Ваша оценкаВ третий том сочинений А.Камю вошли ранее публиковавшиеся произведения `Человек бунтующий` и `Падение`, а также впервые переведенные пьеса `Праведники` и `Письма о бунте`.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,5
14 оценок
- 557%
- 436%
- 37%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 15Хотят прочитать 18
Рецензии
Аноним24 июля 2024 г."Я ведь уже сказал вам, что я судья на покаянии".
Читать далееКак говаривал Кинг ("Как писать книги") в каждом из героев любого писателя есть что-то от него: мы любим говорить о себе, мы любим говорить о том, что знаем лучше всего. И самонадеянно считаем, что уж себя-то мы знаем - о, это великое прекрасное заблуждение! Не ведаем порою и сотой доли творящегося в глубинах нашего "я".
В герое книги "Падение" знаменитого французского писателя находила кого угодно - только не его. Печорин, Дориан Грей... Маски обывателя двадцатого века, удобные, размер в размер и как никогда актуальные - считать себя лучше, выше. способнее, красивее, удачливее других. Этих же других ни в грош не ставить. Оправдывать собственные пороки неидеальной средой, особенностями воспитания, непониманием окружающих - только не винить себя.
Адвокат (а позже и судья) Жан Батист Кламанс - личность пренеприятная: вот те печоринско-греевские пороки, они, кажется, удесятерились в одном французе. Тщеславие - по полной! Холодность к окружающим - выше не придумаешь! На повестке дня исключительно деньги и забота о себе любимом, ну что ж поделать, если окружающие не вышли ни умом, ни манерами, ни личиной. Ты - центр собственного мира, его порождение и отражение. Вот она главная болезнь минувшего двадцатого - равнодушие к чужим бедам, упорно скрываемое под завесой милосердия.
Профессия, конечно, накладывает свой отпечаток (не единожды вспоминала я при чтении книги французского классика про любимого моего адвоката - Микки Холлера из цикла Коннелли), но кажется и думается мне, что на любом месте Кламанс бы вел себя аналогично, отпуская едкие саркастические остроты и любуясь собой. Его замечания забавны до поры до времени, тонкая грань между легкими насмешками и злыми унижениями очень быстро стирается. Он не верит в искренность дружбы, в любовь и подавно. Он ищет от жизни наслаждений и успеха, без труда получая и то и другое, вот только ширится где-то в районе сердца пустота, не дающая сполна радоваться получаемому...
Он идет по двадцатому веку, но прямой дорогой из девятнадцатого. Хочет видеться другим хуже, чем есть. Надо признать, у него это отлично получается...
Дружба – чувство не такое простое. Она иногда бывает долгой, добиться ее трудно, но, уж если ты связал себя узами дружбы, попробуй-ка освободиться от них – не удастся, надо терпеть. И главное, не воображайте, что ваши друзья станут звонить вам по телефону каждый вечер (как бы это им следовало делать), чтобы узнать, не собираетесь ли вы покончить с собой или хотя бы не нуждаетесь ли вы в компании, не хочется ли вам пойти куда-нибудь. Нет, успокойтесь, если они позвонят, то именно в тот вечер, когда вы не одни и когда жизнь улыбается вам. А на самоубийство они скорее уж сами толкнут вас, полагая, что это ваш долг перед собою. Да хранит вас небо от слишком высокого мнения друзей о вашей особе! Что касается тех, кто обязан нас любить – я имею в виду родных и соратников (каково выражение!), – тут совсем другая песня. Они-то знают, что вам сказать: именно те слова, которые убивают; они с таким видом набирают номер телефона, как будто целятся в вас из ружья. И стреляют они метко. Ах, эти снайперы!Никогда не наскучит мне чтение исповедей, а книга Альбера Камю представляет собой именно ее - исповедь выпившего в баре случайного попутчика. Не вспомнишь на утро ни имени, ни профессии, ни лица. Останется чувство горечи от услышанного - от чьей-то бесцельно и бессмысленно прожитой жизни. У меня до сих пор саднит от чтения такое же послевкусие. Будем объективны (или постараемся таковыми быть): чтобы стать успешным адвокатом, мало одной протекции - необходим определенный набор личных качеств. Лишь они вкупе с усилием дают какой-либо результат. И вот человек, одаренный подобными качествами, пускает жизнь под откос, предаваясь излишним страстям. Вот это обидно! Растрачивание талантов, душевных сил, времени, которого с каждым днем у всякого из нас все меньше и меньше. "Зачем?" - немой вопрос повисал облачком во время прочтения романа. В "Падении" я, кстати, ответа на него я так и не нашла. Отыскала позднее, читая записные книжки самого Альбера Камю, где он всей откровенностью рассуждает о бренности сущего, абсурде мира и жизни, смерти, о парадоксах бытия, когда, к примеру, боишься одиночества и вместе с тем не выносишь толпы... Вот у и нашего Кламанса вся жизнь будто бы соткана из подобных, кажущихся неразрешимыми парадоксов. Неразрешимыми для всех, кроме него. Умный человек обычно неординарен во всем и выходы из сложных ситуаций может найти тоже самые неожиданные.
