Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений. В 10 томах. Том 2. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. Скверный анекдот

Не могла удержаться от постоянного хихиканья. Это было очень весело! Сказала я как-то о том, что “Чужая жена и муж под кроватью” - это невообразимо смешно и не похоже на Достоевского. В ответ мне посоветовали взять именно это произведение, которое еще смешнее. И да, ничуть не хуже, скажу я вам.

Настолько гротескное представление поместья, где по капельке, потихоньку, помаленьку некий нахлебник Фома Фомич подмял под себя всех сильных мира сего, а точнее села Степанчиково. Совершенно непонятно, чем он берет, но подозреваю, что он стал бы отличным главой секты. Племянник едет в это село, и, увидев эту нелицеприятную картину и раболепство перед непонятным человечком, пытается бороться с этой неземной несправедливостью.

Каждый персонаж имеет вес, если не сюжетный, то точно с намеренной сатирой на пороки общества. Именно такая гиперболизация и помогает людям обратить внимание не только на Плюшкиных, но и на Видоплясова, к примеру, да и самого Фому Фомича. Это настолько уморительное произведение, что впору хвататься за животики.

Из минусом могу назвать все мои плюсы, если вы их противники. Нужно быть готовому именно к насмешке над обществом и возведении ее в апогей для пущего эффекта. Еще отдельно стоит отметить, что это совершенно другой достоевский, а не “Преступление и наказание”. Да простят меня поклонники, но я эти 500 страниц безграничного и нескончаемого нытья не вывожу ни в каком возрасте, а заставлять читать такого Достоевского - это уничтожать всякое желание знакомиться не только русскими классиками, но и в принципе отбивать желание читать у детей. От всей души советую это произведение для хорошего настроения и знакомства с творчеством автора.

История, рассказанная от первого лица молодым юношей Сергеем, который приехал из Петербурга к своему дяде в Степанчиково.

Пожалуй, что самым главным персонажем, или даже сказать «кадром» является Фома Фомич. Человек без образования, без состояния, но в силу своих личностных особенностей, искусно манипулирующий людьми.

Умный человек всегда с лёгкостью признает, что он глуп, ведь невозможно знать всех вещей не свете. Но Фома Фомич пытается заставить всех боготворить себя – выставляет себя знатоком в любом вопросе, требует к себе уважения, а также живёт за чужой счёт.

А когда возникают какие-то острые и неоднозначные ситуации, то он прикидывается жертвой и делает всех вокруг виеовниками его ущемлённого положения. Он тот тип личности, у которого виноваты всегда кругом все, кроме него одного.

К сожалению, такие люди сейчас довольно часто встречаются, так что могу с полной уверенностью сказать, что сюжет «Села Степанчиково» не потерял своей актуальности.

И пожалуй, что именно в этом произведении Достоевскому удалось на столько точно передать отрицательный образ персонажа, что мне уже самой хотелось поехать в Степанчиково и выгнать Фому Фомича оттуда.

Записки из острога (Мёртвого дома) повествуются от лица Александра Петровича Горянчикова, но читая их, чувствуешь слишком яркую эмоциональную окраску и понимаешь, что Достоевский делится личными наблюдениями и впечатлениями. 1850-1854 - годы, проведённые Фёдором Михайловичем на каторге в Омске. Быт и нравы каторжан - основная составляющая книги. Хоть идёт повествование в сравнительно хронологическом порядке, сюжета, как такового нет.
Записки представляют собой зарисовки по темам.
Тема каторжных разговоров, когда ругаются в удовольствие и для развлечения, делятся собственными или услышанными историями - основное занятие в остроге. Достоевский приводит в книге некоторые житейские случаи (особенно грустной показалась доля Акулины в рассказе "Акулькин муж", а сколько подобных угнетённых и бесправных женщин терпело и страдало на Руси!)
Другие удовольствия: напиться водкой (подвизаются контрабандисты - проносители вина), заработанные деньги сразу пропиваются; майдан - игра в азартные игры (в три листа, в горку и проч.); праздники (описывается Рождество и Пасха), когда каторжники получают особенно щедрое подаяние; рассказывается и о культурном развлечении - театре...

О доносчиках и шпионах, которых не укоряли и не обвиняли за их нелицеприятную деятельность; о хозяйственном дворе с курами-утками, а также козлом, конём и собаками; о банных днях и сложной процедуре раздевания и омовения; о работах и наказаниях - Достоевский не оставляет нераскрытых тем, подробно и даже страстно (благодарность за эмоциональное исполнение Борису Плотникову) объясняет все тонкости быта и нравов а арестантском обществе.

