О чудесном

Я читал не совсем этот сборник рассказов, но похожий. Вот заголовки, на случай если кому-то интересно:

Ясно, что такое количество рассказов осилит не каждый, я так точно нет. В результате:
-- ранние рассказы прочитал все (редкий случай);
-- из основного цикла осилил половину (всё одно и то же, надоело);
-- из американского цикла прочитал примерно 2/3;
-- "народно-мифологических" прочитал 3 штуки (всего их там 4, последний пропустил);
-- ну и из последнего цикла, "конец века", прочитал примерно каждый второй рассказ.
В общем, довольно прочитал, чтобы высказать достаточно обоснованное мнение.

А мнение такое.

Очень странно, что все эти рассказы напоминают тот или иной кусок "Шатунов", но только сильно-сильно смягчённый, детский, что ли. Нет, рассказы детям на ночь я, разумеется, рекомендовать не буду, но по сравнению с "Шатунами" всё сглажено и, не побоюсь этого слова, кастрировано. Выходит, единственное сильное произведение автор создал в середине 60-х, а потом лет 30 занимался перепевами одних и тех же песен... При этом рассказы конца века по сути не отличаются от самых первых... Странно это, очень странно. Обычно за такое время человек раза три полностью меняется.

По большей части рассказы представляют собой жанровые зарисовки мизантропа. Поскольку я и сам мизантроп, в целом понравилось. Единственная тема, которая по-настоящему занимает Юрия Мамлеева всю жизнь, это смерть: фатальные болезни, трупы, гробы, кладбища, тление, потусторонние духи и тому подобная романтика. Ничего не имею против, хотя со временем надоедает. Тогда можно десяток рассказов пропустить, но и одиннадцатый будет приблизительно таким же.
Все рассказы делятся на реалистические, мистические и философские.

В реалистических все персонажи немного пьяные, немного чокнутые, немного хамоватые, немного идиоты, немного самовлюблённые, немного психопаты, немного по-животному одухотворённые, немного отвратительные мелкие пакостники, немного смертные. Все, не исключая и детей. Все разновидности Родионов Раскольниковых тоже тут.
Бессмысленность существования. Бессмысленность мира. Одним словом, реализм. Не социалистический.

Мистика напоминает английские готические истории рубежа XVIII-XIX веков. Тлен, призраки, потусторонние существа и т.п. Это я не очень люблю. Плюс обязательная водка.

Что касается философии, лучше всё-таки "Шатунов" почитать. Там система стройнее. Да и форма рассказа для передачи философских идей после Платона никому не удавалась, надо сказать.
Ирония по отношению к философии в некоторых рассказах мне понравилась. Чтобы посмеяться, длины рассказа вполне достаточно. См., например, ДНЕВНИК СОБАКИ-ФИЛОСОФА.
В определённых кругах Мамлеев слывёт философом. Не знаю, не знаю, я к другой философии привык. Говорят, есть у него чисто философские произведения, но я их не читал. И не буду, потому что уже давно не читаю философских произведений принципиально.

Америка Мамлеева до боли напоминает Советский Союз. Имеется небольшой местный антураж: наркотики, гомосексуалисты, порнография, культ денег, чёрные и белые убийцы в метро, "хау а ю?" и т.п. А так живут они примерно в тех же коммунальных квартирах, не работают, пьют, блюют, совокупляются и т.д. и т.п.
Что интересно, в постсоветской России всё примерно так же. Вроде бы за 30 лет никаких особых изменений не случилось. Снова коммунальные квартиры, только убийцы не такие бездуховные, как в США.
Говорят, по возвращении в Россию из эмиграции Юрий Мамлеев положил много сил на создание русской национальной идеи. Честно говоря, знакомство с его литературным наследием заставляет надеяться, что его национальная идея никогда не реализуется...
С идеей этой я не знаком, может быть, что она у него вполне гуманистическая... но всё равно страшновато, знаете ли.

С чисто литературной точки зрения текст очень достойный. (Иначе я бы вряд ли выдержал более нескольких рассказов подряд.) В тех, что прочитал, ни одного матерного слова вроде бы не было. Может быть, не заметил. Зато было вот что:

Чем вам не Санкт-Петербург Достоевского? Кстати, и Нью-Йорк описан примерно в тех же красках.

Много чёрного юмора:

А вообще-то взгляд у нее был всегда очень обычный, даже какой-то слишком обычный, до ужаса, до химеры обычный, с таким взглядом курицу хорошо есть. А порой, наоборот, взгляд у нее был такой, как если бы мертвая курица могла смотреть, как ее едят.
(УТОПИ МОЮ ГОЛОВУ)

Поэтому возможно, что самоубийство — высшая форма любви к себе. Между прочим, меня всегда интересовало самоубийство из-за пустяка: вот, допустим, вам наступили на ногу в троллейбусе, а вы — из абсолютной любви к себе — не стерпели, пошли и повесились где-нибудь в подворотне напротив троллейбусной остановки. Ведь отомстить самому наступившему — это далеко не абсолютно, а скорее даже наивно, ведь факт вашего «ранения» не исчезнет, и мировой закон, по которому вам могут причинять боль, тоже не исчезнет, если даже вы застрелите «обидчика». Поэтому когда вам наступят на ногу — рекомендую повеситься, и как можно скорее, с порывом, чтоб опротестовать все мировые и даже физические законы! Из исступленной любви к себе-с!
(ЯМА)

А вот прямо Сартра напоминает:

«Как это все чуждо внутреннему «я», — говорил он самому себе, — все эти ноги, руки, кишки, пальцы, волосы — надоело, надоело, и какие они все странные, чужие, даже фантастические, и это несмотря на то, что мы к этому так привыкли… Долой! Долой! Все это ненужное! Долой!»
Свое тело казалось ему телом отчужденного чудовища.
(ДОРОГА В БЕЗДНУ)

Но это поганое, гниющее, смрадное человеческое тело… Я опять-таки приобрел его в связи с рождением в этом человеческом роде — Господи, как он мне надоел. Я тупею при одной мысли о нем.
(ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК)

Сартр более мягко выражался, но смысл тот же.

Можно ещё полсотни цитат легко привести, потому что написано и вправду хорошо. Чуть не написал "красиво", но это неверное слово. Хорошо.

В целом могу рекомендовать всем, но с рядом оговорок.

1. Книга не для слабонервных.
Если вы иногда или часто обдумываете тему смерти, в том числе собственной, тогда добро пожаловать. Если же тема для вас табу, воздержитесь.
Если слезинка ребёнка и у вас вызывает слёзы, не трогайте эту книгу. Там не только слезинки, а кишки имеются.И если вам, как в сказках, нужна победа добра, тоже оставьте надежду. Не будет ничего такого.

2. Книга не для христиан.
Над разнообразными американскими христианами Мамлеев откровенно смеётся. Но и "стандартно-православному" Богу у него места нет.

3. Не для любителей творчества Мединского.
Гордость за страну не почувствуете.

Если же хотите ограничиться всего одним реалистическим рассказом, горячо рекомендую "ПРЫЖОК В ГРОБ"! Коротко. Ясно. Режиссёры фильмов ужаса отдыхают.

Откровенно говоря, нашёл книгу практически ерундовой. Из каких-никаких достоинств, стоит отметить довольно своеобразный юмор, находящий с завидной периодичностью своих поклонников:

Да рассуждения, порой напоминающие незабвенных Мармеладова и Раскольникова разом:

А в остальном, — ну право, настолько избитые до пошлости сюжеты, что диву даёшься! Сказы «под Рериха», поиски Я, «ойпетухи» просто смердящие сорокинщиной, я уж не говорю о дедушках-вампирах и вампирах-интеллигентах. Казалось бы эту тему заездили настолько, что мне, извините, стыдно, что я эти два рассказа читал вообще, а поди ж ты — наличествуют. Надеюсь, Мамлееву тоже стыдно, но уже как автору.
Впрочем, сборочка должна понравиться, как мне думается, собачникам. Обладающим, конечно, специфическим чувством юмора.

Один пудель основал учение о сверхсобаке. Правда, многие псы его не поняли. Один кобель, к примеру, развил это учение главным образом количественно: он решил объесться, чтобы раздуться в целую корову, и околел от переедания.

Среди неких шавок появилось учение о том, что на свете вообще ничего не существует, в том числе и собак.

Итак, двойка. Читать было относительно нескучно, однако и философии особой я не нашёл. Это не «Шатуны» и тем более не «Россия», где она несомненно глубока и довольно интересна, и хотя мне она не близка и принять подобное я не могу, не отметить этот факт не имею морального права. А тут… ну смешно временами, ну Мармеладов. Вот всё.

В эссе «Auf, o Seele!», посвященном Е. В. Головину, А. Дугин приводит следующее воспоминание:

В свое время сам Головин обрисовывал эмпирическую иерархию окружающих нас существ примерно так:

1) ниже всех стоит «шляпня», «инженерье», советская интеллигенция, у нее нет внутреннего бытия вообще, это бумажное изделие, смертельно мокнущее под дождем, разрываемое любым нервным порывом бытийных ветров;
2) чуть выше — злые тролли, к ним относятся домохозяйки из коммуналок, подъездная угрюмая и решительная урла, ловкие поджарые алкаши, собравшиеся озябшим утром у ларька — эти несут в себе темное упругое бытие, готовое в любой момент рассыпаться звездной едва собранной против случайного объекта агрессивностью;
3) далее идут более утонченные агрессоры — духи, гоблины, профессиональные кляузники, сотрудники спецслужб (представители «Ордена голубых бриллиантов»), бодрые позднесоветские чудовища;
4) выше всех — «извращенные ангелы», воспаленно-метафизические души южинского шизоидного подполья с натянутой струной горнего духа, подобного выправке кремлевских курсантов, с безжалостными безднами преступных трансцендентальных подозрений (к этой категории Головин причислял самого себя).
На вопрос коллеги «а кто стоит выше «извращенных ангелов?» — Головин, удивленно подняв бровь, отвечал: «Как кто? Люди…»

Этот ранний рассказ Ю. Мамлеева кажется неприятно, даже болезненно сентиментальным. Но он воспроизводит упомянутую антропологию Головина. Здесь есть умирающий студент, его мать Вера Семеновна, пытающаяся найти машину, чтобы довезти сына в больницу. Выше есть алкаши, рассыпающиеся воплями и причитаниями, и домохозяйки, ласково отказывающие помочь. Есть и сотрудники спецслужб, тупо успокаивающие, но предпочитающие отвезти пьяницу в вытрезвитель. Есть и автор-«извращенный ангел», хозяин комнат в бараке Южинского переулка, который подмечает, как Вера Семеновна становится «бумажным изделием», подчеркивает её лицемерные интонации, а потом фиксирует её мысли, когда женщина сдавшись, возвращается домой, чтобы узнать, что сын умер.

Ну и конечно же есть люди.

...

Рассказы Юрия Мамлеева - не самое приятое чтение.

Истории об упырях и вампирах средней полосы чередуются с историями о бессмысленной жестокости простых людей - не злодеев, а обычных обывателей маленьких провинциальных городов, где низкие домики, размокшие от дождя заборы и склады, где красная стена и бревна.

...

А еще, еще это способность писателя посмотреть на мир глазами безумия или умертвия.

Тут волей-неволей, а продерет холодком от того, что видит Юрий Мамлеев, сын профессора психиатрии.

...

Рассказ "Изнанка Гогена" (1982) о потустороннем мире, со странной легкостью вотканном в плотный материальный мир живых людей.

Некрасиво и так обыденно умерший старик стал вампиром - ни как, ни почему, никаких хитрых причин и следствий, как в голливудском кино; никаких сладких судорог или влюбленных чудовищ, как в подростковых фантазиях.

Глина на его могиле была красная и мокрая, такая, будто ее месили ногами. Родные про себя обрадовались, что быстро отделались.

...

Мир живых людей - и внешний, и внутренний - в рассказе скуден и искажен так, что в нем нет ничего здорового, яркого, сильного.

Мысли людей скучны - там сплошные математические расчеты - ради научного или сугубо эгоистического интереса.

...

Звуки, которые в рассказе издают и живые, и мертвые - сплошь визги, вопли, ругань, писк, вой, ор, лай; если у них музыка - то просто остервенелый гитарный звон, ни слов не разобрать, ни песню не узнать, да узнавать и не хочется, потому что все равно.

Вампиры навсегда устали от человеческого языка и от мыслей.

...

Умирающий человек издает "поющий визг с небесными оттенками", в котором есть "что-то Баховское".

Умирающий вампир слышит внутри себя пение.

...

Тяжелый рассказ, но читать нужно всё, даже то, от чего потом так в летний день плохо.

Немного яда - это даже полезно.

А по-моему, это шарлатанство. Это не графомания – продукт сам в себе, слова ради слов , а полная пустота смысла внутри радужных мыльных пузырей словес с претензией на смысл.
При прочтении явно сквозящей плебейской ненависти в западу (именно так, ко всему западу огульно) проскочила мысль , что был он эмигрантом , но не сложилось , ниасилил и срулил взад .
Специально посмотрел биографию… ну точно , рванул в Нью-Йорк , но не справился и вернулся.
И был непубликуемой пустышкой и тут и там , но вовремя сориентировался по возвращении и стал добавлять к мыльным пузярям огульную ненависть к бусурманам , всхипы про величие, сакральность , Святую Русь, как то:

(с) Юрий Мамлеев Россия Вечная

И тут же из пустышки превратился в философа, мыслителя , значимого писателя, основателя «метафизического реализма» (а чё эта? ) и пр.
В общем , Быков в вечном шлягере из «Буратино» прав: «на дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним шо хош»

Сборник рассказов Юрия Мамлеева — автора, чьи книги я не раз видел в числе лучших книг русских авторов, но всё никак не решался на прочтение хоть какой-либо его книги. Долгое время откладывал прочтение «Шатунов», а потом и этот сборник попался под руку и я решил: «А почему бы и нет?» и начал читать эти рассказы.

«Вечерние думы». Рассказ про раскаявшегося бандита, который как-то хотел ограбить квартиру, но в квартире были хозяева и ему пришлось их убить. Потом в этой же квартире с ним произошло нечто такое, что очень сильно его эмоционально встряхнуло и он ударился в религию, но от дел не отошел. Очень впечатляет! В 5 страницах автор уместил впечатляющий сюжет, муки и переживания, неожиданный сюжетный поворот и вообще он имеет принцип действия, прям как «обухом по голове».

«Прыжок в гроб».Перестройка, коммуналка, тяжело больная старушка, которая и сама мучается от своего бессилия, и другие не получают удовольствия от такой соседки. Окружающие, чтобы прекратить мучения, предлагают убить старушку. Но способ умерщвления они выбирают совсем не стандартный. Рассказ шокирует — и это не преувеличение. Во время его чтения я испытал настоящий шок от того, что такие люди, пускай это всего лишь книжные персонажи, могут быть такими моральными уродами. НО — после погружения на самое дно, следует подъем вверх, т. е., после того, как я испытал шок, я начал читать это с улыбкой, потому идет довольно необычный поворот сюжета, который всё кардинально меняет. А ещё через некоторое время рассказ оставляет очень гнетущее впечатление. Надо читать хотя бы этот рассказ из сборника, чтобы понять меня и испытанные мною эмоции.

«Чарли». Очень странный рассказ, действие которого происходит в США, про опустившегося на самое социальное дно бывшего священника, который мечтает о пышных похоронах. Самый длинный рассказ из всего сборника и самый непонятный. То драма, то триллер, то трагикомедия, то ужасы. Очень уж необычный. И как к нему относится — я не разобрался, потому что после прочтения последнего предложения у меня в голове был один вопрос - «И что?». То есть, я не понял, к чему всё это было, какой смысл несло и зачем написано.

«Светлые волосы» Рассказ про писателя, которого сравнивают с Достоевским, а он упивается своим величием. И своей красотой. Но он пишет литературу с уклоном в порнографию (или порнографию с элементами литературы), причем, весьма странную. Например, один из его рассказов про младенца, мастурбирующего в утробе матери. И это отличный рассказ и про нарциссов, и про критиков, восхваляющих всё странное и непонятное.

Вот такой вот сборник. Рассказы странные, но оригинальные и читаются с интересом. Правда, некоторых может смутить содержание этих рассказов, потому что грязи и чернухи там хоть отбавляй, но мне было читать интересно и не было желания выбросить эту книгу в урну, хотя, иногда, читая книги с таким содержанием такое желание появляется. И эта книга немного подготовила меня морально к следующей прочитанной мною книге - «Шатуны» того же Мамлеева.

Смотрите сами, читать такое, или нет. Книги на любителя, поэтому всем рекомендовать не буду. Но любителям чего-то оригинального, необычного, или любителям чернухи, должно понравится.