А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. Том 5

Сегодня великий день нашей отечественной литературы, сегодня 6 июня - 06.06 - 66, а, если их перевернуть - будет 99. А, если составить 66 и 99 в один осмысленный ряд, то получится... Пушкин. Да, сегодня день рождения нашего Великого Классика - 6 июня 1799 года (по новому стилю, разумеется), а тогда это было 26 мая, так что поэт у нас получился и весенний, и летний одновременно, тёплый в любом случае. И, само собой разумеется, если сегодня писать рецензии, то на произведения Александра Сергеевича, для себя, по крайней мере, я выношу именно такое определение. Для праздничной рецензии я выбрал "разбойничью", как сам автор иронично её определял, повесть "Дубровский".

Все же, Пушкина стоит перечитывать в более зрелом возрасте. Я не против того, чтобы читать Александра Сергеевича в детстве, я же написал именно - перечитывать. Несколько лет назад я получил ни с чем не сравнимое удовольствие, перечитав крупную пушкинскую прозу "Капитанскую дочку" и "Дубровского". Когда-то оба этих произведения мы изучали в школе, писали по ним сочинения, но под чутким руководством учителей литературы ускользало очарование пушкинского языка, не казалась чем-то особенным изысканная простота сюжетов, а пушкинские тексты не терпят сторонней назидательности при знакомстве с ними, насколько бы больше было ценителей пушкинской поэзии и прозы, если бы не стандартные уроки литературы по из года в год переписываемым методичкам, Нет большего врага у Пушкина, да и у любого другого "школьного" классика, чем, переставшая работать над собой, самодовольная своим правильным "всезнанием" учительница литературы.

При самостоятельном перечитывании, ты открываешь , казалось бы, знакомое произведение заново, восхищаешься художественной сухостью пушкинского языка, четкой выстроенности сюжета, не отягощенного параллелями и философскими отступлениями. Пушкина можно назвать самым успешным минималистом в нашей прозе, вот чье творчество является идеальным воплощением гениальной формулы Сент-Экзюпери: "Художник не тогда знает, что он достиг совершенства, когда нечего добавить, но когда нечего больше отнять".

Проза Пушкина настолько художественна, и в то же время практична (информативна), что из неё просто нельзя без общего ущерба для текста выбросить ни строчки, в нашей литературе к нему по этому качеству был близок, пожалуй, только Гоголь. Но это и не удивительно, ведь Гоголь считал себя прямым учеником Пушкина.

Что же касается этого романа, то его незаконченность каким-то странным образом только дополняет его, тот случай, когда прозрачность наброска стоит прописанности монументального полотна. Возможно, причиной тому некоторая неопределенность направления, балансирующая между романтизмом и реализмом, и незаконченность образа главного героя позволяет варьировать разные варианты его будущего.

В романе Пушкина узнаются сюжетные линии многих других произведений, но это не свидетельство пушкинского заимствования, а, скорее, переосмысления. Без дополнительной оптики в образе главного героя можно различить реинкарнацию "шервудского стрелка" Робина Гуда. Да и сам Пушкин имел именно его в виду, когда презентовал свой незаконченный роман как "разбойничий". В любви Дубровского и Маши - представителей враждующих семей, угадываются мотивы шекспировских "Ромео и Джульетты". А в отказе Маши последовать за Дубровским, потому что она уже поклялась князю Верейскому, проглядывает еще одна пушкинская героиня - Татьяна Ларина с её "но я другому отдана, и буду век ему верна".

А еще сюжетная линия ссоры двух лучших друзей из-за недоразумения, и последовавшая за этим судебная тяжба чем-то напоминают основу сюжета гоголевской повести "Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем". Кстати, написал её Гоголь в 1834 году, когда он тесно общался с Пушкиным, известно, что Александр Сергеевич регулярно подкидывал сюжеты молодому другу, я не помню, что где-то читал о подсказке по сюжету этой повести, но такого варианта исключать нельзя.

Напоследок хотелось бы сказать о критике Анны Ахматовой, которая считала "Дубровского" неудачей Пушкина и нереализованным коммерческим проектом а стиле а-ля Вальтер Скотт, безумно модном тогда. Возможно, в словах Анны Андреевны и есть доля истины, но Пушкин все равно перехитрил всех, он ведь так и не закончил роман, даже название ему придумывали редактора-издатели, и в своем незаконченном виде, повторюсь, роман обрел оригинальную целостность и остался совершенно пушкинским творением, без всяких там а-ля под кого бы то ни было.

