Вечер в Византии. Рассказы

"... Если хочешь знать правду, то, по-моему, ты был бы гораздо счастливее, если бы вообще забыл о кино. Тебе придется иметь дело с ужасными людьми. И все это так жестоко и зыбко – сейчас тебя превозносят как рыцаря искусства, а через минуту ты уже забыт А публика, которой ты должен угождать, эта Великая Американская Публика? Ты пойди в субботу вечером в кинотеатр, в любой кинотеатр, и посмотри, над чем они смеются; над чем плачут… Я же помню, как ты работал, как изматывал себя до полусмерти к концу картины. А для кого? Для ста миллионов болванов..."

Наверное, одним из наиболее тяжелых чувств является осознание того, что ты оказался на обочине жизни... И чем выше успел взлететь, тем болезненнее переживать подобное чувство. Еще совсем недавно у тебя было все - работа, деньги, статус, поклонники, влияние в обществе... К твоему мнению прислушивались, с тобой считались... А сегодня ты уже не у дел... Нет, денег, конечно, на жизнь (и даже вполне безбедную) хватает, но в работе на пятки уже наступают молодые и амбициозные конкуренты да в личной жизни женщины все чаще выбирают не тебя... Это очень горько и обидно, поэтому как только на горизонте забрезжит малейший проблеск надежды на возможность вернуться в строй, ты не преминешь им воспользоваться... Ты ухватишься за него так, как хватается за любую соломинку утопающий... Ведь тебе нужно доказать не только себе, но и всем вокруг, что они слишком рано списали тебя в утиль...

Все это прекрасно описывает ту ситуацию, которая сложилась в жизни главного героя - Джесси Крейга. Несмотря на то, что его судьбе мог бы позавидовать любой, на мой взгляд Крейг глубоко несчастный человек. И в Каннах, куда он приехал чтобы попробовать вернуться в мир кино, его окружают такие же как он глубоко несчастные люди. Да, конечно, они прикрывают свою душевную боль дорогими нарядами, драгоценными украшениями, премиумными машинами, хорошо отрепетированными светскими репликами и смехом, но это все такая же роль, как и ту, в которой их можно увидеть на голубом экране. Ежегодный съезд сливок киноиндустрии на французском Лазурном берегу - это парад лицемерия, фальши, зависти и злобы... И на вершине может оказаться только тот, кто этом болоте чувствует себя как рыба в воде...

Читая книгу, я постоянно задавалась вопросом, как Джесси Крейг вообще мог пробиться и добиться чего-либо с своей профессии. Выражение "акула шоу-бизнеса" относится явно не к нему. Он слишком мягкотелый, слабохарактерный, легко прощающий и забывающий. Он прощает своим друзьям то, что они спали с его женой. Прощает жене то же самое и безропотно дает ей огромные суммы денег, зная, что сейчас она с любовником кутит в Женеве. Он прощает хамство и необоснованные обвинения своему первому сценаристу Эдварду Бреннеру и его супруге, хотя их пьеса была провальной и он знал это изначально. Он не может отказаться в деньгах опустившемуся на дно Йену Уодли, хотя знает, что тот их обязательно пропьет. Он не может выставить за дверь хамоватую и нагловатую Гейл Маккиннон. Он не способен просто встать и не выслушивать нытье бывшего парня своей дочери. И так можно продолжать до бесконечности! Он сам страдает от этого, он недоволен собой, предается по этому поводу самобичеванию и ничего не может (или не хочет?) с этим поделать...

Но подобное притягивает исключительно подобное. И вокруг Крейга собралась компания ему под стать... Гейл Маккиннон - с виду вся такая наглая, самоуверенная, пробивная, а в душе - глубоко уязвленный подросток, болезненно переживающий материнский уход из семьи. Дочь Крейга Энн - в виду довольно странных отношений матери и отца, имеющая весьма смутные понятия о том, что такое нормальные взаимоотношения полов, возложившая на себя миссию матери Терезы по отношению к опустившемуся алкоголику... Йен Уодли - пьющий, устраивающий алкогольные истерики на публике, винящий в своем профессиональном крахе всех вокруг, но только не себя. Мэрфи, давно потерявший былую хватку, но все еще как-то держащийся на плаву. Констанс, пытающаяся казаться сильной, независимой, эмансипированной женщиной, выступающей за свободные отношения, но на деле отчаянно ищущая любви, ласки, верности и постоянства.

