Убийство, которое совершает каждый

Через полгода напряжение, какое ты испытывал в первые две недели, когда начал ездить один, кажется тебе непонятным, то есть ты уже почти не можешь, почти совсем не можешь ничего вспомнить, кроме самого факта, что дело обстояло именно так. Осталось лишь одно живое воспоминание – вид безмолвного огонька спиртовки, на которой ты в то утро, перед первой самостоятельной поездкой, готовил себе кофе, когда вокруг еще царила полная, плотная тьма, одушевляемая лишь одним желанием: чтобы все это поскорее миновало. Однако потом, когда поезд шел, а твоя рука лежала на тормозе, отлаженная механика действий, как добрая мать, оберегала человека от всех сил жизни, которые в то утро еще таились перед безмолвным огоньком спиртовки, в его собственной темной, неизведанной душе. Первая же платформа приветливо летела навстречу, толпа ожидающих росла, приближалась к поезду, огни прокладывали туннель. Да, здесь ты был на своем месте, и ничто не могло застигнуть тебя врасплох. Вскоре все уже было пронизано теплом привычки.