Из всех "Повестей Белкина", "Барышня-крестьянка", пожалуй, самая оптимистичная и наполненная живым юмором. Читается она на удивление легко, оставляет приятное воздушное послевкусие. По такой аннотации у человека повесть не читавшего, надеюсь, таких мизерное количество, может сложиться мнение, что она поверхностна и легковесна.

Что же, остается только восхищаться мастерством Александра Сергеевича, умевшего непринужденно и даже игриво коснуться более чем серьезных тем. Ведь повесть о любви, о верности, о готовности к самопожертвованию ради любимого человека, о сословных барьерах, встававших между любящими.

Очень часто знатоки русской литературы сравнивают пушкинскую повесть с карамзинской "Бедной Лизой". Пушкин и сам намекает на целесообразность такого сравнения, давая главной героине то же имя - Лиза. Правда, у Карамзина Лиза была настоящей простолюдинкой, у Пушкина же она ряженая. И этот ход позволяет автору избежать трагического финала, устроив практически водевильную концовку, в котором всё счастливым образом разрешилось.

Если продолжить поиск литературных аналогий, то тема враждующих семей заставляет вспомнить шекспировских "Ромео и Джульетту", и снова Пушкин уходит от трагической развязки. Да и роман самого Пушкина "Дубровский" тоже имеет подобную схему, отношение отцов семейств Муромских и Берестовых очень напоминают отношения Дубровского-старшего и Троекурова, И элемент принятия на себя иной социальной роли в "Дубровском" тоже есть, только там не Лиза наряжается крестьянкой, а Владимир предстает в образе домашнего учителя.

И все же Пушкин выбирает счастливый финал, что заставило его пойти против правды жизни, которая упорно старается избегать чудес, описанных в повести. Если вдуматься, любовь и счастье молодых людей очень часто зависели от случайностей и капризов других людей.

Я думаю, что Пушкин не рискнул максимально обострять предложенную ситуацию - возникновение чувств между представителями разных сословий. Поэтому он только обозначил проблему, но уклонился от её решения. И причиной тому - отсутствие решения в то время, когда Пушкин создавал свое произведение. Намерения Берестова-младшего воспротивится воле отца и жениться на простой крестьянке, выглядит как бунт, не сулящий ничего хорошего ни ему, ни его избраннице.

По сути всех спас случай, но ничего не изменилось - ни сословные предрассудки, ни положение крестьян у обоих помещиков, ни семейные устои, по которым дети должны были подчиняться воле отцов. А если бы Муромский пообещал отдать свою дочь не Берестову, а другому, а отец Берестова дал согласие на брак своего сына с дочкой другого соседа? И вместо счастливого разрешения сего жизненного узла мы бы имели трагическую развязку, полную тягостной обязательности и бессмысленности, как это чаще всего бывает в жизни.

Я написал "бывает", а не "бывало", потому что повесть Пушкина ничуть не утеряла своей актуальности до сегодняшних времен. И ныне есть социальные группы, в которых родители костьми лягут, но не допустят брака своих чад с представителями тех слоев, которых они воспринимают в качестве "низов". Конечно, нравы сейчас не в пример свободнее, но и в те времена, молодому дворянину было простительно "побаловаться" с крестьянкой.

А еще Пушкин предсказал будущую дискуссию между патриотами (славянофилами, почвенниками и т.п.) и западниками, и то, что эта дискуссия будет жесткой, и то, что рано или поздно стороны найдут повод для примирения, и даже переженят своих детей - дай бог, чтобы они любили друг друга как Алексей с Лизой, потому что, если это будет не так, они заставят их силой - идиллия возможна только в водевиле, но не в реальной жизни.

Сегодня - День Пушкина. В этот день, как мне кажется, следует отдавать дань его памяти. Только вот у меня так сложилось, что практически на все значимые вещи нашего поэта и писателя я уже успел написать свои скромные отзывы. Поэтому приходится обращаться к незаконченным вещам...