Когда на горизнте Крейга замаячила Гейл Маккиннон, мне хотелось чтобы он хоть раз в жизни проявил стойкость и смог сказать "нет". После ее фразы неизвестному спутнику " Я была у него. Он клюнет. Попался, старый прохвост...", мне казалось, что она втянет Джесси в какую-то нелицеприятную историю, оскандалит, опозорит и выставит его в дурацком свете. На практике вышло несколько иначе и это меня озадачило. Ее попытки прорвать оборону главного героя показались мне несоразмерными с теми целями, которые она преследовала... Хотя Гейл стоит отдать должное хотя бы в том, что ее линия поведения оказалась верна - она прекрасно изучила, на что Крейг поведется и, соответственно, как с ним стоит себя вести.

На примере истории с Крейгом Ирвин Шоу также прекрасно иллюстрирует подноготную мира киноиндустрии 1960-х годов, все склоки и распри, в нем существующие, упадок вкусов у зрителей, создание фильмов из расчета невзыскательности и примитивности потребителей массовой культуры, а не потому, что сценарий и сюжет действительно стоящие... Думаю, что подобное актуально и поныне... Искусство перестало быть ориентированным на что-либо иное, кроме получения барышей...

Финал произведения мне понравился. Несмотря на то, что обычно я не особо жалую открытые концовки. Но в этот раз Ирвин Шоу, хорошенечко встряхнув главного героя, дает ему шанс действительно начать все сначала. Не просто дать себе обещание, что, мол, с понедельника начну новую жизнь, а реально начать! Автор избавил главного героя от всех тех, с кем он запутался в отношениях и дал ему ступеньку для того, чтобы вернуться в профессию... Воспользуется ли Крейг всем этим? Вряд ли... Во всяком случае финальная сцена говорит явно не в пользу его стремления измениться...

Кстати, подобный финал напомнил мне тот, который Шоу уже воплощал в "Допустимых потерях". Да и вообще романы оказались очень схожи между собой и личностями героев, и сюжетом, и интригой, но "Вечер в Византии" понравился мне как-то больше. В последнее время я стараюсь реже браться за романы Ирвина Шоу - не потому что я не люблю этого автора, а как раз наоборот... С каждым прочитанным его произведением, нечитанного у него остается все меньше и меньше и я стараюсь растягивать удовольствие :)) Это произведение не самое сильное у писателя и значительно проигрывает таким шедеврам как "Богач, бедняк", "Нищий, вор" или "Ночной портье", но все равно заслуживает внимания!

Занятный, ироничный рассказ о закономерной смене поколений, империй, вкусов. Неизменными остаются лишь амбиции, любовь и болезни. Джесс Крейг приезжает на фестиваль в Канн, чтобы вспомнить и осознать, что же было важного в его жизни. Это его вечернее перемирие с самим собой. В переплетении настоящего и прошлого Крейг пытается понять, есть ли у уходящей эпохи будущее или надо уступить дорогу молодым и не путаться под ногами.

Эту проблему он решает, как минимум, на двух уровнях - работа и женщины. С женщинами ему не очень-то везет. Если не считать преданной секретарши (персонажа, не связанного телесно с Крейгом), остальные дамы так или иначе его предавали, обманывали, пользовались.

Констанс могла бы и впрямь претендовать на "любовь всей жизни", но только потому что проявляется эпизодами, имеет детей от других мужчин и в конце концов бросила Крейга вместе с Парижем из-за работы.

Конфликт с женой даёт понять, что её-то предательство как раз больше всего танком проехалось по душе. Она склочная и гадко себя ведёт, но и в её словах слышна доля истины, её стремление переспать с его друзьями это желание быть с ним (да, без психотерапевта не обойтись, но чуть больше внимания жене, видимо, стоило уделять). В образе Пенелопы ухватила то отношение к женщине, которое снизило для меня оценку отличного романа Ирвин Шоу - Растревоженный эфир .

