Algernon, Charlie, and I: A Writer's Journey

Если все пойдет вкривь и вкось, пусть хотя бы прошлое останется со мной

Удивительным ростом своих способностей я заставил их "я" сильно уменьшиться в размерах и вытащил на свет божий все их недостатки.

Я сразу улегся на кушетку, а он, как водится в таких случаях, уселся на стул сбоку от меня и чуть чуть сзади, как раз вне пределов видимости. Сел и стал ждать, когда же я начну лить на него скопившиеся в моем мозгу нечистоты.
I lay down on the couch immediately, and he, as usual, took his seat to one side and a little behind mejust out of sight and waited for me to begin the ritual of pouring out all the accumulated poisons of the mind.

Мне хочется забыть её, но воспоминания сочатся из прошлого, черня и пачкая настоящее…
Even as I try to get her out of my mind, the memories seep back from the past to contaminate the here and now.

Язык иногда вместо дороги превращается в барьер.

Поговорить с ней и узнать, каким я был в детстве? Или забыть ее? Стоит ли прошлое того, чтобы знать его?

Нельзя построить новый дом на месте старого, не разрушив его

Я больше не желаю помнить прошлое.

Что гонит меня из дома и заставляет в одиночестве бродить по городу? Это не легкая прогулка летним вечером, а вечная спешка, чтобы попасть... куда? Я шагаю по бульварам, заглядываю в подворотни, в освещенные окна, ищу, с кем бы поговорить и боюсь этого. По одной улице, по другой, сквозь бесконечный их лабиринт, всюду натыкаясь на слепящие неоновые прутья клетки, в которую превратился город.
Я ищу... что?

Не позволяйте всяким выбивать вас из колеи.

Однако, по моим наблюдениям, кафедры английского языка и литературы относятся к писателям примерно так же, как Церковь относится к святым угодникам.

– В смысле?

– Стараются не иметь с ними дела, покуда они живы.

Дитя не может знать, как себя накормить, однако он знает, что такое голод .