Хотя... "Египетские ночи" считаются, конечно же, незаконченной повестью, но вот парадокс, в самой этой незаконченности есть та недоговоренность, которая зачастую бывает ценнее сказанных лишних слов. А поскольку Пушкин был непревзойденным мастером лаконичности и лапидарности, то каждое несказанное им слово приобретает ту же ценность, что и сказанное. Ну, это я, конечно, завернул уж слишком, но суть того, что я хотел сказать, надеюсь, вы уловили.

Чем особенно ценна эта повесть, так это тем, что в ней Пушкин поднимает значимые вопросы места и роли поэта в этом мире. Я не буду подробно касаться сюжетной стороны произведения, надеюсь, читающие эти строки, знакомы с содержанием повести не хуже меня. Скажу лишь о том, что на примере всего двух поэтов - русского аристократа Чарского и безымянного итальянского импровизатора - Пушкин показывает всю глубину и широту таланта.

В повести всего три главы, и ключевой является вторая, в которой встречаются два поэта, и в которой Пушкин раскрывает свое видение сущности таланта. Обращает на себя внимание эпиграф к этой главе - строчка Державина "Я царь, я раб, я червь, я бог". В художнике и поэте наиболее сильно проявляется основная божеская функция - творение. Многие мыслители человечества сходились во мнении, что пресловутая фраза "по образу и подобию своему" указывает на способность человека к творческому мышлению, на способность создавать нечто новое, до сих пор во Вселенной не существовавшее. И опять же подобие Богу предполагает не только физический аспект созидаемого, но и духовный.

Однако и червь в человеке продолжает жить, животное и меркантильное начало не позволяет духу воспарить и обособиться, оно крепко держит его в плену повседневности, позволяя только на краткий миг переживать божественное ощущение вдохновения. С диаметральной противоположностью "червь - бог" всё более-менее ясно, но остается "раб - царь".

Однако, и здесь проявляется пушкинская логика: царское начало заключается в том, что "поэт сам избирает предметы для своих песен; толпа не имеет права управлять его вдохновением", а рабское в том, что без толпы - без признания - нет и таланта, ибо для того, чтобы какой-то камень был признан алмазом, необходима его оценка. И я согласен, что насчет толпы - это слишком, можно обойтись и без толпы, но оценка кого-то, например, другого такого же творца, - нужна, так что от рабской зависимости от чужого мнения творцу не обойтись. Так что его удел - ходить во власянице, но подбитой горностаевым мехом.

Что же касается включенных в текст повести стихотворных "импровизаций", то обе они продолжают предложенную автором тему, и если с первой - о независимости поэта - всё ясно, то во второй - о "ночах Клеопатры" - можно увидеть относительно пошлый эпизод из древней истории, усилиями творца поднятый до трагической экспрессии, а можно философскую концепцию о том, что жизнь человека - это и есть подаренная Всевышним "ночь с Клеопатрой", и смерть и забвение - расплата за удовольствие жить и творить...

Эх, прямо школа вспомнилась. Хотя я ее и не любил. Пишу тебе, о, моя незабвенная учительница по литературе, единственная настоящая среди глупых и уродливых мещанок.

Да, я люблю Гринева и мне плевать на Швабрина. За что люблю? А за что вообще любят? Да ни за что. Просто так. Мне нравится его манера писать. И не говорите, что этого Гринева зовут Александр Пушкин, ибо я во время чтения почти напрочь об этом забыл, полностью растворившись в повествовании. Почему Марья, капитанская дочка, полюбила Гринева, а не Швабрина? Конечно не за его благородный образ, патриотический, истинно христианский, какой там еще. Бог его знает - за что. Может овал лица понравился, а может его переизбыток тестостерона. Или у него икры были такие выразительные. Кто это может знать. Пушкин? Да, Пушкин! Только он. За что женщины любили самого Пушкина? Наверное за то, что он был великий русский поэт. Вот и Гринев получился такой же - доброжелательный, широчайшей души человечище, хорошо воспитанный папой с мамой, барин. Еще и проницательный - всегда мог понять чего от него хотят люди. Даже если эти люди душегубы и лиходеи типа Пугачева.

Автор умудрился побыть другом и беспристрастным критиком самого Пугачева, выделить себя на фоне общей людской массы с помощью незамысловатого сюжета. Пушкин -красавец и определенно не страдал от скромности. Главный герой так по-детски наивен, по-юношески романтичен и по-крови благороден, что все это не воспринимается как похвальба.

