Stranger in a Strange Land

Когда Господь повелел нам любить друг друга, Он сделал это на полном серьезе, безо всяких оговорок и недоговорок. Люби детей, которых каждую минуту нужно перепеленывать, люби сильных, здоровых мужиков, чтобы были дети, которых ты будешь любить, а в промежутке – люби просто так, потому что любить – радость.
Конечно же, это не значит, что нужно торговать любовью, – ровно так же, как бутылка виски, стоящая на столе, не значит, что я должна усосаться вдупель и устроить дебош. Любовь нельзя продать, а Счастье нельзя купить, ни на том, ни на другом нет ценников, а если ты думаешь, что есть, – думай, пожалуйста, дорога в ад открыта для всех желающих. Но если ты свободно, с открытым сердцем даешь – и получаешь – то, что у Господа есть в изобилии, дьявол и приблизиться к тебе не сможет.

Так называемый «альтруизм» – худшая изо всех бесчисленных бессмыслиц, уродующих наш несчастный мир. Каждый человек делает то, что ему нравится, и ничего кроме. Если ему больно сделать выбор, если его выбор выглядит со стороны как жертва – можешь быть уверена, что благородства тут ничуть не больше, чем в затруднениях жадюги, поставленного перед необходимостью выбрать одну из двух вещей, когда ему до смерти хочется иметь обе. Обычный, рядовой мужик, он что, не страдает, когда приходится выбирать – пропить ли ему получку или принести домой, жене и детям, идти утром на работу, которая обрыдла ему по это самое место, или послать ее подальше и сесть на пособие? Вот он и выбирает, что именно принесет ему меньше страданий – или, если хочешь, больше удовольствия. И всю жизнь этим выбором мается. Ровно в той же ситуации находятся и крупный прохвост, и святой, просто их выбор несколько масштабнее – что совершенно не меняет его сути. Вот тут-то мы и подошли к нашему «епископу». Прохвост он там или святой, но уж затравленным-то мучеником за веру этого типа не назовешь.