Шагреневая кожа. Отец Горио

Я совсем неспособен был к ничего не говорящему красноречию и красноречивому молчанию.

Я был смел, но в душе, а не в обхождении

я был добродетелен в силу невозможности предателя страстям молодости

Одна была душою порока, другая — пороком без души.

Он достаточно богат, чтобы придать величие пустякам, изящество и очарование — пороку…

словом, я добился всего, ибо умел всем пренебречь

Во всем его существе боролись мрак и свет, небытие и жизнь, и, может быть, именно поэтому он производил впечатление чего-то обаятельного и вместе с тем ужасного.

Но страсть более смертоносная, чем болезнь, и болезнь более безжалостная, чем умственный труд и гениальность, искажали черты этого молодого лица

Я оставляю в стороне жалких илотов, которые повсюду тянут лямку, никогда не получая награды за свои труды; я называю их братством божьих дурачков. Там – добродетель во всем расцвете своей глупости, но там же и нужда. Я отсюда вижу, какая рожа будет у этих праведных людей, если Бог сыграет с ними злую шутку и вдруг отменит Страшный суд.