Гейл... кхм... от начала до конца не могла уяснить, что же привлекло мужчину в этой сучке, извините за французский, из песни слов не выкинешь. Придумала себе какую-то дикую историю про мать (психотерапевт, вернись), завязала странные отношения к Крейгом. Роль её приятеля, обиженного в ранней юности критика в данной истории вообще ускользнула от моего понимания. Чего хотела эта парочка? Особенно хотелось бы знать значение самого первого разговора их, после знакомства Гейл с Джессом. Зачем "ловили" Крейга? По-моему, критик был введен в текст, ради чудесной шпильки:

Некоторую "подлянку" отцу и Энн подложила. Наверное, взросление дочери (женихи, любовники, открытые купальники, флирт) для любого отца стресс. Шоу интересно описал впечатления Крейга. В принципе он достаточно благородно и сдержанно себя вёл. Отметила рефлексию при коротком разговоре с отцом Гейл. Опасения окружающих, что он откажется работать с Уодли, вполне закономерны, но Крейг ломает стереотипы, он умеет анализировать, принимать свою роль отжившего век мамонта.

Скорее, помнит. Поэтому в середине жизни решил отвлечься от любовных переживаний, отдавшись целиком работе, сменив деятельность продюсера на писательскую стезю. Кстати, было интересно узнать, что же делает продюсер в кино. Не знаю, как сейчас, а на заре кинематографа он делал всё и еще немножко. По сути продюсер больше творец, чем режиссёр, сценарист и актёры по отдельности. Кино - Византия Крейга (и прочих великанов его эпохи).

С любопытством прочитала размышления об авторском кино, о роли сценаристов в фильме (не подумала бы, что кто-то мог ставить сценарий на последнее место в кинопроцессе). Интригам в мире синема Шоу уделяет внимание ровно в той мере, в которой надо, чтобы не скатиться в жёлтую прессу - интересно, но без фанатизма. Зато много слов об искусстве, о желаниях и умениях творца, о значении кино вообще.

Немного не хватило мне разговоров собственно о сценарии Крейга. Его сюжет перекликается с основной идеей книги, как мне кажется - вечерняя любовь старости к молодости. Молодые поднимаются с помощью стариков, а те умирают счастливые, что не только жили сами, но и дали жить другим.

Подходит к концу день Крейга в Византии. Он оглядывается назад, вспоминает, что делал с утра, рассказывает, какое удовольствие и какие беды ему это принесло. Принимает тот факт, что завтра утром Византия так же будет стоять на месте, но уже без него. Поэтому спокойно закрывает контору, благодарит причастных и выпивает свой неизменный виски. Это хорошее окончание, приятный вечер на закате.

"В центре романа - история одной неудавшейся жизни..." - так начинается аннотация на книгу. Хорошо, что я не прочла ее перед тем, как начала читать книгу. Сама не знаю как это произошло. Но, прочитав после последних строчек романа эту фразу, я слегка возмутилась. "Неудавшейся жизни"? Нет, серьезно?

У главного героя есть все, о чем тысячи людей могут только мечтать: талант, деньги, любимая женщина (причем даже не одна). Он пять лет ничего не делает, а с ним все равно хотят работать, его не забыли.

Да, жена у него шлюховатая особа (пардон!), но и сам он далеко не образец порядочного семьянина. Дочки росли на лес глядя и не удивительно, что каждая далека от идеала любящего папочки. Ну и т.д. и т.п.

Если на то пошло, то весь земной шар даже не имеет понятия о счастье, ведь нет идеальных семей, разваливающихся браков с каждым годом все больше, все дети далеки от идеала, большинство людей ничего или почти не добивается в карьере, у каждого своя болячка. И что?

Короче, я совсем не согласна с «неудавшейся жизнью». Тут скорее будет правильно сказать, что Джесс Крейг просто смотрел на свою жизнь не с той стороны. Слишком много смотрел назад, слишком много пропускал в настоящем, слишком мало желал будущего.

От прочтения книги на самом деле получила массу удовольствия. Читается на удивление легко, очень атмосферная. Четверка, потому что удовольствие получила, но восторга особого не испытала.

Абсолютно далёкая от меня тема всякие разные кинопремии: оскар, золотая пальмовая ветвь, какой-то там глобус и так далее. Весь этот киношный бомонд никогда не вызывал интереса. Там, где крутятся большие деньги, всегда присутствуют интриги, сплетни, зависть. Чего уж говорить про Каннский фестиваль, который ежегодно собирает сливки киношного общества, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вспомнилось к месту, что на последнем таком кинофестивале Уилл Смит отвесил не хилую пощечину ведущему за неподобающую шутку в отношении своей супруги. И это все, что нужно знать о такого рода фестивалях, ты можешь быть первоклассным актером, хорошим режиссёром и продюсером, но будь готов к тому, что твоя личная жизнь достояние общественности и любой желающий может вытащить из шкафа скелеты на яркий свет и прескверно шутить на этот счёт.

