Собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Гиперболоид инженера Гарина. Повести и рассказы (1923–1924)

– Ну да, для хорошего буржуазного пищеварения анархизм – как красный перец во щах.

Семён Иванович, как это уже давно выяснил себе читатель, был человек мечтательный и легкомысленный и, как все мечтательные и легкомысленные люди, близоруко шёл навстречу опасности.

"Сколько раз, бывало, вот так – привяжется лицо поганое, жуткое, похожее на какую-то давно забытую дрянь, привяжется этакий Ибикус, и – пошло всё кувырком".

Россия – гиблое место, так указывал ему здравый смысл. Всю её разграбят и растащат до нитки, недаром же, в самом деле, на рейде дымят на весь рейд, жгут уголь союзнические корабли. Нужно торопиться рвануть и свой кусок.

Что за чудо – Дерибасовская улица в четыре часа дня, когда с моря дует влажный мартовский ветер! На Дерибасовской в этот час вы встретите всю Россию в уменьшенном, конечно, виде.

Одесситки – русские парижанки, слегка страдающие полнотой, не женщины, а романс.

Передвигался он с черезвычайной скоростью, – даже на тачанках, на каждой сзади написано было "Хрен догонишь".

– Слушайте, граф, разве возможна нормальная жизнь в такой стране?

Вы, русские, никогда не умели ценить вашу мебель.

- Верх цивилизации - роскошная спальня красивой женщины, храм наслаждения. Все остальное - предрассудки, срок жизни очень мал, а прогресс не знает морали. Так-то, мадам.