Рецензия на книгу

• 

  Аноним11 июня 2014 г.

  Я хочу рассказать вам о мире, в котором я никогда не была, о людях, которых никогда не встречала, о жизни, которая осталась лишь в кадрах, в хрониках, в фондах.
  Их было сорок пять человек, учеников 9 класса "Б". Ребята, чьи сердца и души были полны стремлений, надежд и смятений.
  Но, я вам расскажу лишь о главных героях книги.
  Их было две девочки, две подружки, ученицы 9 класса "Б".
  Две противоположности. Первую, главную, партийную (невозможно подобрать иного слова) звали Искра . Она и была такой - яркой, целеустремленной, страстной; и загоралась лишь раз: одна любовь, одно понимание жизни, один идеал.
  Вторую звали Зина . Женственная, добрая, отзывчивая, влюбчивая, искренняя. Она была той, которая в этом марксистско-ленинском мире была "интуитивным" маячком. Зрелая не по годам. Маленькая женщина, чья интуиция и женское чутье помогали в жизни 9 "Б".
  Были и мальчишки: Жорик, Артём, Сашка Стамескин (говорящая фамилия,однако) и другие...
  Артём Шефер - славный парень (не поворачивается язык назвать его мальчиком), который искренне и нежно любил Зину, который готов был прийти на помощь любому из своих товарищей в любую минуту; человек - совесть (как и собственно любой из 9 "Б")
  Жорик... Георгий Ландыс, о котором мы, увы, узнаем лишь в конце произведения. Этот парень очень быстро повзрослел, его поступки... я.. тронута... одно словосочетание - куст шиповника.
  Саша Стамескин - тот, который очень нравился в начале повести; тот, чья история заставляет задуматься. Как его изменили.. как он изменился... Как он потерял "душу"...

  Это была эпоха начала социализма. Это были уже не дети революции, это было следующее поколение, поколение, верящее в светлое будущее, веря свои наставникам, своим родителям... Но у каждого из них..они были разные.
  Товарищ Полякова и её дочь Искра (я хочу продемонстрировать вам единственный их диалог, который показывает в какой жесткой системе понятий росла Искорка):
  

  
  — Мама, что такое истина?
  Мать отложила книгу, которую читала внимательно, с выписками и закладками, сунула папиросу в пепельницу, подумала, достала ее оттуда и прикурила снова.
  — По-моему, ты небрежно сформулировала вопрос. Уточни, пожалуйста.
  — Тогда скажи: существуют ли бесспорные истины. Истины, которые не требуют доказательства.
  — Конечно. Если бы не было таких истин, человек остался бы зверем. А ему нужно знать, во имя чего он живет.
  — Значит, человек живет во имя истины?
  — Мы — да. Мы, советский народ, открыли непреложную истину, которой учит нас партия. За нее пролито столько крови и принято столько мук, что спорить с нею, а тем более сомневаться — значит предавать тех, кто погиб и… и еще погибнет. Эта истина — наша сила и наша гордость. Искра. Я правильно поняла твой вопрос?
  — Да, да, спасибо, — задумчиво сказала Искра. — Понимаешь, мне кажется, что у нас в школе не учат спорить.
  — С друзьями спорить не о чем, а с врагами надо драться.
  — Но ведь надо уметь спорить?
  — Надо учить самой истине, а не способам ее доказательства. Это казуистика. Человек, преданный нашей истине, будет, если понадобится, защищать ее с оружием в руках. Вот чему надо учить. А болтовня не наше занятие. Мы строим новое общество, нам не до болтовни. — Мать бросила в пепельницу окурок, вопросительно поглядела на Искру. — Почему ты спросила об этом?
  Искра хотела рассказать о разговоре, который ее растревожил, о восклицательных и вопросительных знаках, по которым Леонид Сергеевич оценивал искусство, но посмотрела в привычно суровые материнские глаза и сказал:
  — Просто так.
  — Не читай пустопорожних книг, Искра. Я хочу проверить твой библиотечный формуляр, да все никак не соберусь, а мне завтра предстоит серьезное выступление.
  

  А теперь посмотрим то, чему учила Зину Полякову её мама. Мама у нее была уже в возрасте и хотела передать ей все важные знания семейной жизни. Потому то, семья, мужчина, парень... её так сказать "буржуазные" наклонности порой проскальзывали в книге, но это вызывало лишь у меня улыбку.
  

  
  

  — Никогда не обижай мужа, девочка. Мужчины очень самолюбивы и болезненно переживают, когда ими командуют. Всегда надо быть ровной, ласковой и приветливой, не отказывать в пустяках и стараться поступать так, будто ты выполняешь его желания. Наша власть в нежности.

  Мама неторопливо и осторожно готовила Зину к будущей семейной жизни. Зина знала многое из того, что надо было бы знать всем девочкам, и спокойно восприняла переход от детства к девичеству, не испытав свойственного многим потрясения.

  
  

  Это и породило непонимание между подругами. То, в чём они никогда не сходились, но и не спорили. Всегда каждая оставалась при своем мнении, но тем не менее принимая и противоположную сторону.
  

  
  

  — Это я сейчас комсомолка. А потом я хочу быть женщиной.

  — Как не стыдно! — с гневом воскликнула подруга. — Нет, вы слыхали, ее мечта, оказывается, быть женщиной. Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, наконец, а женщиной. Игрушкой в руках мужчины!

  — Любимой игрушкой, — улыбнулась Зиночка. — Просто игрушкой я быть не согласна.

  — Перестань болтать глупости! — прикрикнула Искра. — Мне противно слушать, потому что все это отвратительно. Это буржуазные пошлости, если хочешь знать.

  — Ну, рано или поздно их узнать придется, — резонно заметила Зиночка

  
  

  Также в классе была еще одна девушка - Виктория. Ее папа был большим человеком, богатым, героем, который верил в социализм, но который отобрал у него всё...
  Я хочу привести вам отрывок письма этой замечательной девушки, которая читала Грина и Есенина, которая верила в справедливость и любовь:
  

  
  

  И я все время об этом думаю — о вере в отцов — и твердо убеждена, что только так и надо жить. Если мы перестанем верить своим отцам, верить, что они честные люди, то мы очутимся в пустыне. Тогда ничего не будет, понимаешь, ничего. Пустота одна. Одна пустота останется, а мы сами перестанем быть людьми. Наверное, я плохо излагаю свои мысли, и ты, наверное, изложила бы их лучше, но я знаю одно: нельзя предавать отцов. Нельзя, иначе мы убьем сами себя, своих детей, свое будущее. Мы разорвем мир надвое, мы выроем пропасть между прошлым и настоящим, мы нарушим связь поколений, потому что нет на свете страшнее предательства, чем предательство своего отца.

  Нет, я не струсила, Искра, что бы обо мне ни говорили, я не струсила. Я осталась комсомолкой и умираю комсомолкой, а поступаю так потому, что не могу отказаться от своего отца. Не могу и не хочу.

  
  

  Знаете, книга начинается со слов мужчины... у этого мужчины не было юношества.

  
  Поколение, не знавшее юности, не узнает и старости. Любопытная деталь?

  У этого мужчины остались лишь воспоминания, и по идее он должен был рассказывать о себе... но нет, он смешивал себя с остальной массой. Я не заметила его в своих же воспоминаниях. В этих воспоминаниях были иные главные герои... А больше всех мне запомнились три девочки: темно-русые и светло русые прически (одна до плеч, другая - короткая) и девочка с личным автомобилем и модной взрослой прической.

  11

  120