Как быть, если хочешь в рай (все-таки вторая половина жизни, конец где-то там маячит на горизонте), а грехи оставить не готов? Не готов прекратить эту беспечную и бесконечную погоню за все новыми наслаждениями? "Грешу и каюсь, грешу и каюсь и люблю. А после маюсь, всё уповая на судьбу..." - строчки из песни взлетали при чтении в моем подсознании. Кламанс выбрал самый простой, самый очевидный способ разрешить собственные противоречия. Правильный ли? Как знать... Не нам судить чужие грехи...
Красивая получилась книга. Терпеть не могу в книгах диалогов, монологи же - пространные, философские - обожаю. Весь роман - один такой беспрерывный монолог-покаяние. Сложно копаться лишь в собственной душе, в чужой же - чертовски интересно. Герой - антипод автора (сужу по записным книжкам Камю, который очень трогательно всегда размышлял о дружбе и любви, был самокритичен, не выносил несправедливой похвалы, любил одиночество), и в то же время в нем точно есть его частичка - вот даже эта его любовь к рефлексии, установлению и поиску взаимосвязей... Для любителей подобного (то есть минимума сюжета и максимума чужих раздумий) от всей души рекомендую. Прочим читателям она может показаться несколько скучноватой, тут уж, как говорится, на вкус и цвет. Мне прочитанное пришлось по душе, хоть и показалось чуть слабее "Постороннего" у того же Камю. На очереди - его романы "Чума" и "Первый человек", а также пьесы: после дневников и записных книжек, в которых автор предстает перед нами очень интеллигентным и тонко чувствующим человеком, хочется прочесть как можно большее количество его творений.
2408,5K
Аноним17 апреля 2024 г.Читать далееНу вот и познакомилась с Камю. Признаюсь честно, я его со времен зарубежной литературы удачно избегала. И правильно делала. Я бы его просто не поняла, не оценила бы, он бы мне просто не понравился."Чуму" побоялась читать, думала что будет тяжело, поэтому знакомство начало с короткой повести.
Ну что я могу сказать. Это был шок. Не проходящий шок. Сказала бы, эпатаж на литературной ниве.
Вся повесть - это монолог парижского адвоката Жана-Батиста Кламанса, а сейчас он "судья на покаянии". Жан-Батист рассказывают свою жизнь неизвестному собеседнику. Может и были вопросы от собеседника, но мы слышим-читаем только ответы. И хоть этот монолог и был покаянием, исповедью, но больше похож на высмеивание рода человеческого.