Писатель не раз подчёркивает, что в остроге дворян не любят – особенно политических, съесть рады. Потому-то Александр Петрович часто напрашивался в госпиталь. В этой больничной зарисовке поразила тема питания, когда порции распределенные по болезням лежавших: "Лучше была порция цинготная, – говядина с луком, с хреном и с проч., а иногда и с крышкой водки. Хлеб был, тоже смотря по болезням, черный или полубелый, порядочно выпеченный"... Неплохо кормили).
Дворяне были на особых условиях в плане работ, а ещё им разрешалось иметь прислужников из арестантов, заказывать за деньги особое кушанье или любые другие услуги. "Им везде рай!" - кричат на Горянчикова, ругая и возмущаясь. Наверное, подобное отношение было особенно обидным, так как тема неравенства между сословиями поднимается в "Записках..." много раз.

Мне было интересно познакомится с данным произведением, чтобы сравнить каторгу 19 века с советскими лагерями, почувствовать, какое чудовищное давление испытал Фёдор Михайлович в остроге.
Известно, что "Записки из Мертвого дома" значительно повлияли на дальнейшее творчество писателя и были не единожды использованы в более поздних произведениях автора.

Книгу слушала в исполнении Галины Самойловой. Очень своеобразном! Читала, как будто из пулемёта строчила, если нужно было остановить запись, то приходилось делать это посреди слова, так пауз в чтении не наблюдалось, зато чувствовалась какая-то непонятная злость.
Спасибо знающим людям, подсказали о существовании других начиток, и я изменила выбор, остановившись на исполнении Бориса Плотникова. Время прослушивания увеличилось на 4 часа, но оно того стоило.

Просматривала старые билеты по русской литературе, так странно и (стыдно признаться) плохо преподаваемой в универе в отличие от зарубежной, и взгляд зацепился за вопрос «Сатирические рассказы Ф. Достоевского». А я навскидку кроме «Крокодила» и вспомнить ничего не могу. А тут как раз кто-то завёл разговор про запрещённые фильмы, упомянув «Скверный анекдот» по рассказу Фёдора Михайловича. Значит, судьба.

Рассказ относительно небольшой, но напрочь выносит мозг. Если в «Крокодиле» фантастический элемент заявлен сразу, то в «Скверном анекдоте» всё начинается чинно, благородно, про бюрократов... А потом потихоньку замечаешь, что это какое-то безумие под маской обыденности, совершенно гротескные и гиперболизированные ситуации, хотя фантастики напрямую нет — если помните ощущение от чтения, например, Кафки, когда в «Процессе» главный герой вынужден перелезать через кровати, чтобы развернуться в неудобной комнате художника, то впечатление точно такое же: внешне всё довольно логично и вытекает одно из другого, но внутри кроется какой-то странный хаос, словно ты на секунду заснул, и воспринимаешь ситуацию по-другому.

Живёт в Петербурге один молодой, но уже высокого ранга чиновник, который очень уж хочет показать всем, какой он либеральный, просвещённый и передовой в своём отношении к простым людям. Но есть одна проблема: его стремления, если послушать его от первого лица, довольно благородны, но сам он при этом человек, мягко говоря, не очень умный. Не то чтобы глупый, но наивный, как Иванушка-дурачок. Поэтому в его воображаемом мире среди радуг и пони танцуют счастливые плебеи, которых он удостоил своим вниманием, а сам он с упоением прокручивает сценарии своего будущего триумфа в среде простолюдинов. Но страшно, страшно далёк от народа, и когда наступает момент, при котором ему действительно приходится столкнуться с простыми бедными людьми, ничего, кроме неловкости, он не чувствует. Впрочем, его подчинённый, попавший под барскую милость, тоже отнюдь не рад пришедшему на свадьбу начальнику, но, как водится, старается не ударить в грязь лицом. И тут начинается жуткая, томительная ситуация, в которой все, включая читателя, чувствуют себя просто отвратительно. Эта полуфантасмагория доходит до полного абсурда, когда главный герой напивается до состояния полного нестояния.

Конец рассказа довольно закономерен, главный герой должен справиться со всей неприглядной ситуацией, словно выдавить гигантский прыщ: и поступаешь неправильно, и чувствуешь себя мерзко, но зато какое облегчение. Уф.

