменить свою жизнь. У писателя это получилось превосходно. Очередной маленький человечек в большом и несправедливом мире.

Очередной раздвоенный герой. С первых страниц решительно заявляет, что не носит никаких масок. Ну да, так я и поверила. Сейчас я вас выведу на чистую воду, господин Голядкин, подумала я, твердо и уверенно погружаясь в чтение.
Прочитав треть повести, я почувствовала, что увязла в тексте, словно в песке. Мне казалось, что я читаю бесконечный диалог Людмилы Прокофьевны и Анатолия Ефремовича. Сплошное м-м-м-ычание и м-м-м-ямленье. Создается ощущение, что вот-вот, еще несколько фраз, еще пол странички и что-то станет понятно. Читаешь, читаешь, читаешь. А понятно ничего не становится. Очень интересно, но ничего не понятно.
В конце концов, даже главный герой не выдерживает этого катка неопределенности и ... раздваивается. Тут уже не выдержала я, пришлось сделать перерыв и собраться с мыслями.
Отдохнув, я продолжила читать о непростых взаимоотношениях двух Голядкиных, и чем дальше читала, тем сильнее было ощущение, что это не я вывожу Голядкина на чистую воду, а Достоевский, как обычно, выводит на чистую воду меня.
Если главный герой романа Чужое лицо без конца думал-обдумывал-передумывал, то Голядкин без конца тревожился-бегал-решался. Читая Чужое лицо приятно быть сопричастным глубокой теме трагизма всеобщего одиночества человечества. Но эта же тема размасштабированная до одного конкретного Голядкина, перестает быть приятной. Эфимерная решительность Голядкина и его надежды, что как-нибудь все обойдется, напоминают о том, о чем хотелось бы забыть. Что поделаешь, встретиться с самим собой, как и читать об этом, часто бывает весьма неприятно, хоть и полезно.
Так как произведение философское, то и текст в нем выстроен необычно и может вызывать тревогу, уныние и депрессию. Будьте осторожны, употребляйте дозированно.

Достоевский всегда непросто читается, но здесь кроме того, что это было непросто я просто не все поняла , к чему вел автор.
Повесть начинается вроде просто- мечтатель художник ищет квартиру и встречает вдруг странную пару , которая его привлекает, особенно девушка, в которую он впоследствии влюбляется. Он поселяется рядом с ними и начинаются отношения между ними.И тут все начинает меняется. Как обычно у Достоевского какая то безысходность, мрачность, но еще и автор вводит какие то мифы, сказания, все время не понимаешь где герой в сознании, где он просто бредит. Любовь очень странная, и конечно будут непонятые отношения, слезы, рыдания, а то и просто бред. История девушки и старца мне оказалась все равно непонятной. Автор поднимает вопросы религии. Дает представление о тех устоях , что не дают продвигаться вперед. Да и характеры персонажей , что свойственно Достоевскому всегда истеричные. Девушка и больна и полна разных противоречий. Старец со своими устоями. Ну а герой, как бы не хотел внести новое, не всегда понимает где они могут быть применены эти новшества. Не зацепила эта книга совсем.

Дамы и господа! Взываю к вам! Молю, прошу вникнуть в мою беду! У меня появились серьёзные подозрения, что некто без моего ведома заходит на мой профиль в LiveLib, редактирует рецензии не в лучшую сторону, как то вставляет в тексты похабные словечки и отрывки глубокомысленные меняет на рассуждения наивные и банальные, а также входит в переписку с пользователями, к которым подмазывается в целях повышения рейтинга, льстиво комментирует отзывы и пр., и пр. Есть свидетельства, что этот шельмец, этот blackeyed-младший уже даже подавал заявку на попадание в ген.штаб, а также выдвигал свою кандидатуру на лучшего читателя года!! Говорят, его практически ничем не отличить от меня, настоящего blackeyed - столь похож его стиль письма и почерк - но вы то, вы, понимающие, что это я (Я!), пожалуйста, будьте на чеку, не поддавайтесь соблазну речей этого канальи!

Что до Достоевского, то еще не отточен был слог, не развился талант настолько, чтобы написать эту повесть так, как можно было ее написать. Помимо шизофрении ГГ трудно отыскать в тексте двойное дно. Архетипическая баталия между Джекилами и Хайдами, поле сражения которой - души людей; кафкианская задроченность "маленького человека", после лобового столкновения с фантастикой (превращение в жука / знакомство с двойником) всё равно зацикленного на том, как бы из-за этого не потерять работу... Это всё мы проходили, это нам уже задавали. Да, британец и еврейский чех, вероятно, заимствовали мотивы у Ф.М., но...

(прервусь, напомнив вам быть бдительными! интригант и развратник наверняка переврёт то, что я тут пишу, вставит пошлость или 7 абзацев из эссе о двойничестве, которые я сейчас тут написал, возьмёт и сократит вдвое... Пишу невидимыми чернилами, авось вы догадаетесь подсветить лист, а он нет!)