И ведь рассказывает интересно, захватывающе, потрясающе. Именно потрясает своими откровениями, мыслями. Сначала он, будто красуясь расскажет о своем успехе, о своей карьере. Он рассказывает нам и любуется собой. Да, он помогал другим, но чтобы похвалили его,чтобы покрасоваться , показать "ах, какой я молодец!". Он помогал бедным, сиротам, нуждающимся, но только с прицелом на свою пользу, после отдельного взвешивания помощи и пользы от нее именно для него - такого хорошего. И ведь , если по-честному, многие так и делают, только не каждый может в этом признаться. Это ведь уже будет лицемерием, а не помощь страждущим. И ведь он это всё понимал и понимает и он счастлив от этого своего расчета, от этой циничности. Ему нравилось считать себя выше и лучше других. И вот случай на мосту, когда он не помог, не спас только потому, что не было зрителей. Что никто не увидит его геройства. А раз так, то и нечего рисковать собой. Это и была точка невозврата. С этого момента не-помощи и начался новый виток жизни Жана-Батиста. Он себя начал есть ,совесть ли, стыд ли, но ударился во все тяжкие. И падение женщины с моста стало падением рассказчика как человека. А чтобы не падать самому, "судья на покаянии" вывернул все грехи общества нам же на голову. Ткнул носом, что не один он с грехом, все грешны...
Хоть и тяжелая эта повесть, но прочитала на одном дыхании, не хотелось(да и не моглось) отрываться от книги1271,3K
Аноним9 июля 2020 г.«Выбор Альбера».
Читать далееКак известно, мир – это война, а свобода – это рабство.
…Крайне сумбурная книга вышла у замечательного Альбера Камю. То ли он спешил, то ли очень волновался – но получилось неровно, с неожиданно яркими всплесками, скучными деталями и хаотичным развитием персонажа. Не возьмусь судить, но мне показалось, что именно «Падение» – самая личная вещь у Камю, а привычные экзистенциальные метания в ней соседствуют с полуосознанными переживаниями писателя времен Второй мировой и Сопротивления. Притом, что главный герой – явный его антипод. А теперь вспомните: случалось ли вам нарваться на человека, который, воспользовавшись вашей нерасторопностью в общественном месте, решил испытать ваше терпение и «присесть» вам на уши? Возможно, вы хотели покушать или выпить в одиночестве, но ваше уединение нарушил другой посетитель, назойливый, пожелавший именно вам рассказать о своей нелегкой жизни. Зачем? А почему некоторые любят рассказывать о себе посторонним? Сколько в этом желании – от самолюбования? Или, может, от страха за «правильность» своей жизни? Желание насильно вырвать у постороннего его мнение?..
Назойливым человеком (и главным героем) в книге оказывается уже вышедший в тираж, а ранее адвокат, Жан. В любимом баре он навязывается случайному человеку и начинает, так сказать, «публичное покаяние». Честно признаюсь: не понимаю того, кто согласился его слушать столько часов. Я, право, убежала бы от героя уже после пролога к его рассказу. Но оставшийся вне текста слушатель обладал уникальным терпением, прямо-таки нечеловеческим, оттого и может уважаемый читатель узнать всю историю Жана от начала до конца.
Стоит тут остановиться и сказать: именно в «Падении» легко заметить, как сильно на Камю повлиял Достоевский. Эта книга… даже слишком от Достоевского. Так, Камю взялся развивать идеи «Братьев Карамазовых», а своего главного героя так и вовсе наделил чертами Великого Инквизитора (кстати, Камю в молодости играл Ивана Карамазова на сцене, и я бы многое отдала, чтобы на это посмотреть). Особенно остро стоит вопрос Бога и христианства, которое неправильно Его трактует и, хуже того, не умеет донести до человечества высшие идеалы. Конечно, сложно устроенный Камю, столько посмотревший в своей жизни, не мог не быть в конфликте с образом Бога на земле. Тут же присутствует идея Достоевского о том, что «все виноваты, всем нужно каяться». Но у Камю она приобретает гротескные формы, ибо высказывает ее намеренно приниженный Великий Инквизитор.