Швабрин - за что его ненавидеть? Человеком двигала исключительно любовь. Ну, и все, что любви сопутствует. Ревность, месть и всякое другое приятнопахнущее. Его так называемое "предательство" опровергает в самом начале цитатой друг Глеба Жеглова. Туда же предлагаю заткнуть весь другой патриотический пафос. История в этом случае не только не рассудит, она еще посмеется, а историки в очередной раз все переврут. Поэтому оставим политические темы в стороне, ибо никому из нас не дано залезть в голову Швабрину и внезапно отыскать там раннего декабриста. В остальном Швабрин продемонстрировал трезвый расчет и предприимчивость в том, что перешел на сторону пугачевцев.

"Капитанская дочка", конечно, произведение патриотическое, но, как и обычно, основной темой является любовь. И любовь не к Родине, а к женщине. Князь Мышкин Достоевского, например, тоже был этим грешен, ибо любовь к стране у него заключалась прежде всего в любви к определенной русской женщине. Поэтому особо патриотичным особам стоит избегать контактов со всякими неграми, потому что любовь зла, а бегать с российским флагом где-то в пустыне во время очередной африканской революции небезопасно.

В общем, к чему я это все вел, уже сам не помню, но, если кто-то тоже хочет запутаться, то это реальный повод перечитать "Капитанскую дочку". Произведение небольшое по объему, читается очень легко и еще его написал великий Пушкин. Тот самый, да.

Много ли песен, ставших шлягерами на российской эстраде, написаны на темы литературных произведений отечественной классики? Может их и больше, но мне на ум приходят только две: "Олеся", из репертуара белорусских "Сябров", которая имеет отсылки к купринской повести, и "Тулупчик заячий", который пели парни из люберецкого "Любэ". "Тулупчик" явился на эстраду со страниц пушкинского романа "Капитанская дочка".

Этот тулупчик запомнился всякому, кто на школьной скамье изучал роман Пушкина. Он стал своеобразным символом честности, благородства, сочувствия и сострадания, присущего русскому человеку. По большому счёту тулупчик решил судьбу главных героев. Через тулупчик Пушкин показывает страшного и ненавистного дворянством Пугачева в неожиданном для того времени свете, разбойник и "вор" предстает не лишенным человеческих чувств, знающим, что такое справедливость и благодарность.

Фигура Пугачева вышла у Пушкина настолько мощной и колоритной, что, например, Марина Цветаева видела в нем "единственное действующее лицо", полностью заслоняющее более блеклых Гринева и Швабрина. А Чайковский, думавший над возможностью написания оперы по "Капитанской дочке", считал его "удивительно симпатичным злодеем".

Рискну предположить, что на Пушкина большую роль оказало влияние Вальтера Скотта, чьи исторические романы на тот момент были невероятно популярны в Европе, и в России. Пушкин, вдохновленный примером шотландца, задумывает роман из отечественной истории. Одна из черт вальтерскотовских произведений - тесное переплетение истории страны, в которой происходят события, с историей рода главных героев. Так появляется тема - история пушкинского предка - Абрама Ганнибала. Пушкин начинает работать над романом "Арап Петра Великого".

Сам император присылает ему материалы по времени правления Петра, так, кстати, появляется пушкинская "История Петра". Но поэт-романист обращает внимание на затесавшийся среди петровских документов лист, касающийся пугачевских событий, и оказывается очарован новой темой, материалы собираются в "Историю Пугачёва", а следом рождается роман, в котором принцип переплетения историй страны и рода сохранился, это род Гриневых.

Что же касаемо Пугачева, тут сплелись воедино два фактора: подражая Вальтеру Скотту, Пушкин пытается даже в самом злодейском злодее найти какие-то положительные черты, а другое - знакомясь с документами по восстанию, он проникся идеей о том, что все же была у сурового казака какая-то своя, мужицкая правда, не совсем понятная дворянам, но от этого не перестающая быть правдой. И он решается на смелый ход, показав мятежника более благородным типом, чем дворянин Швабрин, и более мудрым и опытным, чем дворянин Гринев.

Быть опытнее Гринева не трудно, но сколько их - романтических героев дворянского происхождения, у которых молоко на губах не обсохло, разделывались лихо на сказочных страницах книг других авторов со всеми злодеями подряд без разбора. Пушкин же, оставаясь в традициях романтизма, пытается вносить в свои произведения штрихи реализма, становясь в этом деле пионером в отечественной литературе.