И только за то, что главный герой Крейг, в прошлом известный продюсер, не скрывая испытывает презрение ко всему этому киношному лицемерию, вызывает к нему симпатию. Хотя с другой стороны, он же тоже приехал на этот презренный им самим фестиваль, и возникает вполне логичный вопрос: а зачем? Ответ этот вопрос не нужно искать между строк, он совершенно не прячась лежит на поверхности: чтобы спасти свою жизнь, которая к 48 годам привела к застою не только в профессиональной сфере, но и в личной жизни тоже, и больше никуда не движется. И да, этот роман про кризис среднего возраста у мужчины, который на цифре 48 анализирует свою прошлую жизнь и пытается понять как жить дальше. Декорации конечно киношные, а вот проблемы за пределами камеры и сценой театра настоящие, которые, каким бы не был ты хорошим продюсером, живущим исключительно искусством кино, волей не волей приходится решать. И судя количеству страниц по саморефлексии получается не очень. Непростые отношения с женщинами, затянувшийся развод с супругой, дети давно живут своей жизнью и мало интересуются своими родителями и сложными отношениями между ними. Прибавить ещё сюда невозможность найти что-то стоящее для создания выдающегося кино или театральной постановки и коктейль для кризиса среднего возврата готов, можешь вставить трубочку или разбавить колой, дело остаётся за малым - опустошить стакан и забыться ещё на одну ночь.

Из всех страниц, наполненных анализом и пересмотром прошлого, мне больше всего понравилась финальная нота этой театральной поставки. Брошенный вызов то ли самому себе, то ли Богу, то ли судьбе злодейке, настоящий бунтарь. Не знаю, хватило бы у меня смелости сделать также, но больничные стены кого угодно вгонят в депрессию. Но с другой стороны, спроси у любого пьющего человека зачем он пьёт, как он тут же найдёт сотни причин, объясняющих своё пристрастие к алкоголю, но никогда не признаётся в том, что он алкоголик и нуждается в лечении. Главный герой в этом плане не выбивается из общей массы, выпивая на завтрак, обед и ужин. Такой образ жизни кого угодно подведёт под монастырь, так что больничная койка как итог наплевательского отношения к своему здоровью вполне ожидаема. Выданный авансом шанс начать все сначала и изменить образ жизни, с дерзкой ухмылкой выбрасывается. Шанс, серьезно? Оставьте себе, мне нравиться так жить и меняться я точно не собираюсь.

Джесс Крейг, талантливый кино- и театральный продюсер, «бывший чудо-мальчик Бродвея и Голливуда», к 48-ми годам превращается в человека в глубоком профессиональном и жизненном кризисе: в анамнезе множество удачных и ярких проектов, но уже пять лет фактического застоя, крах семьи, запутанные отношения с женщинами, а на горизонте – призрак грядущей старости и бесславного творческого заката. Он приезжает на Каннский кинофестиваль, по его словам, «чтобы спасти свою жизнь». А жизнь для него – прежде всего служение искусству кино. Поэтому ставка делается на написанный Крейгом сценарий, для воплощения которого нужны режиссёр, оператор, актёры, гримёры, осветители, композитор и т. д. и т. п. Крейг относится к своему детищу не как к коммерческому проекту, ведь в нём находится место «для его убеждений, темперамента, надежд, суждений о времени, в котором он жил», а это уже признак подлинного профессионализма, отражения мастером своей личности, акт творческого самовыражения.

Для меня этот роман о том, как человек пытается быть верным себе, сохранить себя в не самой простой среде. Ведь Крейг не склонен к компромиссам в вопросах, для него принципиально важных. Он умен, обладает безупречным вкусом, умеет отделять подлинное от фальшивки. Но это не спасает его от того, что рано или поздно наступает пора подведения жизненных итогов. И тогда вдруг оказывается, что не всё было так гладко и гармонично, как представлялось, что есть много поводов для недовольства не только окружающими, но и собой. Привлекает, что Крейг честен с самим собой, не юлит, способен к самоиронии. Интересны его мысли, когда он вспоминает различные эпизоды своей жизни, словно листает страницы старого альбома с пожелтевшими фотографиями. И еще привлекает его жизнестойкость, на которой автор делает особый акцент в финале.

