Избранное в двух томах. Том 1

Позор мне, что не прочла её раньше. И фильма не смотрела. Впрочем, книга всё равно впечатлила больше.
Ёмкая повесть. Страниц в ней - всего-ничего. А сколько всего она вобрала в себя. Жизней, судеб, вопросов.
Что в ней?
5 девчат. А девчата - они и на войне девчата. Звонкие, громкие, с чувством юмора, каждая со своей верой в завтра. В учебниках по истории - статистика, а воевали - люди. Люди, каждый со своим прошлым, своим характером, родными и близкими, со своими мечтами, целями, мотивами, потерями.
Что в ней?
Скоротечность жизни. Отодвигаешь планы, ждешь чуда, веришь в завтра, но никто не знает, наступит ли оно. Кто из этих девчонок мог знать хотя бы за год до этого, как изменятся их жизни?

Что в ней?
Чувства обычных людей, что стали героями. Эмоции. Страхи и надежды, разлуки и встречи, горечь утрат, радость побед и, конечно, первая любовь. И много-много того, о чем можно долго думать.
Всего несколько десятков страниц, а сколько всего переплелось. Нет тут ни одного лишнего предложения, каждое побуждает о чем-нибудь задуматься.

Книга прямо как эта дурацкая война - сплошное издевательство над человеческими душами. Я не представляю, какого было все это пережить, если даже читать об этих событиях больно, страшно, невыносимо. Я воистину восхищаюсь каждым человеком, каждым до единого, кто боролся за нашу Родину. Спасибо тебе, каждая Женечка, каждая Сонечка, каждая Галечка, каждая Лизочка, каждая Риточка и, конечно, каждый Федечка. Всем вам, спасибо за то, что у меня есть тихая, мирная жизнь.
"А зори здесь тихие" - любимое произведение моего папы. Теперь одно из любимых и у меня. И пусть я не раз смотрела фильм, который снят слово в слово, я все равно переживала, все равно надеялась на лучший финал.
Мне безумно хочется, чтобы каждый, кто поддерживает любую из войн прочел эту книгу. Хочется спросить у них, этого вы хотите, этого?

Когда я читала эту книгу, у меня создавалось впечатление, что я беспрерывно смотрю репортажи про одну только Украину, про войну и бомбёжки. Только в них ещё жалеют зрителей, не показывают развороченные и окровавленные тела, а здесь можно и не думать о такой милости.
Собственно, хороший вопрос возникает при чтении "В списках...": зачем вообще нужна война, нужно такое воротилово? Мой ответ утвердит совершеннейшую глупость войны. Вот только здесь с моим мнением вразрез вступает мнение главного героя. Наверное, именно это и напрягало меня больше всего в процессе чтения.
Но что я могу сделать со своим идеализмом и пацифизмом? Действительно, в Николае мне не хватило каких-то идеальных чёрточек человеческого характера, я не смогла полюбить героя. Он мне просто стал противен, со всем его патриотизмом и самоотверженностью. Однако те же положительные качества тронули меня в персонаже из другой книги - Вячеслав Кондратьев - Сашка . По сравнению с ним, Николай представился мне эгоистичным, постоянно ноющим и жестоким человеком. Предполагаю, что мои суждения слишком строги, я ведь и понятия не имею, что такое война... Но в войне раскрывается человек, так что это суждение о нём, о Николае, было бы именно таким, каким я его изложила, узнай я его настолько и в мирных обстоятельствах.

Три дня тяжелого, изматывающего чтения. Если бы я курила, то делала бы это через каждые 5-6 страниц. А так только откладывала телефон и старалась дышать поглубже.

Плакать было нельзя. Я на работе, а вокруг бухгалтерские тетки, как пчелы в сотах за столиками с невысокими перегородками (гребаное прозападное обустройство офисного пространства!!).

Все эти три дня я жила в Брестской крепости. Вернее, что осталось от нее. В заваленных кусками кирпичей, пороха подземельях, развалинах костела, в воронках с разлагающимися трупами, с крысами в подвальных, темных помещениях. Вдыхая трупный смрад, вонь от снарядов, ощущая во рту привкус земли, песка, камней. Жила вместе с Колей и Миррой, с Сальниковым и Денищиком.