Хотя, все же, главный ход, позволивший оклеветанному Гриневу получить прощение решен в романтическом ключе - случайная встреча Маши и не узнанной ею императрицы.

Напоследок хочу сказать пару слов о брендовой теме романа - "русском бунте", том самом, который "бессмысленный и беспощадный", и который видеть "не приведи бог". В принципе, говоря о бунте, как выражении любой революции, Пушкин абсолютно прав, указывая на его беспощадность. Про бессмысленность - вопрос спорный, если с философской точки зрения, то, возможно, и так - на место одних придут другие, и все снова вернется на круги своя, но с точки зрения бунтующих смысл есть всегда, хоть в екатериненской Руси, хоть в трамповской Америке. Я неспроста помянул Америку, потому что в пушкинском определении слово "русский" совершенно лишнее - бунты везде одинаковые, русский ничем не лучше и не хуже любого другого. И, кстати, про беспощадность, ведь автор опроверг сам себя, когда привел сцену пощады Пугачевым Гринева. Круг замыкается и мы снова возвращаемся к тому, с чего начинали - к тулупчику заячьему.

.

Это последняя из повестей Белкина, на которую я пишу рецензию, зато написана она была Пушкиным раньше других, можно сказать, что с "Гробовщика" и начался этот знаменитый болдинский цикл повестей. Когда Александр Сергеевич формировал сборник, он решил поместить "Гробовщика" строго посередине - третьим в пятерке.

То, что я обращаюсь к этой повести в последнюю очередь, объясняю для себя тем, что, наверное, мне она показалась не столь яркой и оригинальной, как другие. Это эмоциональное и избирательное объяснение, но можно подойти и логически, ведь "Повести Белкина" стали заметной вехой на пути русской литературы от романтизма к реализму, но в то же время, как раз "Гробовщик" на условной шкале романтизма-реализма стоит ближе именно к романтизму. Это самая "романтическая" повесть из всех пяти. Она вполне в традиции произведений первой половины XIX века, насыщенных мистическими мотивами, содержащими тему снов, связанных со сверхъестественным.

"Гробовщик" затрагивает тему жизни человека, постоянно сталкивающегося со смертью, человека, сделавшего смерть других источником своей собственной жизни и жизни своих близких. Как живется человеку, у которого на кухне и в гостиной стоят еще непроданные гробы, человеку, который считает вполне в порядке вещей немножко сжульничать при обслуживании "мёртвых" клиентов, выдав, например, сосновый гроб за дубовый.

Автор уже вначале повести ставит главного героя - гробовщика Адриана в патовую ситуацию, когда на серебряной свадьбе, на которой он присутствует, гости-буржуа предлагают выпить за здоровье своих клиентов. Каково Адриану: пить за здоровье мертвецов - абсурд, а за здоровье живых - себе в убыток, этак и бизнеса можно лишиться. Нравственная дилемма, накрывшая гробовщика, который жил себе, делал гробы и ни о чем таком не задумывался, выразилась в странном сне, разбившемся на две половины: реалистичную и мистическую. При всей своей невероятности, сон имеет четкую подоснову, душа Адриана через образы сна упрекает его в нечестности.

И все же, Пушкин, проводя своего героя через подобное испытание, оставляет его без катарсиса - жить как-то нужно дальше, поэтому после счастливого пробуждения Адриан забывает о страшном сне и снова погружается в мельтешащее колесо повседневности, отдавшись семейным хлопотам.

Как ни странно, но об Адриане я вспомнил, когда читал "Двенадцать стульев", гробовых дел мастер Безенчук, тот который в уездном городе N конкурировал с "Нимфой" и "Милости просим", чем-то до боли напомнил мне пушкинского Адриана. Да все они, живущие за счет смертей других, чем-то напоминают друг друга и грифов-стервятников заодно. А с другой стороны и без них нельзя...

Сегодня мало кто знает, что первоначально пушкинские "Повести Белкина" были восприняты современниками достаточно прохладно, даже сам Белинский был не в восторге, считая, что они больше впору молодому начинающему писателю, нежели гению Пушкина. Единственным произведением из цикла, которое по мнению гениального критика было достойно гениального писателя, это - "Выстрел".

