По морю прочь

Первая проба вирджинии вулф на зубок прошла на ура. Конечно, относительно творчества в целом пока не говорю, но эта книга - однозначно мое. То есть именно то, что я люблю. Самые обычные обыватели, самая обычная жизнь. Размеренно, кажется, что скучно, словно бы ни о чем. Но это только на первый взгляд.
И все время не покидало ощущение, что в чем-то это был рассказ вулф о самой себе.

Главная героиня - рейчел в детстве потеряла мать, поэтому воспитывалась отцом, даже скорее двумя тетушками - старыми девами. И вот на дворе новые времена. А она ничегошеньки не знает о прозе жизни навроде самого банального секса, который бывает между мужчиной и женщиной. Не знает даже в самых зажатых викторианских выражениях. Зато вовсю играет на роялях и все такое.
Эта знойная дремучесть слегонца ужасает ее тетушку, так что она отпрашивает рейчел у отца пожить вместе с ней и мужем в далекой южной стране на своеобразном курорте, где отдыхают британцы из среднего класса.

Они устраиваются на вилле, а рядом находится отель. И там хватает персонажей разного рода. И семейные парочки, и одиночки разных возрастов и со всякими взглядами на жизнь. Причем, у меня создалось впечатление, что вулф на их примерах так или иначе рассматривала различные модели взаимоотношений между полами. Вот старички и их устоявшееся семейное болото. Вот молодые люди, романтически потянувшиеся друг к другу. Вот несчастные или наоборот убежденные одиночки, отвергающие саму идею брака, как такового.
Больше внимания, конечно же, уделялось женщинам. И если дамы в возрасте все-таки как-то выглядели ходячими анахронизмами, невзирая на их брачный статус или его отсутствие, то в отношении молодых женщин явственно ощущалась перемена участи. Возможность выбора выходить замуж или остаться свободной, устроить свою жизнь совсем по-другому, не так, как было принято раньше.

И вот все эти дамы и господа нежатся в тропическом климате: гуляют, пьют, едят, танцуют, читают, болтают о всякой чепухе, устраивают амуры. Море, солнце, скалы, джунгли, фрукты, туземцы, патефон, письма и газеты из англии с некоторым запозданием. И одновременно устраиваются и рушатся чьи-то судьбы, принимаются важнейшие решения, долженствующие повлиять на дальнейший ход жизни.
Сейчас так не живут. Сейчас живут быстро.

И вдруг вулф всаживает в размеренную и скучноватую картину маленький шип, причем, когда ничуть не ожидаешь, а напротив вроде как у героев все устроилось преотлично, почти как в сказке. Но и шип, в принципе, сначала не беспокоит. Чего там. Мелочь ведь.
И вот его вытаскивают, вытаскивают с переменным успехом. И тут внезапно раз и удар под дых от вулф. То есть у читателя руки по локоть в ране от шипа, и здрасьте - неожиданный и фатальный мордобой. И, значит, окружающие в шоке, и в слезах, и в горе. Аж до утра следующего дня. Потому как выясняется, что мордобой с шипом, конечно, очень грустно, и как же так, и пошто же вот так. Впрочем, как бы там ни было, а жизнь все равно продолжается, и мордобой в общем-то - не их забота. И, в принципе, оно верно. Ибо можно сойти с ума, если на каждый ахтунг и ужас из реальности реагировать, как в первый раз, и очень долго, и бесконечно.
И такова жизнь, и ничего не поделаешь, как бы оно ни выглядело бесчувственно и жестоко со стороны. И вот в этой концовке вулф проявила просто высший пилотаж, высший пилотаж, по-другому и не скажешь.