Если для героя кино – дело его жизни, то «околокиношная» тусовка вызывает презрение. Сколь ничтожны и мелки все их страсти, стремления, притязания, надежды, амбиции на фоне событий «большого» мира, где идут войны, свергаются правительства, извергаются вулканы, звучат поминальные службы!

Мне в романе не хватило какого-то «нерва», что ли. События развиваются как-то очень уж медленно. Это тот случай, когда прошлое героя интереснее настоящего. Ведь в настоящем, на первый взгляд, почти ничего не происходит. Но это впечатление обманчиво: действие есть, но оно внутреннее, подспудное, связанное с мироощущением героя, переживающего кризис среднего возраста. Единственное, что держало в некотором напряжении, – хотелось узнать, кто же эта Гейл Маккинон и что ей нужно от мэтра. Но оказалось, что ее «история» настолько банальна, что уж никак не дотягивает до статуса тайны и загадки.

Позволю себе еще немного побрюзжать по поводу обложки :) Иллюстрация на ней явно отсылает к эпохе немого кино. А ведь действие происходит в начале 1970-х.

А вот не соглашусь я с тем, что «Вечер в Византии» лучший роман Шоу.
Даже при том что мной прочитаны лишь три книги автора, "Вечер..." делит почетное второе место вместе с «Ночным портье», но явно после трилогии «Богач - Бедняк – Вор».
Обе книги написаны примерно в одно время /1973-75 годы/, и в обоих романах использован прием не выстреливших ружей, оба скорее развлекательны, чем остро-социальны. Впрочем, «Вечер в Византии» в этой паре явно сильнее действует на читателя - события более драматичны и ближе к любой читательской судьбе, хоть главный герой и принадлежит к творческой богеме, а действия разворачиваются на Лазурном берегу.
И как не далеки большинство читателей и от киноиндустрии, и от Лазурного берега середины прошлого века, самоопределение в меняющемся мире, семейные проблемы, отношения родителей и выросших детей нам вовсе не чужды, хотя ответов на большинство вопросов тут не найти - лишь один путь из множества возможных.
В целом, роман оставляет приятное впечатление и совсем не жаль времени, проведенного за его чтением.

Возможно, это хорошая книга.

Возможно, эта книга достойно говорит о кризисе среднего возраста. Она о уже немолодом кинопродюсере, страдающем именно им. Герой находится в той стадии, когда он устал от своей жизни, и то и дело мысленно проводит ретроспективу прожитых лет, вспоминая как все свои ошибки и горести, так и достижения и радостные моменты. И вот, казалось бы, у человека есть все: семья, слава, богатство, а чертовы мозги работают все так же, как у всех.

Возможно, в этой книге удачно подняты темы изнанки мира кинопроизводства. Ведь успех порой имеет весьма высокую цену, а слава мимолетна. И множество примеров как взлетов, так и падений (порой весьма трагических) автор показывает нам. И ведь все всё понимают и постоянно сами об этом говорят, но бизнес есть бизнес.

Возможно, в этой книге чертовски колоритные персонажи. Яркие индивидуальности, каждый со своей неповторимой изюминкой. Но где же, как не в кинобизнесе, быть таким людям?!

Возможно, эта книга о вечно меняющемся зыбком мире, об уходящей эпохе, к которой персонажи этой истории так или иначе пытаются приспособиться.

Возможно, это книга о поиске смысла жизни, о поиске, который приводит к выводу, что никакого смысла то и не было, и можно продолжать гробить себя алкоголем и не продолжать заниматься делом своей жизни, коли жизнь уже не так и мила.

Возможно, к тому же, эта книга написана потрясающе приятным и грамотным языком.

Возможно, это хорошая книга. Но мне было катастрофически непомерно неинтересно ее читать.

