Оскар Уайльд. Избранное

Это чудовищная книга. И тем выше степень её чудовищности, чем глубже бездна её отторгающей, порочной красоты, глубины, смысла и проникновенности.

Не хотят мои пальцы печатать этих слов, потому что в душе бушует настоящее цунами из осуждения, брезгливости и неодобрения. Я дочитала её ровно две минуты назад и все мои эмоции сейчас свежи и остры до невозможности.

Поначалу я была ею очарована! В конце октября очутиться вдруг в медовом, солнечном и цветущем летнем саду, среди роз и сирени, в мастерской художника. Слушать речи лорда Генри, поражаться их какой-то осознаваемо-тлетворно-неправильной, но тем не менее глубокой, тонкой, наблюдательной и изощрённой изысканности. Его беседы с Бэзилом Холлуордом, рассуждения на тему искусства, личности, морали, души.

Я утомилась поминутно сохранять цитаты и делать пометки! Даже понимая насколько это бессмысленно - когда выделено всё, то не выделено ничего - всё равно не могла удержаться. Рациональности уже не было места в пространстве между мной и страницами "Дориана Грея". Это был интеллектуальный и эстетический восторг, десерт, отказать себе в котором было делом совершенно немыслимым.

Циничность списывалась, и притом довольно категорически, невежественность оправдывалась, ханжество, ксенофобия и мизогиния игнорировались как свойство того времени и тех нравов. Зато каждая крупица философского откровения рачительно раскладывалась по шкатулочкам в чертогах памяти.

Так было ровно до того момента, когда Сибилла вышла на сцену играть Джульетту в тот роковой вечер в театре, а Дориан корчился от мук "умирающей любви" в своей ложе. Мне стало тошно до такой степени, что это словами описать трудно!

Нет, это вовсе не самая ужасная книга, которую я когда-либо читала. И в сцене той, как и во многих последующих не было чего-то вопиюще-нового, зла, которое ещё никто никогда не творил и не описывал в сюжете какой-либо книги или фильма. Дело скорее в моём неосторожном доверии, в моей открытости. Я к этому моменту выдала "Дориану Грею" своеобразный психоэмоциональный карт-бланш, с настороженностью оглядываясь лишь на лорда Генри, как на центральную фигуру, от которой, по моему мнению, в тот момент можно было бы ждать подвоха. Я не была готова к трансформации самого Дориана.

Хотя вот сейчас пишу об этом, и думаю - а с чего бы? Вода камень точит. Уж неужели токсичный яд лорда Генри не разъел бы незаросший родничок юноши, попавшего под его обаяние? Скорее уж это мне не хватило ума и прозорливости предвидеть настолько очевидное развитие сюжета.

Но всё равно, в любом случае я не из-за этого так сильно недовольна данной книгой.

"Портрет Дориана Грея" мне не понравился больше всего по причине, что там дьявол - конкретный человек, который избегнул вообще всякой расплаты и ушёл, всем довольный, в закат, пока совращённый им мальчишка прогнил и сгинул нафиг, погубив по глупости и идиотизму не только самого себя,но и стольких невинных людей. Все эти души горят в аду, а лорд Генри, ради развлечения затеявший промывание мозгов своими теориями... на его лоб даже легчайшая тень сомнения и упрёка не легла.

Я ни в коем случае не собираюсь оправдывать этими словами Дориана Грея! Вовсе не портрет был виноват в его выборах, суждениях, ценностях и поступках, и тем более никак не несчастный художник Бэзил. Но на крючок эту рыбку впервые подцепил именно лорд Генри. Именно он бросил первую горсть праха на его судьбу. Непростительно. И вдвойне непростительно, что он даже не понял и не узнал, что произошло. У него всё норм. Он идёт по миру дальше, несёт гниль и порок, собирает жатву из человеческих душ, веселится, развлекается. Молодец! Красавчик просто! (это сарказм)

Ну и ещё одна глобальная претензия: как это так получилось, что один из самых важных и центральных моментов в книге, когда портрет приобрёл сверхъестественную силу и образовал связь с изображённым на ним человеком, настолько замазан и вообще никак не отображён?

Ну да, задним числом потом упомянули, что Бэзил что-то почувствовал, когда рисовал. Но этого крайне мало! Этого решительно недостаточно!
Дориан в конце книги обвиняет художника и портрет в том, что они лишили его души, что его душа была "продана" в обмен на старение портрета. Но это настолько невнятно. Этот момент обязан был быть отображён, прописан и разъяснён гораздо более ясно и чётко.

Более того - Бэзил что-то ощущал, когда накладывал мазки кистью на холст, т.е. ещё в процессе работы. В то время как в процессе работы, как это написано в книге, Дориан был максимально индифферентен к своему изображению, ему было всё равно что там рисует художник. Только в день окончания портрета он повстречал лорда Генри, который качественно обработал ему мозг. И только в момент, когда он увидел уже законченный портрет, он впал в этот свой тёмный нарциссизм и его паранойя насчёт старения смогла развиться по полной.

Так что внятного ответа как так получилось, что душа Дориана Грея улетела в портрет, в книге нет. Зато вот металлическую бусину на конце шёлкового шнура от расписной шкатулки, в которой Дориан прятал свои курительные запрещёнки, прям подробнейше Оскар Уайльд нам описал. Попали бы в ту комнату - без проблем бы её нашли даже не включая свет. Но о главном - молчок! Оскар Уайльд тоже молодец (тоже сарказм). Он сам прямо как лорд Генри! (вот тут искренне, тут не сарказм)