Рассказ очень глубоко показывает психологические тонкости неприглядной изнанки обычной жизни. В нём только негативные стороны, которые автор описывает с горькой сатирой, а атмосфера такая гнетущая, что я бы посоветовала читать его только в подходящем для этого настроении.

Каждый человек видит других людей по разному. Кто на что обращает внимание - кто-то на внешний вид, кто-то на манеру вести беседу, кто-то ловит слова или ждет поступков. Соответственно, писатели пишут о своих героях, показывая нам то, что видят в людях они. Что же видит ФМ? Видит неловкость каждого своего являемого. Видит неуют его жизни. Видит его кругозор. Еще - обязательно - его материальное положение и как он в нем уживается. Изюминкой же его взгляда является последствия перенесенного унижения героя. За ней то он и гоняется, ее то и смакует. Что это было за унижение? Какая глубина борозды в душе? Куда затянет оно потом, в какие дебри? В смирение ли? В добродетель? В смерть? В страх? В желание оправдаться или отыграться? В ярость? Как униженного будут видеть другие? Захотят тоже унизить или спасти?

В расстановке сил села Степанчикова прожженные обитатели играют против добрейших, а главный, униженный в прошлом, антигерой хочет выжить. И не только выжить, а утвердить свое превосходство над всеми остальными. Он свое возьмет, всех себе подчинит используя то, что сумеет понять о других. Они ему охотно позволят. Почему? Им нравится быть униженными. Хотя бы чуть-чуть. Без боли этот мир не прочувствовать. Пусть будет лучше так, чем по другому. Не хотеть быть униженным это гордыня. Гордыня это грех. Получается, не антигерой он вовсе, никому не навредил, а даже помог.

Если попытаться объяснить одним критерием как видит ФМ своих героев, то проще сказать о них, что они либо игроки, либо идиоты. Игроки всех мастей и идиоты тоже. А потом уже стоит говорить, что Униженные есть в обеих командах и главный двигатель всего происходящего - страдание от унижения. А вот как его отработать - два пути. Путь лукавства и путь святости. Причем, вопреки здоровому принципу "сын за отца не в ответе, а вот отец за сына еще как". Все наоборот! У ФМ еще как в ответе! Унижение отца это мина замедленного действия в мировоззрении сына. Или не замедленного.

Путь святости он и есть путь святости. Мышкин, Алеша, теперь еще и дядя этот Егор. Полковник, к тому же. Бедные рыцари, хоть и не бедны. Доброта, смирение, способность видеть хорошее и светлое, набираться от этого недюжинных сил. С воды и то узор снимут. ФМ бессилен перед ними, он их любит и любуется ими. Перед этим идеалом православного человека. Настолько, что повествуя об их качествах не может привнести в их образы разнообразие. У него от них руки в восхищении опускаются. И не поднимаются окончательно очернить весь этот мир, униженных и оскорбленных. Он верит, что у мира есть шанс, пока есть такие люди.

С игроками он пожестче. Со смаком, пониманием и бесконечным многообразием в вариациях. Их у него много. Этих мужчин и женщин... Умных и глупых. Толстых и тонких. Франтов и оборванцев. Богатых и бедных. Жизнь проживших и только начинающих ее проживать. Расчетливых педантов или самодуров с изощренной фантазией. Пройдох и приспособленцев. Истеричных и зануд. Готовых унижать с умыслом или по неосторожности.

Вот у кого, у какого еще автора можно увидеть этот концентрат унижения в таком масштабе? Русская классическая литература, в основном, творчество дворян. Дворянин значит рабовладелец. Будет ли рабовладелец писать со смаком о своей хозяйской власти во всех ее проявлениях? Сильно ли он замечает то, что унижает уже тем фактом, что является хозяином? Придает ли этому значение? Будет ли писать об этом, если заметит? Граф Толстой со своими причудами писал, но сейчас речь не о нем. Достоевский не был дворянином. Значит, не был рабовладельцем. Но жил в среде рабовладельцев и рабов, хоть бы и бывших (бывают ли бывшие те и другие?). У него был другой взгляд. Когда, в следствие этого понимаешь, что он объективен, в силу происхождения, как никто другой из одаренных талантом - становится страшно. Страшно за наследодателей национального характера в лице его героев. За такую наследственную массу страшно. За такую антропологию. Где на пару сотен игроков и десятка не наберется идиотов и кротких, за которых тоже страшно. Где если не игрок и не идиот, то просто с диагнозом - дурак. А обыденных людей то и нет вовсе. Кто в русских корнях 120-летней давности по-Достоевскому, что за обитатели?