Очень часто возникал у меня вопрос, даже вопрос-выкрик: Как человек столько может вынести?? Как этот 19-летний мальчишка терпит и борется??!! Борется с немцами, истекая кровью, изнывая от жажды, голода и вони. Как он смог выдержать, видя столько смерти, такой отвратительной, тяжелой, ужасающей??! За эти десять месяцев борьбы на грани он пережил столько, что большинству людей, слава Богу, не приснится даже в кошмарах.
Борьба Плужникова была порою фанатичной. Но благодаря этой святой вере в Родину, в свое правое дело, он столько продержался, а значит не пала и крепость.

Еще меня поразило как просто и коротко, но емко, красиво, без пошлости сказал автор о любви. Так, что все понятно и близко сердцу.

Хорошо, что конец книги я дочитывала дома. Сдерживать свои чувства я больше не могла. Когда Коля, весь больной, почти ослепший, поседевший в 20 лет, с отмороженными ногами вышел из подвала, я его видела как живого. И если бы я могла, я бы встала на колени перед ним. Потому что я, мои дети живут благодаря таким как он. Я рыдала уже в голос и почему-то все время хотелось просить у него прощения. Может быть за то, что я как и многие не часто вспоминаю о той войне, редко читаю книги про нее и часто заморачиваюсь на такую чушь бытовую, забывая, что самое главное, это мир и здоровье. А ведь когда мне было 7-9 лет, я искренне перед сном просила шепотом Бога о мире во всем мире.

Яхромский пробирался вглубь потемневших пыльных страниц, исписанных дрожащей рукой постаревшего вдруг лейтенанта. Снаружи бомбили, слышались крики, и дикий страх подбирался к самому горло спазмами, усиленный запахами пороха, разложения и смерти. Вокруг лежали мертвые товарищи, и ему, обыкновенному русскому солдату, приходилось перешагивать через своих братьев, через чьих-то отцов и мужей, через весь русский род, вставший на защиту крепости. Его шатало, знобило, а сердце выпрыгивало из груди. От бесконечно громких звуков и бесконечно сильных запахов он был готов вывернуться наизнанку, если бы только остановился хотя бы на доли секунд. Хотелось закрыться руками и спрятаться: бомбили где-то совсем рядом, над самой головой, а выхода из подземелий не было и быть не могло. Сыпались кирпичи, ноги путались в обломках, а сознание мутилось, и вся дорога была не настоящей, а казалась соткана из расширяющегося вдруг пространства и сужающегося на поворотах – перелистывании страниц. Вдруг солдат услышал чей-то голос, окрикнувший его так ясно и чисто по-русски, что сомневаться в нем не было возможности – это были свои, такие же, как он, советские люди:

• Слушай, ты весь день читаешь. Пошли кушать!

  Я не сразу поняла, что значит слово «кушать», явно придуманное фашистами, чтобы ослабить бдительность защитников, ведь последние сухари были сгрызены крысами, а вода… впрочем, сознание ко мне уже возвращалось.

Война делает из вчерашних мальчишек сегодняшних великих защитников, приспосабливающихся к любым условиям, забывающих о боли, не чувствующих горячих слез на своих щеках. Мало сломить тело! Дух их не будет сломлен. Пройдя через все ужасы войны, они скорее выстрелят в предателя, чем позволят ему предать. Они отпустят безоружного немца, который в страхе сует им в лицо фотокарточки своих «киндеров». Они отдадут последнюю воду умирающему товарищу, они позволят ему видеть небо в последний раз. Они будут стоять, слушая свои родные песни, включенных фашистом, будут стоять, проливая слезы, вспоминать матерей, которые им пели эти песни, но никогда, никогда не пойдут с поднятыми руками. Потому, что они останутся людьми, закаленными, ожесточенными, но человечными, живыми людьми, которые никогда не умрут, которые не умеют умирать.

«Крепость не сдалась. Она истекла кровью…»

Оторвавшись от повести, я проследила за своими мыслями: а ведь как хорошо, что такого на самом деле не было! Не было? А что тогда могло быть? Ведь война, какой бы далекой она не казалась мне и моему поколению, остается историческим фактом, в который никак не хочется верить. Было еще хуже. Об этом нужно помнить.

Как прекрасно чистое небо над головой.

