Good Omens: The Nice and Accurate Prophecies of Agnes Nutter, Witch

На самом деле во всей квартире Кроули уделял внимание лишь комнатным растениям. Они были развесисто мощными, зелеными и пышными, с яркой, сочной и глянцевитой листвой.
А все потому, что раз в неделю Кроули обходил квартиру с зеленым пластмассовым пульверизатором-увлажнителем, опрыскивал листья и беседовал с цветами.
В начале семидесятых он услышал по радио Би-би-си о пользе разговоров с растениями и решил, что это отличная идея. Хотя слово «разговор», возможно, не совсем верно характеризует его действия.
Своими речами он держал их в страхе Божьем.
А точнее, в страхе перед Кроули.
В дополнение к разговорам каждую пару месяцев Кроули выбирал цветок, который рос слишком медленно или его листья начинали увядать и буреть, — в общем, тот, что выглядел чуть хуже других, — и показывал его остальным растениям. «Попрощайтесь с вашим приятелем, — говорил он им. — Эх, молодо-зелено…»
Затем он покидал квартиру с провинившимся растением в руках и возвращался через час или около того с пустым цветочным горшком, который специально ставил где-нибудь на видном месте.
Его растения были самыми роскошными, зелеными и красивыми во всем Лондоне. И самыми запуганными.

Короче говоря, зачем так поступать, если ты на самом-то деле не хочешь, чтобы они попробовали этот плод, скажи на милость? То есть, может, конечно, ему просто захотелось посмотреть, что из этого получится. Может, это тоже часть великого непостижимого замысла. Как и все сущее. Ты, я, он, весь мир. Может, всем устроено колоссальное испытание, чтобы проверить, исправно ли действует сотворенный мир, а? И приходишь к одному выводу: это не может быть космической шахматной партией; это, должно быть, исключительно хитроумный пасьянс. И не затрудняйся с ответом. Если бы мы постигли его, то уже не были бы сами собой. Поскольку это все… все…
— НЕПОСТИЖИМО, — произнес субъект, кормивший уток.
— Точно. Верно. Спасибо.

– Только представь, – безжалостно продолжал Кроули. – Ты знаешь, что такое вечность? Знаешь, что такое вечность? Нет, скажи, ты знаешь, что такое вечность? Вот смотри: стоит большая скала, представил? В милю высотой. Огромная скала, высотой в милю, на краю Вселенной. И вот каждые тысячу лет – птичка.
– Какая птичка? – с подозрением в голосе спросил Азирафель.
– Такая птичка. И каждую тысячу лет.
– Одна и та же птичка каждую тысячу лет?
– Ну… да, – неуверенно сказал Кроули.
– Нехилый возраст у птички…
– Ладно. И каждую тысячу лет эта птичка летит…
– Ковыляет. С трудом.
– …летит к этой скале, и точит себе клюв…
– Постой-ка. Не выйдет. Отсюда до края Вселенной просто куча… – ангел, шатаясь, помахал руками, чтобы показать, сколько именно, – куча чего только не! Вот…
– А она все равно туда добирается, – настаивал Кроули.
– Как?!
– Неважно!
– Наверно, на ракете, – сказал ангел.
Кроули решил несколько ослабить напор.
– Ладно, – сказал он. – Пусть так. Короче, эта птичка…
– Но мы же говорим о крае Вселенной, – рассуждал Азирафель. – Так что если это ракета, тогда такая, из которой на другом конце вылезают твои потомки. Так что ты им должен об этом сказать: И, взойдя на гору, сделайте вот что… – Он неуверенно взглянул на Кроули. – Что им там делать?
– Поточить клюв о камень, – подсказал Кроули. – Потом она летит обратно…
– …в ракете…
– А через тысячу лет она прилетает, и снова точит себе клюв, – скороговоркой выпалил Кроули.
Над столом повисла особая, нетрезвая тишина.
– Столько сил – только чтобы поточить клюв? – задумчиво произнес Азирафель.
– Дослушай, – упорствовал Кроули. – Смысл в том, что когда птичка сточит скалу до основания…Ты получишь понимание Вечности