Особенное, необычное произведение, выходящее из всех рамок романов того времени. В.Вулф по-своему смотрит на мир, это ощущается в её первом романе, героем которого она выбирает девушку. Герои получились неординарными как в мыслях, так и в поступках. На страницах "По морю прочь" она поднимает злободневные вопросы своего времени, а также важные вопросы, которые ставит перед собой любой человек. Читать было интересно, ведь в многочисленных диалогах героев начинающая писательница раскрывает ход своих необычных мыслей. В целом, этот о роман можно отнести к категории романов о взрослении души. Книга заканчивается плачевно, и до сих пор прихожу в недоумение от того, почему писательница решила так его завершить...

Проза Вулф фантастически прекрасна. Внешние декорации её первого романа, будь то небольшой пароход, вилла или гостиница, условны, гораздо важнее обстоятельные наблюдения за размеренным взаимодействием людей, отделённых от привычного мира и вынужденных сосуществовать друг с другом. Они рассуждают о политике и литературе, задумываются над собственным положением, развлекаются пикниками и балами, заключают помолвки. До поры до времени всё повествование катится обманчиво лениво и неторопливо: газеты запаздывают, внешний мир где-то за океаном, время на паузе.

Беспечные, они не ведают, что на горизонте уже сгущаются тучи. И когда реальность наконец резко напоминает о себе, её предвестники так обманчиво безобидны, что кажутся очередным мимолётным эпизодом. Но ничего не проходит, а симптомы усиливаются. Это неожиданно, нечестно, несправедливо. Можно ли было это предотвратить, сделав то и не сделав этого? Тесный мирок пошатнулся, но он выдержит удар, жизнь оправится и продолжится. Она должна продолжиться. Заканчивается весна 1910 года, и жизнь ещё кажется героям беззаботной.

– Давай поедем вечером в город погулять, – предложила мне приятельница.
– Не могу, – вздохнула я, – буду смотреть олимпиаду.
– Зачем тебе эта ерунда? Мы же интеллигентные люди!
– Ну, вообще-то мне казалось, что интеллигентные люди не навязывают своё мнение…
– Тогда поедем прямо сейчас!
– Прямо сейчас я иду на йогу.
– Сколько времени ты теряешь впустую! Ну, хотя бы завтра…
– Завтра мне статью писать надо.
– Значит, не поедем… – мрачно констатировала она.
Вот так и Кларисса Дэллоуэй, хорошо известная по культовому роману Вирджинии Вулф «Миссис Дэллоуэй», смело выносит приговоры случайным попутчикам. Она абсолютно уверена в том, что ей открыта истина, стало быть её мнение единственно верное. «Какой кошмар, они не переодеваются к ужину! Как можно общаться с такими людьми!» – восклицает она. Можно было бы приписать подобное поведение аристократическому чванству или просто глупости, если бы самые вменяемые люди вокруг не страдали тем же самым. Да что говорить, у меня самой сводит скулы от скуки, когда приятельницы увлеченно обсуждают способы удаления волос с тела, похудания и прочую ерунду. А для кого-то (вполне возможно) это смысл жизни. Слава богу, хватает ума не говорить вслух, что они дуры. Но не то чтобы я этого не думаю.
Вирджиния Вулф гениально отслеживает подобные проявления человеческой психики. Все социальные психологи мира должны аплодировать ей стоя. Плюс большая часть филологов, во всяком случае те, кто ценят в литературе прежде всего стиль и оригинальность. Конечно, здесь знаменитый поток сознания ещё только намечен, в целом же это традиционный английский роман – восходящий к Джейн Остен и Теккерею и продолженный Ивлином Во и Энтони Берджессом. Читать мучительно интересно, если знаешь контекст. Если не знаешь, то просто мучительно.

Прекрасное, пронзительное, несмотря на свою неторопливость, произведение. Я знала, что это дебют Вирджинии Вулф, поэтому не ждала чего-то особенного, но книга меня поразила и заставила сразу же влюбиться в творчество писательницы.

