Бальзак. Собрание сочинений в 15 томах. Том 11. Шуаны, или Бретань в 1799 году. З. Маркас. Темное дело. Депутат от Арси

У них отнимали детей, за жизнь которых они так долго дрожали и которых только что обрели, — и вот они слушали, не слыша, смотрели, не видя.

Вспомните слова президента де Арлэ:

«Если бы меня обвинили в том, что я украл башни собора Парижской богоматери, я прежде всего сбежал бы».

Судья доверяет лишь законам разума, в то время как присяжный позволяет увлечь себя порывам чувств.

Всюду, даже в судейском сословии, существует нечто, что можно назвать профессиональной совестью.

Во всяком уголовном деле и для судей, и для подсудимых всегда остается нечто неясное; в человеческой совести есть такие бездны, которые могут быть освещены лишь в случае признания самих виновных.

Вдруг между братьями и Мишю пролетела сорока, и преданному Мишю, который, как все малоразвитые люди, был суеверен, почудилось, будто он слышит погребальный звон.

Никогда несчастье не обрушивалось на нас без того, чтобы мы не получили о нем явного или тайного предупреждения. Сокровенный смысл такого предупреждения многим становится ясен лишь после того, как катастрофа уже разразилась.

Ни один из этих молодых людей не был в состоянии понять перемен, происходивших во Франции, вся их душа была охвачена негодованием, и благородная кровь кипела от возмущенного чувства чести. (...).

У них были слишком высокие понятия о чести, чтобы согласиться на сделку.

— Этот человек причиняет нам своим двором больший вред, чем Революция причинила гильотиной!

Но ведь слова старика — для слуха молодежи то же самое, что слова молодежи для стариков: лишь звук пустой.