Это уже позже, по прошествии десятилетий, повести из цикла показали свою истинную ценность, приобрели настоящую популярность и заслуженно вошли в золотой фонд русской классики. И сегодня "Станционный смотритель" или "Барышня-крестьянка" более известные и узнаваемые произведения, нежели "Выстрел", но тогда - в начале - ну, вы помните, что сказал Белинский.

"Выстрел" имеет некоторые особенности, о которых нельзя не помянуть. Во-первых, это один из продуктов баснословно продуктивной для Пушкина - Болдинской осени, во-вторых, изначально задумывалась только первая глава, которая заканчивалась словами "продолжение утеряно", вторая была дописана позже, в-третьих, повесть содержит автобиографические черты. Последние нашли очень оригинальное отображение, известно, что в 1822 году, во время кишиневской дуэли с офицером Зубовым, Пушкин беспечно ел черешню, пока тот в него целился. Такой же эпизод присутствует и в "Выстреле".

Кстати, о названии - оно здесь определяющее. Выстрел, который остаётся за одним из героев - гусаром Сильвио, становится настолько для него ценным, что определяет его жизнь на несколько лет. Всё, что Сильвио делает в течение пяти долгих лет ожидания, посвящено этому единственному выстрелу - выстрелу в графа - давнего обидчика.

Повесть построена таким образом, что в первой главе рассказчик общается с Сильвио, от которого и узнает предысторию описываемых событий, причину ссоры того с графом, обстоятельств дуэли, во время которой как раз граф и ел черешню, так что можно предположить некоторое отождествление самого Пушкина с графом, участником дуэли. Обозначается цена, которую платит Сильвио, чтобы когда пробьет час, отомстить графу - он тренируется в стрельбе, прощает дерзости и обиды, не вызывая нахалов на дуэль, он бережет себя для отмщения графу.

Вторая глава - это уже рассказ графа тому же собеседнику о том, что случилось, когда пробил "назначенный" час. Сильвио искусно выбрал момент, он явился за выстрелом, который оставался в долгу, когда судьба графа круто изменилась и в ней появились новые смыслы. Тогда, во время первой дуэли, Сильвио не стал его убивать, потому что граф продемонстрировал полнейшее презрение к жизни. Такое убийство не доставило бы тонкой натуре Сильвио удовольствия, но сейчас, когда у графа молодая и красивая жена. И снова мелькает элемент автобиографичности, ведь Пушкин писал эту повесть накануне свадьбы с Натальей Гончаровой, он сам переживал момент изменения жизненных ценностей.

Выстрел! Сильвио так и не сделал того рокового выстрела, который бы оборвал жизнь графа. Он не сделал его потому, что не жизнь соперника была ему нужна, его смерть не могла дать ему требуемого удовлетворения, а вот страх в глазах и унижение, это то, в чем он нуждался. Правда, граф не опустился до подобных проявлений, но зато его жена Мария бросилась в ноги к зловещему гостю, умоляя пощадить мужа. Сильвио почувствовал себя тем, от кого всё зависит, эта эмоция напоила его досыта, он получил то, чего ждал долгие пять лет. Мёртвый человек ничего не чувствует, а живой будет помнить о случившемся всю оставшуюся жизнь. Теперь в Сильвио проснулась потребность в благородстве, и выстрел все-таки прозвучал - пуля угодила в картину, висевшую на стене, точно в то же место, куда попала пуля, выпущенная графом, который демонстративно отказался второй раз стрелять в своего соперника.

Этим выстрелом Сильвио подчеркнул, что жизнь графа целиком находилась в его руках, что он не промахнулся бы. А автор этим выстрелом дает понять читателям, что суть мести не в том, чтобы лишить соперника жизни, а в том, чтобы дать тому почувствовать свое превосходство над ним, и насладиться этим чувством.

Начатый, но незаконченный роман Пушкина, являлся по сути первой прозаической пробой поэта, если не считать набросок "Надинька", относящийся еще к лицейскому периоду. Как я уже писал в рецензии на "Капитанскую дочку", Александр Сергеевич находился под впечатлением романов безумно популярного тогда Вальтера Скотта, и пытался создать что-то подобное, опираясь на русскую историю.