Рэчел Винрэс 24 года, но она практически ничего не знает о жизни. Она не читала умных книг, не видела необходимости в саморазвитии, ведь ей никто не объяснял, зачем это нужно. Рэчел росла без матери, девушку воспитали тётки, а отец не уделял дочери достаточно внимания. Не удивительно, что героиня ничего не знает о любви. И не только о любви мужчины и женщины, но и вообще. Ей сложно разобраться в собственных чувствах, в отношении к окружающим. Так, она не может определиться, как же стоит относиться к своей тёте Хелен, которую она практически не знает, но которая с радостью готова помочь ей узнать жизнь. Или к достаточно взрослому политику, разговоры с которым так увлекательны. Что это: симпатия или же нет? И если да, то какая именно: как к мужчине, другу, наставнику или кому-то, кто так далёк, но в то же время притягателен и манит своей недоступностью?

Несмотря на тот факт, что главной героиней является мисс Винрэс, других персонажей автор также не оставила без внимания. Характер каждого разложен по полочкам, и если в начале не совсем понятны мотивы того или иного человека, ближе к концу всё становится на свои места, каждый персонаж занимает то место в повествовании, которое и было задумано для него.

Из всех героев меня, помимо самой Рэчел, заинтересовал Хёрст. Не могущий определиться, каким жизненным путём идти, тщательно скрывающий свои истинные эмоции, грубоватый и резкий, но добросердечный и понимающий в глубине души. Знакомство с новыми людьми становится для него своего рода испытанием. Постепенно Вулф раскрывает данного персонажа с новых сторон, он становится очень близок читателю.

Концовка меня очень удивила, вызвала смятение и непонимание. Как такое могло произойти? Однако, Вирджиния, обрушив на меня поток ледяной воды, смогла снова успокоить меня и показала, в чём именно состояла задумка именно такого окончания. Последнюю главу я читала всё ещё с недоумением и грустью, но всё-таки расслабленно, ведь жизнь идёт своим чередом, что писательница и показала на примере своих персонажей.

Яркие цветы, одурманивающие своим ароматом, сочная зелень трав, влекущая к себе обещанием прохлады, величественные деревья, на которых восседают крикливые птицы, и, конечно же, невыносимая жара, – всё это Санта-Марина во всей своей южной красе. Сейчас, когда книга уже прочитана и отложена в сторону, с трудом верится, что этот городок является всего лишь выдумкой, ведь я же была там, я своими глазами лицезрела эту синеву небес и гладь моря! Вот оно, самое главное достоинство этой книги, которое привлечёт к себе всякого, кто любит красоту слова: всё описано столь звучным, красочным и плавным слогом, что ты это видишь, ты это слышишь, ты это чувствуешь. Ты это, в конце концов, проживаешь.

Всё это, правда, приходит лишь с последними строками романа. На деле же всё то время, что я провела с героями сей истории, я находилась в самом благожелательном настроении, оно было несколько ленивым, местами меланхоличным, временами и вовсе скучающим. Вся эта умело воссозданная атмосфера покоя и духоты обволакивала меня, заставляла забыть, что я нахожусь в городе, где уже вовсю свирепствует безжалостная осень, где деревья обливаются жёлто-красными слезами, а небеса – ледяными дождями. Наблюдая за героями, я отчего-то совсем не привязывалась к ним, как обычно со мной бывает, не пыталась думать, что ими движет, я просто следовала за ними, отмечая, как тонко и элегантно Вирджиния Вулф вкладывает насмешки, остроты и социальную критику в свои строки, параллельно поражаясь тому, что, несмотря на то, что "По морю прочь" была выпущена в 1915-ом году, она и по сей день актуальна. Казалось бы, минул целый век, но что, по сути, изменилось? Избирательное право женщины получили, как и право на образование, но каждая женщина каждый день ведёт свою собственную борьбу за право оставаться самой собой. И нет этому конца.