Очень хотелось бы предположить, что ФМ не объективен. Что все дело в его особенном, индивидуальном видении, том самом взгляде. Что пишет он об общечеловеческих проявлениях и смятении, через призму собственного гипертрофированного ощущения неуюта. И национальный колорит тут не при чем. И вообще: преувеличил, фарс это все. Фарс. Но страшно реальность напоминает. Наверное, фарс все же унаследован.

Книга прекрасная. Несмотря на то, что образ Фёдора Михайловича как писателя сатирического так и не сложился.

"Село Степанчиково" принято называть "русским Тартюфом". И сюжет повести действительно очень похож на и сюжет пьесы Жана-Батиста Мольера.

Основной персонаж Фома Фомич Опискин - приживальщик под маской святоши, обладающий совершенно невероятным талантом манипулятора, пользуясь безграничным влиянием на пожилую мать хозяина дома, в котором живёт всё семейство, своими нравоучениями, вздорным характером и бесконечными капризами изводит всех окружающих, но более всего, конечно же хозяина дома, полковника Ростанева Егора Ильича.

Однако, если над "Тартюфом" я прям хохотала, то здесь гротескность происходящего вызывала у меня практически физическую боль. Уж не знаю с чем это связано было, толи с тем, что привыкла я к достоевской рефлексии, толи к тому, что Достоевский к ней привык.

Ну и к тому, что было бы смешно, если бы не было так грустно. Фёдор Михайлович в лучших своих традициях вскрывает гнойник современного ему, да и местами современного и мне, русского общества.

Агафья Тимофеевна, матушка полковника, - классический анекдотический образ матери-тирана, те самые, дети которых - их личная собственность. Те свекрови, у которых ни одна невестка недостойна их сына, а сам сын их - неблагодарное чудовище, обязанное возвращать во веки веков жертвенностью своею все бессонные мамины ночи, проведённые у постели некогда дитятки. Женщины, увлечённые бесполезностью своего существования настолько, что нуждаются в муже (сожителе) как в объекте служения, а если нет мужа, то в лидере деструктивной секты или Фоме Фомиче. Женщины, которым для создания фасада своего благочестия необходимо кого-то облагодетельствовать. Советами и реальной материальной помощью, при этом облагодетельстванными всегда будут лица третьи и никогда - члены семьи, особенно благость таких женщин от чего-то идёт именно мимо их собственных детей. Ничего удивительного нет, что у таких матерей вырастают такие дети, как Егор Ильич.

Фигура Егора Ильича в книге вызывала непреодолимое желание его убить и потом пожалеть. Удивительно бесячий персонаж. Почитать родителя своего, безусловно, святая обязанность сына, но некогда модная тенденция виноватить во всех своих бедах мамино воспитание в подобных случаях хорошая прививка от такого рода мамаш, как Агафья Тимофеевна. Жалко, не всегда рабочая. В истории Егора Ильича, честно скажу, не знаю, за что именно мне больше обидно было, за Настеньку ли, за державу ли. То, что вы, Егор Ильич из-за любви поруганной психанули - это хорошо, то, что дело до конца в полном объёме не довели - мерзопакостно. Я б на месте Настеньки за вас бы замуж не пошла в ультимативной форме: либо я, либо Фома Фомич. Вы б, конечно, Фому Фомича выбрали, но и слава богу, меня б от вас, слюнтяя, избавили. А слюнтяй вы, потому что негоже боевому офицеру погоны марать, называя "вашим благородием" человека, чести такой не имеющего. Вы, Егор Ильич, присягу давали, флаг целовали и на такое поругание Отечество отдали!

Вот Фома Фомич же фигура весьма колоритная. Гнида омерзительная, конечно. Всё мне интересно было, когда ж ты, дрянь, нажрёшься. Но... надо отдать должное, талантливая. Это ж какое виртуозный навык игры на струнах человеческой души нужно иметь, чтобы так их всех в бараний рог скрутить. Однако ж тиранство это тоже смимикрированно. Фома Фомич прекрасно иллюстрирует образ человека униженного, униженного не однократно и настолько сильно, что уязвлён потерей своего достоинства, растоптан. И теперь за унижение это своё мстящего. Мстящего, как водится, совершенно не тем, кто когда-то его обидел, потому как обидевший - фигура недосягаемая. Но мстящего тем, кто фигуру обидевшую его некогда теперь олицетворяет. Понятно ли мне от этого поведение Фомы Фомича и жаль ли мне его при этом - нет, ни сколько, ровно так же, как если бы это был маньяк, насилующий детей от того, что некогда сам подвергся насилию.

