Шагреневая кожа. Отец Горио

В последнее время нечасто читаю французов и ожидала, что Бальзак, как говорится, не зайдёт. Но, с удивлением отмечая лёгкость восприятия довольно тяжеловесного и рваного повествования, вдруг вспомнила: а детство на бесконечных томах Александра Дюма и Мориса Дрюона мне на что! Воспоминания счастливых книжных открытий тут же примчались вслед за этим осознанием, и настроение для чтения стало совсем распрекрасным.

Поначалу с повествованием всё неплохо: мы линейно следуем за главным героем до той самой завязки, которую все знают. А потом случается оргия, и наш без пяти минут счастливчик уносится сознанием в прошлое. И тут у меня начались флэшбэки со времён "Мартина Идена". Много общего оказалось у Мартина и Рафаэля, разве что для героя Джека Лондона женщина сначала побыла мотивацией к развитию, а здесь сразу всё коту под хвост.

Обратный переход от воспоминаний к оргии ещё менее заметен - я, наверное, добрых полстраницы проскакала дальше, пока не поняла, что мы вернулись на маршрут. Рафаэль тут неприятен и жалок, и даже как-то не слишком хочется идти дальше, чтобы узнать его судьбу. Она в любом случае предрешена.

Но милосердный автор снова совершает скачок - и можно сразу же оценить, во что наш умник превратил свою жизнь. Надо отдать ему должное, неплохо всё организовал для решения задачи. Вникать в технологию жизни без желаний было интересно.

Но вот оно, чудо! На смену уничтожающей страсти приходит истинная любовь, желания больше не нужны, потому что они уже исполнены. Амулет долой, дышать полной грудью! Как хорошо было бы здесь и закончить, не заглядывать дальше.

Но Бальзак честен. Нашему депрессивному мономану надолго даже чуда не хватит. И амулет возвращается, мы совершаем занятную прогулку по учёным (каюсь, из их рассуждений две трети пробежала по диагонали, они больше похожи на откровенный стёб), выслушиваем напоследок врачебный консилиум, а потом сбегаем на воды.

Вот здесь почему-то захотелось вспомнить о Лермонтове и присоединиться к злым и колючим одиночкам. Да, вот он, свет, обнажённый и омерзительный в своём неприятии чужого страдания. Прекрасно подано и принято всей моей мизантропской душонкой.

Последнее пристанище поманило изо всех сил. Пожалуй, я бы на месте Рафаэля никуда оттуда уже не уехала. Лучшее место для смерти. Но тогда у нас не было бы красивой концовки, так что разочаруемся в людях ещё разок, уже незаслуженно, ну и пусть, мы это отлично умеем. И помчимся домой.

Последняя уловка немного позабавила - ведь это, скорее, добровольная сдача малой смерти в преддверии большой. Впрочем, и до этого его выживание было скорее глупым и неинтересным сном.

Финал порадовал завершением яркой любовной линии. Не жалко того выжженного изнутри мономана, который здесь погиб. Жалко того раннего Рафаэля, который был питомцем науки и любимцем Полины, и который так ничего и не понял. Ведь смерть, так или иначе, придёт за каждым. А вот выбрать настроение для смерти возможность у него была. Умереть счастливым у ног возлюбленной, благодаря её за каждое совместное мгновение и изо всех сил желая ей счастья - нормальный такой благородный вариант. На него были все шансы поначалу - вышла бы печальная красивая история трагической ошибки и искупления любовью. Но Бальзак предпочёл наказать героя - и было за что.

Получился какой-то пересказ ощущений от прочтения в хронологическом порядке. Что бы ещё добавить? Утащила себе чуть меньше десятка цитат, от рассуждений куртизанки о свободе до мыслей о несчастье и самоубийстве. Книга нет-нет да и подбросит красивую мысль, которую хочется немного повертеть, подумать. Впрочем, великих открытий не случилось.

Отдельное спасибо автору за пояснение учёных по поводу собственно шагрени и онагров, это было любопытно.

В остатке имеем интересную задачу, стоящий одного прочтения сюжет, напоминание о смертности каждого и лёгкую неудовлетворённость с подсознательным "а вот я бы". Рада, что познакомилась, рада снова побывать во Франции, похожей на ту, какой видела её в книгах детства.