Впрочем, все эти, как бы выразились определённые люди, „феминистические“ позывы столь прозрачны, что увидит их лишь тот, кто понимает, каково это – быть женщиной, которую пытаются загнать в жёсткие рамки. Рэчел являет собой яркий пример того, что бывает, когда человека ограничивают и пытаются вырастить из него не личность, а растение. Лишь благодаря обществу тёти, которая вырвала её из этих тепличных условий, и общению с новыми людьми, девушка начала понимать кто она на самом деле, она начала задавать себе вопросы. К сожалению, она так и не смогла на них ответить. Финал меня огорошил, до того он был внезапным и трагичным. «Никто ещё не был так счастлив, как мы. Никто никогда не любил, как мы» – кричал Теренс, и от всей этой сцены сердце просто разрывалось, и вместе с Эвелин хотелось задаваться лишь одним вопросом: какой во всём этом смысл? Но последние страницы со своей жестокой, но правдивой реальностью вмиг отрезвили, ибо так всё и есть: ничья смерть не остановит жизнь этого мира, как люди жили, так и будут жить, всякая трагедия забудется, никто при этом не забудет про счастье, даже юноша, который потерял свою невесту, со временем придёт в себя и продолжит существовать, познавая радость, но при этом помня ту, которая так не любила имбирь. Жестока ли жизнь? Нет. Жизнь противоречива, вот и всё. Всё, что нам остаётся – это продолжать свой путь.

На деле, мало кто из современных читателей Вулф может и вправду понять, что такое быть девушкой тех времен. Времен, когда нет обязательности в твоем образовании и всестороннем развитии - "нет перевода этой книги с греческого - не почитаете. Ну, только если вы не знаете греческий" Надо сказать - удивительно совпадение тем в месяце - только закончила читать книгу про образование девушек в Англии, и тут эта. Времен, когда над женщинами, которые борются за свои права, можно только добродушно посмеиваться и шутить: "что вы думаете об идее избирательного права для женщин? Да женщина никогда не поймет политическую программу, не смешите меня". Времена, когда мужчина в доме и родитель, и учитель, и ребенок одновременно. Когда он владеет и властвует, а все дела делают его дочери-сестры-жены. Женщины, которые вечно в движении, гнобят и сострадают, портят и организуют, разделяют и объединяют. Те, кто больше и лучше разбираются в том, как правильно расставить стулья, чтобы всем было удобнее сидеть, чем в том, что может мужчина хотеть от 24 летней девушки. Если только они не давно замужем и в курсе дел амурных.
Хотелось бы вообразить себя на месте Рейчел, проникнуться сильнее ее историей, сложными отношениями с отцом, странной симпатией ко взрослому мужчине (совершенно новый для нее и непонятный мир и поцелуй), а после сомнениям в выборе между двумя такими разными молодыми людьми, но Вирджиния не дает нам это сделать полностью, вплетая в сюжет других персонажей. Некоторые из них будут вам более знакомы своими образами - мы часто и в других книгах встречаем занудного и скрупулезного героя, считающего себя выше других, или, почти наоборот, возвышенного и увлеченного какой-то темой, но одновременно с тем удивительно ленивого. И только Рейчел для меня остается настоящей загадкой, со своими вроде стремлениями, но больше для "показухи", чем для себя собой. Со своим прекрасным и печальным лицом, и тем что она "смотрит на людей".

Книга сложная, не по переполненности кучей событий или перемещений, а по своей структуре. Если Джейн Остин по мнению Вулф - "словно туго заплетенная коса", для Вулф для меня - "распущенные по плечам длинные волосы, с запутавшимися в них листиками". Если их расчесать - вполне себе гладкий роман, достаточно обычный, с трогающей за сердце любовной линией. А все эти "листики" - внутренние сомнения героев, понимание ими вещей, что раньше казались нормальными, и, конечно, четкое прослеживание темы феминизма. Оно идет головной темой над всем происходящем, но видеть его в романе (!) даже в наши современные реалии - так удивительно. Это сбивало и удивляло одновременно.

Книгу стоит прочитать, затем перечитать, чтобы найти в ней что-то совершенно новое, что не заметил ранее. Однако, советовать ее вряд ли возможно, только если вас интересуют истоки феминизма и его понимания.