Читать ли "Село Степанчиково"? Определённо. Достоевский во всём хорош, даже в сатире от которой мне не смешно)

Не рецензия, а заметки.
Не роман, а записки, воспоминания о пережитом за четыре года в Омском остроге.
Четыре года физических и нравственных страданий. Четыре года, 1461 день, постоянного ношения кандалов, отчуждения от людей, запрета на книги, кроме Евангелия, запрета писать, 1461 день физических и нравственных страданий, в условиях непригодных для жизни, в тесноте, притеснениях. 1461 день мечты о свободе, дум и наблюдений за людьми, характерами.
Интересно было о театральном представлении. Силами заключённых (артисты в кандалах), по их инициативе, на бытовые сюжеты. Параллельно вспоминается история о тюремной постановке к юбилею вождя: для вас засияют Кремлевские звезды, из "Зоны" 20 века.
Об отчуждении дворянства от народа, которое не уменьшается даже при их уравнении да заключённых, о том отчуждении которое встретят потом романтики народовольцы. О телесных наказаниях, противных природе человека, о страхе перед ними. Легче совершить ещё что-то лишь бы отдалить этот миг. Как это понятно!
Занимательно, хоть и страшно, о быте, занятиях каторжан того времени. Ко всему, подлец, человек привыкает.
Любопытно о прототипах будущих героев и ситуаций. Самый узнаваемый, конечно Митя Карамазов, его кстати, потом освободили, как пострадавшего невинно, нашлись истинные убийцы и сознались. 10 лет, 3650 дней каторги, ни за что, просто стечение обстоятельств.

Что прежде всего (в очередной раз) поражает в этом произведении Достоевского, это - филигранно-психологически точные (достоверные) описания состояний героев и проистекающих сцен-событий (они до такой степени парлептипно-представимые, что периодически приходится останавливаться в процессе чтения для «переваривания» возникающих перед тобой картинок-ситуаций).
Несмотря на то, что хоть и есть здесь парочка гротескно-штампованных персонажей, типа домашнего тирана – отца невесты и фоново-коллективного тела (типичных) свадебно-мещанских гостей, почти все остальные герои произведения сопереживательны.. – вот ведь что интересно (и что особо ценно, как по мне)..
И первые два генерала – собеседники главного героя (который тоже генерал, но о нём ещё чуть попозже), трезво-рассуждающие, осторожные и умудренные опытом (и, кстати, уже без какого-либо штампованно-негативного -«гоголевского» намёка); и жених (и одновременно работник канцелярии, которую курирует наш главный герой) Пселдонимов и, особенно, его мать; и даже сотрудник сатирического журнала «Головешки» (сопереживаетельность его вытягивается уже ближе к концу, когда он вдруг абсолютно верно ретранслирует окружающим (глубинную) генеральскую идею цели появления оного генерала на этой свадьбе).
И в завершение, немного об обещанном главном герое. Вообще герой наш, он, одновременно и типичный и нетипичный персонаж. Типичный – вполне успешный 43-х летний генерал, сын генерала, с вполне гуманными (изначальными) помыслами. Нетипичный: вообще непьющий (первый раз напился здесь по сюжету) и так долго державший внутри себя теоретически-положительные душевные порывы, и даже не только державший, но и даже попробовавший практически реализовать их (здесь).. Что же из этого (всего) получилось, об этом и рассказ сей.. И завершение (его):
– Нет, строгость, одна строгость и строгость! – шептал он почти бессознательно про себя, и вдруг яркая краска облила все его лицо. Ему стало вдруг до того стыдно, до того тяжело, как не бывало в самые невыносимые минуты его восьмидневной болезни.

Я не знаток Достоевского и не то чтобы любитель, это лишь третья книга. Так как школа у мнея давно позади, то разумеется первым был роман "Преступление и наказание". Правда я считаю, что начинать знакомство с этим автором с этой книги уже преступление :-) Потом уже в институте, я читала "Идиот". А так как я к книгам относилась бережно, то разумеется надела обложку. Видели бы вы глаза моих одногруппников, когда они, заинтересовавшись что я читаю, открывали книгу. Разве что у виска пальцем не крутили.