Так случилось, что начав работать над романом из петровских времен, Пушкин переключился на тематику пугачевского восстания, так появилась ставшая классикой русской литературы "Капитанская дочка". А "Арап Петра Великого" так и остался недописанным, хотя Александр Сергеевич продолжал периодически возвращаться к нему, последние следы авторской работы относятся к августу и сентябрю 1836 года. Так что, если бы не дуэль на Черной речке, возможно роман был бы закончен.

Следуя традициям Вальтера Скотта, Пушкин разворачивает историческое описание на фоне выбранной семейной истории. Такой историей стала история семьи самого автора, а главным героем - прадед поэта по материнской линии Абрам (Ибрагим) Петрович Ганнибал. Это тот человек, которому русский классик обязан своими курчавыми волосами и африканскими чертами лица. Прадед поэта был сыном абиссинского князя, попавшим в плен к туркам, а затем выкупленный русским посланником, и привезенный в качестве диковинки в Санкт-Петербург. Смышленый чернокожий мальчишка оказался фаворитом царя, который его и крестил, потому и отчество - Петрович.

Те сорок страниц, что именуются сегодня незаконченным романом, написаны фирменным пушкинским языком - четким и лаконичным, с минимум развернутых описаний. В центре сюжета оказывается участие царя в личной жизни любимца, которому он берется утроиться свадьбу с полюбившейся тому дворянкой. Пушкин выбрал очень щекотливую тему, практически революционную- введение в среду родовитого русского дворянства новых лиц из социальных низов.

Ради такой темы Александр Сергеевич даже отошел от реальных фактов, дело в том, что Абрам Ганнибал женился только через 6 лет после смерти императора и его избранницей была не дворянка, а гречанка Евдокия Диопер. С ней был связан дикий скандал, когда Ганнибал обвинил её в прелюбодеянии, когда она родила ему светлокожего ребенка. Именно этот факт, по свидетельству друга автора А.Н.Вульфа, должен был основой сюжета будущего романа: «Главная завязка романа будет неверность жены сего арапа, которая родила ему белого ребёнка, за что была посажена в монастырь».

Дед же Пушкина - Осип Ганнибал и еще 10 детей были рождены во втором браке Абрама Петровича, вот теперь его избранницей стала остзейская дворянка Христина-Регина фон Шеберг, так что насколько Пушкин негр, настолько он еще и немец.

И, конечно же, нельзя не вспомнить о поэтичном фильме Александра Митты "Сказ про то, как царь Пётр арапа женил", где в главной роли снялся... Владимир Высоцкий. Представляю, какой бы визг и шум поднялся бы сегодня в западной прессе, если бы подобный фильм был снят сейчас. Ведь в понимании особо толерантных субъектов - белому человеку играть негра, вымазавшись темным гримом, - великий грех и проявление расизма. А мне кажется, что ничего плохого в том, чтобы талантливый актер смог создать неожиданный образ нет. Высоцкий прекрасно справился с задачей, его Ганнибал получился очень лиричным и вызывающим симпатии.

Из всех повестей Белкина "Метель" самая романтичная, можно даже сказать, что романтизма в ней так много, что количество начинает переходить в качество, и повесть приобретает мистически-фантастическое звучание. В самом деле, сюжет настолько нереален даже для XIX века, что создается впечатление, что Пушкин здесь на самом деле занимался пародированием подобных повестей, где всё разрешается чудесным совпадением, и которых тогда было полным-полно.

Вряд ли Александр Сергеевич стал бы повторяться за кем-то, а вот поиздеваться, поиронизировать, это он мог вполне. Ведь, если вдуматься, то каждая из повестей белкинского цикла не лишена пародийного звучания, так, может, сборник и задумывался как пародийный, потому и издан был под псевдонимом.

В повести, как минимум, два фантастичных узла: в концовке, когда оба главных героя счастливо узнают друг в друге своего супруга, и в начале, когда по ошибке совершается венчание незнакомых людей. Правда, сама ошибка разъясняется тоже ближе к концу повести, но это уже не важно. Причем фантастичность суматошного венчания в спешке даже гораздо фантастичнее случайной встречи "тайных" супругов через несколько лет.