Спасибо, что не сдались. Спасибо, что выстояли. Спасибо, что над нами теперь есть это вечное небо.

Я хочу рассказать вам о мире, в котором я никогда не была, о людях, которых никогда не встречала, о жизни, которая осталась лишь в кадрах, в хрониках, в фондах.
Их было сорок пять человек, учеников 9 класса "Б". Ребята, чьи сердца и души были полны стремлений, надежд и смятений.
Но, я вам расскажу лишь о главных героях книги.
Их было две девочки, две подружки, ученицы 9 класса "Б".
Две противоположности. Первую, главную, партийную (невозможно подобрать иного слова) звали Искра . Она и была такой - яркой, целеустремленной, страстной; и загоралась лишь раз: одна любовь, одно понимание жизни, один идеал.
Вторую звали Зина . Женственная, добрая, отзывчивая, влюбчивая, искренняя. Она была той, которая в этом марксистско-ленинском мире была "интуитивным" маячком. Зрелая не по годам. Маленькая женщина, чья интуиция и женское чутье помогали в жизни 9 "Б".
Были и мальчишки: Жорик, Артём, Сашка Стамескин (говорящая фамилия,однако) и другие...
Артём Шефер - славный парень (не поворачивается язык назвать его мальчиком), который искренне и нежно любил Зину, который готов был прийти на помощь любому из своих товарищей в любую минуту; человек - совесть (как и собственно любой из 9 "Б")
Жорик... Георгий Ландыс, о котором мы, увы, узнаем лишь в конце произведения. Этот парень очень быстро повзрослел, его поступки... я.. тронута... одно словосочетание - куст шиповника.
Саша Стамескин - тот, который очень нравился в начале повести; тот, чья история заставляет задуматься. Как его изменили.. как он изменился... Как он потерял "душу"...

Это была эпоха начала социализма. Это были уже не дети революции, это было следующее поколение, поколение, верящее в светлое будущее, веря свои наставникам, своим родителям... Но у каждого из них..они были разные.
Товарищ Полякова и её дочь Искра (я хочу продемонстрировать вам единственный их диалог, который показывает в какой жесткой системе понятий росла Искорка):

А теперь посмотрим то, чему учила Зину Полякову её мама. Мама у нее была уже в возрасте и хотела передать ей все важные знания семейной жизни. Потому то, семья, мужчина, парень... её так сказать "буржуазные" наклонности порой проскальзывали в книге, но это вызывало лишь у меня улыбку.

— Никогда не обижай мужа, девочка. Мужчины очень самолюбивы и болезненно переживают, когда ими командуют. Всегда надо быть ровной, ласковой и приветливой, не отказывать в пустяках и стараться поступать так, будто ты выполняешь его желания. Наша власть в нежности.

Мама неторопливо и осторожно готовила Зину к будущей семейной жизни. Зина знала многое из того, что надо было бы знать всем девочкам, и спокойно восприняла переход от детства к девичеству, не испытав свойственного многим потрясения.

Это и породило непонимание между подругами. То, в чём они никогда не сходились, но и не спорили. Всегда каждая оставалась при своем мнении, но тем не менее принимая и противоположную сторону.

— Это я сейчас комсомолка. А потом я хочу быть женщиной.

— Как не стыдно! — с гневом воскликнула подруга. — Нет, вы слыхали, ее мечта, оказывается, быть женщиной. Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, наконец, а женщиной. Игрушкой в руках мужчины!

— Любимой игрушкой, — улыбнулась Зиночка. — Просто игрушкой я быть не согласна.

— Перестань болтать глупости! — прикрикнула Искра. — Мне противно слушать, потому что все это отвратительно. Это буржуазные пошлости, если хочешь знать.

— Ну, рано или поздно их узнать придется, — резонно заметила Зиночка

Также в классе была еще одна девушка - Виктория. Ее папа был большим человеком, богатым, героем, который верил в социализм, но который отобрал у него всё...
Я хочу привести вам отрывок письма этой замечательной девушки, которая читала Грина и Есенина, которая верила в справедливость и любовь:

И я все время об этом думаю — о вере в отцов — и твердо убеждена, что только так и надо жить. Если мы перестанем верить своим отцам, верить, что они честные люди, то мы очутимся в пустыне. Тогда ничего не будет, понимаешь, ничего. Пустота одна. Одна пустота останется, а мы сами перестанем быть людьми. Наверное, я плохо излагаю свои мысли, и ты, наверное, изложила бы их лучше, но я знаю одно: нельзя предавать отцов. Нельзя, иначе мы убьем сами себя, своих детей, свое будущее. Мы разорвем мир надвое, мы выроем пропасть между прошлым и настоящим, мы нарушим связь поколений, потому что нет на свете страшнее предательства, чем предательство своего отца.