Так вот "Идиот" прелесть как хорош. А эта повесть слабенькая. И вроде повесть, а как же долго и нудно слушалось. Я же повзрослела, чтобы не сказать постарела, должна лучше в литературе разбираться. Ну что я могла понять об этом несчастном идиоте в 20 лет? Значить таки да, сильный роман, если проняло. Правда написан на 7 лет позже села. А тут такие все мерзкие и глупые. И речи у них глупые, и поступки. А может это тот, нелюбимый мною, элемент сатиры сыграл свою роль. Язык отличный, образный, с множеством замечательных сравнений и метафор, а сюжет пшик.

Почитайте лучше Господа Головлевы, если хочется классики и пройдите мимо этой.

«Любите ли вы Достоевского так, как я люблю его, то есть всей душой, со всем энтузиазмом, со всем исступлением...»

За его порой излишнюю мрачность, за возникающее чувство полной безнадёжности, которое накрывает с головой и от которого некуда деться. За его героев, которые, при всей своей шероховатости, такие настоящие и взаправдашние. За те безграничные эмоции и сильные чувства, которые они способны испытывать: гореть дотла, сжигать все мосты, и если кружит яростный вихрь, то он сносит всё на своём пути.

Достоевский — не просто писатель, он — тонко чувствующий мыслитель человеческой души, всех её страстных порывов и внутренних метаний, страха перед всем новым и абсолютного бесстрашия перед любыми трудностями. Фёдор Михайлович видит насквозь своих героев, поэтому каждый находит что-то своё в произведениях великого гения русской литературы.

Но всё же читать Достоевского невозможно быстро, наскоком, не останавливаясь и не раздумывая — по крайней мере, у меня не получалось так читать его произведения никогда. Я ловила себя на том, что очень часто останавливаюсь и, уставившись взглядом в одну точку, долго раздумываю, потом выписываю важные мысли, сохраняю понравившиеся цитаты; поэтому чтение его романов растягивается у меня на несколько дней. В этот раз я взялась не за большой роман — его «Дневник писателя» всё ещё ждёт меня на полке, — а решила прочитать небольшую повесть.

Сюжет прелюбопытный: Сергей Александрович получает довольно сумбурное письмо от своего дяди, полковника Егора Ильича, и, решив выяснить лично, что происходит в имении, приезжает в село Степанчиково, где его встречает довольно странная картина. Все, начиная от самого полковника и его маменьки — генеральши, носятся вокруг приживальщика Фомы Фомича, боясь сказать ему лишнее слово.

Приезд племянника толкает дядю на решительные действия в отношении Опискина, но приживалец оказывается не так-то прост, и мгновенно переворачивает ситуацию, заставляя Егора Ильича униженно просить его забыть обо всех недопониманиях и даже не думать о том, чтобы куда-то ехать. Ситуация кажется заходит в тупик, но...

Достоевский мастерски создаёт образы своих героев. И это касается не только внешности, а в большей степени именно характера. Если самодур, то во всей своей красе, если слабовольный и мелочный, то тоже в полной мере. И как он только находил такие точные слова и подходящие определения, которые подчёркивали именно то, что в данной ситуации и следует выделить и эмоционально окрасить?

И повесть читается словно песня, буквально на одном дыхании. Спектр эмоций при этом невероятно разнообразен: сначала смешно, и вдруг горько, а порой неожиданно всё происходящее начинает вызывать справедливое негодование, а еще мгновение спустя — чувствуешь жалость, от которой не знаешь, куда деться.

Повествование разворачивается неторопливо, всё больше захватывая с каждым поворотом страницы. Невозможно оторваться и расстаться с героями, пока не перевернёшь последнюю страницу. И только тяжкий вздох подчеркнёт всю степень сожаления об этом расставании. И что можно сказать об этой повести? Лучше самого Достоевского никто и не скажет:

Я — самый преданный поклонник творчества писателя. Его произведения — будь то повесть или большой роман — действуют на меня гипнотически. Я могу не всё до конца понимать, но я с наслаждением стараюсь проникнуть во все глубины мысли писателя. Сейчас, перечитывая некоторые книги, я понимаю гораздо больше, чем тогда, когда читала их в более молодом возрасте.

Лелею надежду, что в более позднем возрасте открою для себя новые грани творчества и смогу понять ещё больше смыслов, вложенных мастером в его книги. Но то, что Достоевский — гений русской литературы, — это непреложный факт, и для меня ещё никто не смог с ним в этой гениальности сравниться.