
Жизнь замечательных людей
Disturbia
- 1 859 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Начну с того, что с этой книги началось мое знакомство с серией Жизнь Замечательных Людей. Я в шоке, что я о ней не знала.
Конечно, я примерно (ну это я теперь понимаю) знаю о нашем офицерском духе, чести, истории войн, защиты Крыма, русско-турецких войнах и т.д. Но когда читаешь обо всем этом с точки зрения описания биографии великого Адмирала Ушакова, мировоззрение меняется. Ну у меня по крайней мере.
Красив, образован, интеллигент, умница, профессионал - то навскидку Ушаков, а за этими эпитетами ещё море всего. Человек Герой, Человек Легенда, Человек эпоха Крыма.....
Гордость за наших героев, что тут говорить. И чтить их можно через Книгу о них, их подвигах, чести, участии в жизни страны.

Злость и желчь затуманивают рассудок, лишают многих людей объективности и порядочности.

Современники часто не замечают гения, таланта, пророка в своем окружении. Они не могут, а если вспомнить историю, то и не хотят зачастую выделять выдающиеся, превосходящие их способности ближнего. С раздражением говорят о таком выдающемся человеке, возводя его в лучшем случае в разряд чудаков и везучих людей.
Выдающейся личности не могут простить ее величия, не могут признать ее достижений. Ординарная натура не соглашается, что рядом человек необычный, особенный. Ну и, конечно, богатство, капитал, привилегия, неправедная власть не могут допустить, чтобы кто-то превосходил их своим истинным блеском, значением, смыслом. Во многие века, да и поныне, они пытаются поставить все в услужение себе — попирая ум, честь, гордость, порядочность. Победы и достижения гениев и талантов, конечно, нужны неправедной власти и капиталу — они защищают, укрепляют, возвеличивают, да кроме того, по прошествии времени, многое из достигнутого можно выдать за результаты «разумного и мудрого» руководства властей предержащих. Те же победы, которые нельзя присвоить себе, следует преуменьшить, а то забыть их, пренебречь ими.
В отечественной истории не раз бывало, что подлинные таланты и истинные победители отодвигались на обочину, а лавры и рукоплескания доставались или напыщенным фаворитам, или второстепенным фигурам, или иностранным союзникам, чье первородство умело подтверждалось их дипломированными соотечественниками да нашими тугодумами и низкопоклонниками. Ратная слава испокон веков ведет к почестям, и эти почести чтут и уважают люди военные. Но было в народе сдержанное отношение, недоверие, а то и презрение к высоким словам, пышным наградам и званиям, что сыпались иногда на не нюхавшего пороха полководца, на не водившего в дальний поход эскадры флотоводца, на глупого, но способного к интриге царедворца.

Он протянул Ушакову большую, выкованную местными умельцами медаль, на которой было написано: «Мужественному и храброму спасителю и победителю», и, отдав ее, осенил адмирала крестным знамением.
Ушаков смахнул слезу. Священник не соблюдал традицию, не упомянул императора, не вспомнил об угрозах турок и опасности Бонапарта. Он говорил от сердец тысяч, и эти торговцы, врачи, художники, рыбаки, крестьяне, моряки, повинуясь единому чувству, запели… Они пели какую-то старую греческую песню, сохранившуюся в веках. Может быть, ее пели в Древней Элладе, провожая аргонавтов, или уходили с ней «из греков в варяги» бесстрашные купцы Византии, или напевали ее, вглядываясь в горизонт, жены пропавших в дальних плаваниях рыбаков. Это была песня прощания и грусти. Это была песня дальних дорог. Ушаков понял это и шагнул к шлюпкам.














Другие издания