Если еще в 70-х годах прошлого века велись разговоры о том, что современные фильмы пропагандируют насилие и на это тратятся миллионы долларов, то что уж говорить про сегодняшний день, когда, какой ТВ канал ни включи, - в 98 случаях из 100 попадешь на боевик со стрельбой, взрывами, пожарами, разрушениями, кровищей и примитивными диалогами. Кто эти циничные люди, не опасающиеся за своё будущее, вкладывающие и зарабатывающие деньги на подобных неоднозначных фильмах? Неужели они думают, что не найдется никого, кто бы захотел перенести в реал киношную картинку? И почему мир смиренно взирает на эту грязь не только в фильмах, но и в бизнесе и в политике?
Главный герой этого романа, 48-летний Джесс - продюсер, но последние несколько лет ничего не ставит и не снимает. Однако, приехал на Каннский фестиваль с определенной целью - снять фильм по своему собственному сценарию. Никому не раскрывая своих намерений, Джесс посещает мероприятия фестиваля и встречается с людьми, которых он очень хорошо знает в силу своей профессии. Знаменитым людям сложно избежать внимания прессы, но такой привязчивой журналистки как Гейл надо еще поискать. Она просто не дает проходу Джессу, пытаясь взять у него интервью и практически шантажируя его малоизвестными фактами из прошлого, грозясь включить их в свою статью о нем если тот откажется отвечать на каверзные вопросы Гейл. Но именно черновик статьи журналистки, который она любезно предоставила ему прочитать, заставляет Джесса осмыслить всю свою прошлую жизнь.
Прочитано в Игре в классике и чтениях клуба Осторожно! Историки.

"Вечер в Византии" — добротный, качественный роман, но, к сожалению, оставил он меня вполне равнодушной. Я всё жду от Шоу таких же эмоций, как после прочтения "Хлеб по водам" или (особенно!) "Люси Краун".
Но нет. Ровно, интересно, но не задевает.
Это роман о человеке у которого вроде бы всё есть, но жизнь его просто пуста. Что это, кризис среднего возраста или, действительно, всё так плохо?
Каждый ответит по-своему.
Я бы сказала, что кризис.
Жена плоха? Да нет. Просто годы, просто обстоятельства, просто время их прошло.
Дочки дурны? Да нет же! Они просто выросли. У них своя жизнь, поступки, которые не всегда нравятся отцу, но это ведь их право, не так ли?!
Работа? Друзья?
По большому счету, всё у него нормально. А остальное — просто жизнь. Со своими неприятностями и затыками, с маленькими радостями и огромными сюрпризами.
В целом, понравилось, но перечитывать вряд ли буду.

Бытовой роман, очередные судьбы, хорошо описанные. Читается в удовольствие. Но, дочитывая последние страницы, все ждала, когда же появится упоминание Византии – ведь все-таки почему-то назван роман «Вечер в Византии». Не дождалась, пришлось думать самой.
Не существовало страны под названием Византия, и пусть она носила другое название, но она была, и была великой империей, с огромным влиянием, высокой культурой. Думаю, Ирвин Шоу назначил здесь кинематограф, киноиндустрию великой империей. Ведь действие романа происходит в основном в Канне на очередном кинофестивале и его окрестностях, да и действующие лица – киношники.
Ну а «вечер» - это наступающий вечер жизни главного героя. С названием романа разобралась.
Прочла подряд два романа Ирвина Шоу: «Вершина холма» (1979 год) и этот « Вечер в Византии» (1973 год). Идея одна и та же: неудовлетворенность собой, душевный кризис Майкла из «Вершины» и Джесса из «Вечера». А у Джесса еще и творческий кризис, ему 48 лет, он был успешен, знаменит, но вот последние пять лет «вышел из игры». Но в 48 лет жизнь не кончается, еще есть идеи, и он пишет сценарий на основе истории, которая его, можно сказать, потрясла.
Отзыв – не место для пересказа романа, кто захочет - прочтет. Но, мне думается, что оба эти романа написаны И.Шоу в возрасте за 60 лет – время раздумий, может, подведения каких-то итогов. И если 35-летнему Майклу автор дал шанс найти в жизни точку опоры, свой путь в жизни, то с 48-летним Джессом все сложнее. Финал романа остался открытым: вот Джесс вышел из больницы, где его шансы остаться жить были 50 на 50, он на время освободился от всех, никто от него ничего не требует. А доктор сказал, что многие на вашем месте не выжили бы и теперь надо быть осторожным, ни капли спиртного, в течение года — ни глотка вина. Ну и что?
Вот и салун на Третьей авеню, в котором он частенько бывал. Половина двенадцатого. Он заказал виски с содовой. Никогда еще виски не казалось ему таким приятным на вкус…
Неужели для Джесса действительно уже наступил вечер? И он, красивый, умный, обаятельный мужчина не найдет себя?