Жизнь Арсеньева. Повести. Рассказы

Пора, пора седлать проворного донца
И звонкий рог за плечи перекинуть! —

А.Фет Псовая охота

Это только Подстепье, где поля волнисты, где всё буераки да косогоры, неглубокие луга, чаще всего каменистые, где деревушки и лапотные обитатели их кажутся забытыми Богом, – так они неприхотливы, первобытно-просты, родственны своим лозинам и соломе.

В поле было грустно, пусто,холодно, неприветливо, а какой бодростью, какой какой готовностью к жизни и верой в нее полна была моя юная, одинокая душа.

И прошло два года,- точно их и не бывало никогда! - и где он теперь,этот глупый и беспечный жеребёнок? Есть трехлеток, стригун - и где его прежняя воля, свобода? Вот он уже ходит в хомуте по пашне, таскает за собой борону...И разве не случилось и со мной того же,что с этим жеребёнком?

Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя.

Было солнечно, как часто бывает у нас в октябре, но даже в городе насквозь прохватывал резкий северный ветер, и все было необыкновенно чисто, ясно, просторно – пролеты улиц, дали пустых окрестностей, точно совсем лишенных воздуха, яркое небо, кое-где сиявшее острой прозеленью между быстро плывущими дымчато-белыми облаками…

...ибо как ни больно, как ни грустно в этом непонятном мире, он все же прекрасен и нам все-таки страстно хочется быть счастливыми и любить друг друга...

Да и вообще все вздор и пустяки! Пройдет дурное, пройдет и хорошее, как сказал Тихон Задонский, — все пройдет!
Я вспоминал эти слова и чувствовал, что мне не только не легче, а еще больнее от них. Может быть, и впрямь все вздор, но ведь этот вздор моя жизнь, и зачем же я чувствую ее данной вовсе не для вздора и не для того, чтобы все бесследно проходило, исчезало?

Он, приостановясь, обернулся к дому:

• Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер...