Жизнь взаймы. Тени в раю

Я был в толпе и в то же время чувствовал себя чужим, отъединенным, отрезанным от людей; нас разделяла не стеклянная стена, не расстояние, не вражда и не отчужденность, а что-то незримое, касавшееся меня одного и коренившееся во мне самом.

-Я сейчас счастлив,-сказал он. И мне нет дела до того, знаем ли мы, что такое счастье, или нет. Да, я счастлив в это мгновение, счастлив, что внимаю тишине на этой площади с тобой вдвоем.

Ты считаешь, что я бросаю на ветер деньги, а я считаю, что ты бросаешь на ветер свою жизнь.

-Прости меня,Борис.
-В любви нечего прощать.
Он улыбался.

Голова Лилиан опять упала на грудь.
— Ты напрасно ревнуешь, Борис не примет меня, если я даже захочу вернуться.
— Какое это имеет значение? Главное — ты хочешь обратно!

— Ты в новом ампула! Довольно-таки смешно, мой милый. Да еще с этой молоденькой дурочкой.
— Вот это комплимент, — ответил Клерфэ. — Если уж ты так говоришь, значит, она обворожительна.
— Обворожительна! Дуреха: сняла комнатушку в Париже и купила у Баленсиага три платья.
— Три? А я думал, у нее их по крайней мере тридцать. На ней они каждый день выглядят по-новому, <...> .

- Не всегда поступаешь правильно, сын мой. Даже если сам сознаешь. Но именно в этом иногда заключается прелесть жизни. (Эрих Мария Ремарк "Жизнь взаймы")

Однажды Кан сказал мне, что евреи народ не мстительный. Возможно, в этом есть доля истины. Они неврастеники и их ненависть быстро оборачивается смирением, а ради спасения собственного «я» — даже сочувственным пониманием противника. Как любая крайность, да и вообще как любое общее утверждение, это соответствовало действительности лишь отчасти. И тем не менее слова Кана врезались мне в память. Евреи — не мстительный народ, они для этого слишком культурны и интеллектуальны.

Я довольно долго жил среди русских эмигрантов. И заметил, что их женщины из чисто спортивного интереса задирают мужчин куда чаще, чем рекомендуется.

«Единственные мужчины, которые там, в горах, годились в женихи, — это инструкторы лыжного спорта. Они выглядят неплохо только в лыжных костюмах, а вообще напоминают деревенских увальней, вырядившихся по-праздничному.»