Жан – человек странный и вместе с тем банальный. Живет он смутно, веря лишь в собственные удовольствия. Все остальное – словно в тумане. Самое яркое его воспоминание – о том, как он хотел пойти в Сопротивление, но струсил; в итоге все равно, по случайности, попал в фашистский лагерь и чуть не умер в нем от жажды. В лагере разочарованный в современном христианстве товарищ предложил избрать его новым Папой (вместо помирившегося с фашистами римского Папы), дабы было кому отпускать грехи пред лицом смерти. Жану эта жутковатая роль выбранного слуги Бога понравилась. Впервые он почувствовал власть над людьми. Ему пришлось по душе выслушивать исповеди. Отпуская грехи, не имея на то права, он уже поставил себя выше всех остальных. Увы, но война и лагерь выбирают самых худших. Но война и лагерь – не нормальная жизнь. Вне лагеря Жан лишился незаконного права отпускать грехи и тем самым возноситься. В обычной жизни Жан обратился в этакого Мармеладова из «Преступления и наказания». Обнаружив огромнейшее тщеславие, он полюбил каяться. Ему нравится грешить. О своих ничтожных грехах он говорит с невероятным удовольствием. Кажется, что грешит он именно за тем, чтобы потом бить себя в грудь и выть: «Ах, какой же я нечестивый грешник, сколько же мерзостей я натворил!» И как же тут без вскидывания глаз к потолку в поисках Бога? Так Мармеладов рассказывал Раскольникову, как его дочь Соня получила «желтый» билет, а жена Катерина чуть не сошла с ума.
Стоит ли говорить, что в «покаяниях» Жана нет ни капли искренности? Ему приятна сама поза раскаявшегося. Постенав в свое удовольствие, он с еще большим наслаждением («я же чистенький теперь!») бросается в лоно порока.
И было бы это не так страшно, откажись главный герой от лавров духовного учителя. Мармеладов – это, конечно, не очень приятно, но вообразите себе Мармеладова, умноженного на Инквизитора и кого-то из «бесов» (не Петруша ли часом?). Жан обожает стенать, какой он плохой. Но еще больше он любит выбивать из своих собеседников ответную исповедь. Его принцип: «Начать с покаяния (публичного обвинения себя), а кончить осуждением (обвинением других покаявшихся)». Он все еще мнит себя Папой, каким его избрали в лагере. Но нынче он со злорадством замечает: «Ох, теперь-то все покаявшиеся от меня не получат прощения! Никто не получит от меня отпущения грехов!» И он опять забывает, что должность Судьи он, по сути, присвоил. Он – не наместник Бога. Он – ничтожество, которое хочет быть выше остальных, иметь возможность казнить, так доказывая свое право на священную власть.
Жан – это образ столь неприятного для самого Камю времени – отвратительного времени, в котором раскаивались из тщеславия; в котором свою жажду власти объясняли высшими мотивами (Богом, евгеникой, «войной во имя мира»); в котором воровали право творить «справедливость», прикрываясь волей обезумевшей кучки людей. Как Жан, любили «жалеть» о случившемся некоторые палачи – а потом брались за прежнее с тем же рвением. Чувствуется, сколько злобы и отчаяния Камю вложил в эту небольшую книгу. Она – о его разочаровании в мире и человечестве, о его страхе, что человеку не нужны свобода и братство, а нужны власть и жестокость. Сам Камю сделал все возможное, чтобы стать лучше своей эпохи. Остаться… человечным. Но можно ли требовать того же от остальных?..1234,3K
Цитаты
- Аноним30 апреля 2011 г.
Вы знаете, что такое обаяние? Умение почувствовать, как тебе говорят "да", хотя ты ни о чем не спрашивал.
15516,9K 
Аноним12 августа 2011 г.И главное, не воображайте, что ваши друзья станут звонить вам по телефону каждый вечер (как бы это им следовало делать), чтобы узнать, не собираетесь ли вы покончить с собой или хотя бы не нуждаетесь ли вы в компании, не хочется ли вам пойти куда-нибудь. Нет, успокойтесь, если они позвонят, то именно в тот вечер, когда вы не одни и когда жизнь улыбается вам.
12614,8K
Аноним1 января 2011 г.Так уж скроен человек, дорогой мой, это двуликое существо: он не может любить, не любя при этом самого себя.
747,3K
Подборки с этой книгой
Петр Рябов. Список литературы по спецкурсу «Экзистенциальная философия»
- 178 книг
суперсерии
- 404 книги
Философия
- 120 книг
Моя библиотека
- 92 книги