Нет, я не струсила, Искра, что бы обо мне ни говорили, я не струсила. Я осталась комсомолкой и умираю комсомолкой, а поступаю так потому, что не могу отказаться от своего отца. Не могу и не хочу.

Знаете, книга начинается со слов мужчины... у этого мужчины не было юношества.

У этого мужчины остались лишь воспоминания, и по идее он должен был рассказывать о себе... но нет, он смешивал себя с остальной массой. Я не заметила его в своих же воспоминаниях. В этих воспоминаниях были иные главные герои... А больше всех мне запомнились три девочки: темно-русые и светло русые прически (одна до плеч, другая - короткая) и девочка с личным автомобилем и модной взрослой прической.

• Откуда будешь, Бричкина?
• С Брянщины, товарищ старшина.
• В колхозе работала?
• Работала. А больше отцу помогала. Он лесник, на кордоне мы жили.
• То-то крякаешь хорошо.

Не отвыкли...до последнего верили в победу и победили! Пять девчонок и один старшина Федот Васков сражались против шестнадцати немцев!!!

Книга Б. Васильева о том, какой ценой досталась победа. Ценой человеческой жизни; жизни, которую отобрали фашисты; жизни, которая могла бы воплотиться в большой, дружной семье с оравой смешливых ребятишек... Эта повесть не о пяти девушках на войне, она о каждой женщине на войне. О матери, о жене, о невесте, о дочери... Только задумайтесь, насколько ужасной должна быть война, если вояки - молоденькие, ничего-то ещё не испытавшие девчушки?! А воюют, как мужики: жестоко, рискованно, не жалея себя, а жалея нас, будущие поколения!

Прицельно! В самое сердце, в самую его глубину. Первый ли раз читаешь, перечитываешь ли, посмотрел ли сначала фильм, потом прочитал книгу, или наоборот: всегда с одинаковой силой в самое сердце. Снаряд!

Читать всем обязательно!
Читать и плакать, задыхаться от подступающего кома в горле и физически чувствовать щемящую боль в груди. Читать, и помнить самоотверженный подвиг, и до слез гордится.
Читать всем, чтобы осознавать цену своей жизни.
Читать и быть безмерно благодарным за тишину нашей зари.

Как же сложно подобрать слова, все они кажутся нелепыми, неуклюжими, мелкими что ли, а Васильев нашел нужные, простые и понятные для всякого. А я, каждый раз перечитывая книгу, всей душой надеюсь, что пока она в ожидании настаивалась на полке, эти слова сложились в ней иначе, с другим исходом, с живым исходом. Но нет, нет…и снова беспомощно дрожат и расплываются строчки.

Сильная книга! Я от себя не ожидала, ведь несколько раз фильм смотрела, а над книгой рыдала. Молодец, Васильев! За душу взял и потряс хорошо.
Сюжет всем известен. Вот только в книге я почувствовала то, что в фильме просмотрела. не знаю, верно ли это чувство. Тоска, сильная тоска одиночества. Как будто эти ребята выброшены на обочину жизни. Тяжелое им время досталось. И такое ощущение появилось, как будто война была для них очищением. Они рождены были для подвига. Может я и не права, только жалко их очень. И даже без войны было жалко.
Они в старшем классе узнали цену предательства. Почувствовали на себе, на что способна ложь. Повзрослели, но какой ценой! Страшное было время, люди говорили лозунгами, а думали шаблонами. Хорошему, честному человеку было очень тяжело выжить. А ведь в юности так хочется верить в справедливость, в дружбу и любовь. Я вот разумом понимаю, что с идеалами лучше распрощаться в юности, это и называется у нас "зрелость". А жалко ребят. Себя вспомнила в их возрасте, и мне пришлось проститься с идеалами. По жизни это помогает, а все равно тяжко жить такой "взрослой".