Ладно, Маша находилась в полубессознательном состоянии, но Бурмин-то не мог не понимать, что происходит. А в те времена венчание значило намного больше, чем сейчас. Люди были верующие, и страх перед карой Господней заставлял человека считаться с этим фактом, несмотря на отсутствие каких-либо документов, подтверждающих таинство. Запись-то в церковной книге делалась, но по церковному порядку достаточно было только имен: венчается раба божия Мария рабу божьему Владимиру. Я не нашел в повести имя Бурмина, но судя по всему, его тоже звали Владимиром, ведь священнику он не представлялся, а, если бы имя было другое, то и таинство было бы недействительным.

Вспоминается очень стильный и поэтичный фильм, снятый в 1964 году Владимиром Басовым. В роли Машеньки он снял молодую актрису Валентину Титову, ту, которая через 12 лет сыграет Елену в другой басовской экранизации, теперь уже Булгакова - "Дни Турбиных". Во время съемок "Метели" между режиссером и актрисой разгорелся бурный роман, закончившийся, насчет венчания - не в курсе, но ЗАГСом - это точно.

Запомнились и исполнители мужских ролей. Владимира сыграл восходящая звезда, царевич Гвидон и первый красавец советского кино - Олег Видов, а Бурмина - Георгий Мартынюк, более известный зрителям как Пал Палыч Знаменский - следовать из "Знатоков".

Сегодня у нас Пушкинский день, более того, исполняется 220 лет со дня рождения Великого поэта и писателя, не слишком круглая, но все же, кругловатая дата. Пусть эта моя рецензия будет маленьким вкладом в наше большое отечественное празднование.

Очень люблю "Повести Белкина", считаю их жемчужиной нашей литературы, хотя, вернее было бы назвать их жемчужным ожерельем. Этим сборником Пушкин задал немеркнущий эталон нашей словесности, подобраться даже близко к которому в будущем удавалось лишь единицам. Повести написаны очень лаконичным, я бы даже сказал, суховатым языком, и вместе с тем наполнены таким тонким лиризмом, так эмоционально богаты.

Пушкин писал их в 1830 году, в период знаменитой Болдинской осени, это было время еще бурного цветения романтизма, дань которому отдана и в сборнике, например, повести "Выстрел" и "Гробовщик", но очень четко обозначается уже новое грядущее направление - реализм.

А "Станционный смотритель" стал, наверное, первым серьезным произведением нашей литературы, обозначившим проблему "маленького человека". Потом её будут активно разрабатывать Гоголь, Достоевскмй и Чехов, А литературные критики с таким упоением сравнивают Башмачкина, Девушкина и Беликова с Самсоном Выриным.

Я не буду ничего писать о сюжете, так как любому русскоязычному читателю, претендующему хотя бы на маленькую толику общего развития, он хорошо известен. Просто повторюсь, что кроме темы "маленького человека" (с разбором которой исписаны горы школьных сочинений по этой повести), в ней поднимаются проблемы взаимоотношения близких людей (отца и дочери), смысла и ценности человеческой жизни, переосмысливается библейская притча о блудном сыне, недаром автор дает такую ссылку, когда рассказывает, что на стенах станционной избы висели картинки с этим сюжетом.

Интерес представляет фамилия главного героя. Оказывается, такая фамилия была зарегистрирована во времена Ивана Грозного среди тульского дворянства, но впоследствии данный род вымер и фамилия исчезла. На момент написания повести такой фамилии в Российской империи не было. Потом, в 1865 году, при получении паспорта один из жителей Пскова запишется Выриным, и сегодня эту фамилию носит очень небольшое количество его потомков.

По поводу происхождения фамилии главного героя есть несколько версий, самая распространенная - Пушкин образовал её от названия станции Выра, что под Гатчиной, через которую частенько проезжал. Сегодня это деревня, однако в 1972 году здесь был создан литературно-мемориальный музей, который так и называется "Дом станционного смотрителя". Другая, более изощренная версия предполагает, что фамилия образована от названия древнеславянского царства мёртвых Вырия (Ирия), и, дескать, Вырин - некий аналог славянского Харона. Но, лично мне, она кажется слишком надуманной и я склоняюсь к первому варианту.

На прощание хочу вспомнить одноименный фильм Сергея Соловьева, того же - 1972 года", где роль коварного соблазнителя - гусара Минского - исполнил молодой Никита Михалков, который впоследствии станет чуть ли самым удачным исполнителем нашего кино в этом амплуа.