В некотором смысле, это повесть об упущенных шансах и зависти. В первой половине жизни мы завидуем тем, кто добивается успеха, пока мы влачим своё будничное существование, рисуем себя на их месте со вздохами "Эх, будь я побогаче... покрасивее... поудачливее... Я бы! Ээээх!" Во второй половине жизни понимаем, что счастье было близко, но не хватало какой-то смелости, решительного "Сделаю!", сказанного другими такими же, как ты, ничем от тебя не отличными.

Так что, берём быка за рога, а то пока ты тут менжуешься, твой двойничок пойдёт устроит тройничок, а тебе останется только завидовать и кусать локти.

Это что я только что дослушала? Совсем странный ранний Достоевский.
У робкого мямли, петербургского чиновника Якова Петровича Голядкина объявился наглый и нахальный двойник. Казалось бы, предшественник "Джекила и Хайда", но природа двойничества не объяснена. Голядкин посещает немецкого доктора, носит в кармане склянки с лекарствами. Возможно, двойник - галлюцинация?
Сюжет рыхлый, как невнятная речь Голядкина. Устно он выражается витиевато и бессмысленно, письменно с большим смыслом, но с избытком канцеляризмов даже в личной переписке. В тумане и слякоти привычной иронии Достоевского не заметила. Только в начале смешно болтал и сердился вскипевший самовар. У бытового предмета ясности и целей своего предназначения поболее будет, чем у как бы мыслящих людей.
Достоевский определённо не любит немцев и евреев. О последних негатив в поздних романах. Здесь же упоминание ростовщичества, зато немцы глупы, непонятливы, одноглазы и вообще шельмы порядочные. Что тогда они забыли в столице чужой страны с ужасным климатом?..
Лет десять назад уже пыталась слушать "Двойника" в исполнении Сергея Гармаша, тогда вообще не пошло. Думаю, актёр был ни при чём. Сейчас слушала Семёна Ярмолинца, (он много програмной классики начитал), слушала на значительном ускорении. И это тоже не от чтеца зависело.
Осталась равнодушной к чиновничьим дрязгам, зато давний гештальт закрыт.
P.S. Разве интриган не без т пишется? В электронном тексте и в аудиоверсии т слышалась отчётливо.

И до "Бедных людей" Достоевского в русской литературе 19 века неоднократно поднималась тема "маленького человека". Но так натурально преподнести жизнь людей из низкого социального городского сословия, как сделал это Федор Михайлович, могли не все. В большинстве случаев герои выходили какие-то гипертрофированные в своей нужде, как некая гиперболическая пародия на бедных материально и духовно.

Поначалу и Макар Девушкин смутил меня своей абсолютной оторванностью от жизни. Постоянно так и лезло в голову: "Ну нельзя же быть таким лохом!" Местами это можно было бы объяснить некоторой глупостью героя. Сигналы об этом проскакивают тут и там - чего только стоит восхищение Девушкина сочинениями Ратазяева или суждения о том, что каждый сверчок - знай свой шесток. Но по ходу повествования понимаешь, что дело не в глупости, а скорее в чудовищном мягкосердечии Макара. В его душевности. Нельзя сказать, что он мало думает о себе, текст насыщен его размышлениями о своем неприглядном месте в окружающем мире и о своей карме неудачливого человека. Но вот насколько самоуничижающе он думает о себе. Что это? Самовлюбленность на фундаменте мазохизма или обычное и обильное нытье неудачника по жизни? Вникая дальше в суть характера Девушкина, понимаешь, что ни то ни другое. Макар может рассуждать достаточно здраво, в некоторых моментах он даже удивляет трезвостью своих взглядов. При всем самоуничижении порывы его высоки и наполнены духовностью большей нежели у людей, стоящих выше его на социальной лестнице.

Где-то ближе к концу романа стало закрадываться подозрение, что переписка Девушкина с Варварой есть не что иное, как диалог совести со разумом у одного и того же человека. Так вот Девушкин - это персонифицированная совесть маленького человека, а Варвара - это здравый смысл. Или, если хотите, Девушкин - это душа маленького человека, а Варвара - это практический повседневный ум. Концовка только подтвердила мои подозрения, Девушкин буквально подготавливает свадьбу Варвары на "денежном мешке" ради ее материального благополучия, сам оставаясь с вечным вопросом совести-мученика: "А как же я дальше жить буду?" Да так же как большинство людей живет, поболит-загрубеет-перестанет или просто отомрет со временем. Это закономерное и частое явление, когда человек, идя на поводу у здравого смысла, или входит в договор со своей совестью, или искусственно умертвляет ее, грубея душой. Достоевский, используя в качестве фона социальное неблагополучие маленького человека, блестяще эту ситуацию отобразил на страницах своего эпистолярного романа.