Чаинки в тихом вечере чашки с чаем, похожи на стайку птиц, теряющихся в облаках лёгкой пенки...
Почему Рэчел так сосредоточена на маленьких и мимолётных вещах? Одинокая, чуткая, играющая на рояле Баха и Листа, читающая Грозовой перевал, но.. словно редкий цветок, томящийся в теплице, почти без друзей, под присмотром тётушек, цветок, прижавшийся к голубому окну, за которым небо, океан и свободные птицы...
Уберёшь такой цветок от окна, а он сохранит свою кривизну, с которой он доверчиво опёрся на небо за стеклом...
Как там у Эмили Дикинсон ? - " Страницы книги - паруса..."
Словно в ненаписанной чеховской пьесе, на одном корабле собираются несколько судеб. Каждый имеет свой "футляр", в котором прячет от холодного и внезапного мира свою душу и мечту.
Все они мечтают о счастье, все рвутся " в Лондон, в Лондон !", но если ты уже в нём ? Если эта мечта, эта столица нездешнего, сорвалась, пронеслась мотыльком сквозь рвущиеся паутинки часовых поясов всех стран и морей, и села, крыльями дыша, где-то в райской и девственной стране ?
Миссис Дэллоуэй , ещё не зная, что о ней напишет Вирджиния Вулф в своей будущей книге, пока ещё не думая о самоубийстве, весело прохаживается с Рэчел по палубе корабля, рассказывая о любви и о том, что жизнь улыбается нам лишь когда мы счастливы, словно бы в ответ..
Рэчел очаровывается Дэллоуэй, читающей ей стихи Шелли, утонувшего в грозу...
Как было бы чудесно - восклицает она, - если бы посреди океана вдруг показалось поле из фиалок ! Невозможное...
Корабль, словно невеста, бежит по волнам... Что может быть опаснее всего для корабля, спрашивает кто-то у капитана - айсберг, грозовые бури ? Нет - отвечает он,-всего лишь ряска... Что не даёт душе расправить крылья парусов ? - спрашивает себя каждый герой романа, - рутина, тина, ряска жизни... Вечная борьба между действием и мечтой, между словом и мыслью. Ах, почему душе безумно сложно высказать себя ? Почему это вечно выливается в нелепый спектакль, где люди играют плохие роли, чужие чувства, произносят книжные слова...
Рэчел держит в руках окаменевшую рыбу, сравнивает её с забавным, почти диккенсовским персонажем Пеппером, играющим в шахматы : ходячая энциклопедия, лишённый чувств, заменивший их знанием о чувствах..
Рэчел думает о невозможности поднять из глубин души самые сокровенные чувства - они как-то нелепо искажаются, сохнут, каменеют.. А кто-то, через бледную стенку страницы романа, глухо рассказывает о глубинах океана, о таинственных, мерцающих существах, которые водятся на его дне, но если их поднять на поверхность, то они не выдержат перепада давления, и их разорвёт...

Итак, корабль останавливается у берегов девственной южной страны.
Меж стволов и ветвей разговоров, мелькают люди, по однообразной скуке мыслей и повадкам, похожие на тех или иных животных.. Тёмной листвой на ветру мерцают разговоры о любви, эмансипации, литературе, ярким плодом меж листвы нет-нет да проглянет чьё-то спелое сердце, готовое пасть...
В вечере волос Хелен, паутинкой метеора мерцнёт и погаснет седой волосок... Она замужем, любит, но хочется свободы сердца, хочется, чтобы оно, словно лёгкое солнце, ширилось и заполняло собою мир, разгоняя холодный туман тела, брака, законов природы.. Эмансипация женщины - это хорошо, но как быть с эмансипацией другой особы женского пола - души ?
̶Б̶а̶з̶а̶р̶о̶в̶ Хёрст, говорит Хелен что-то молодое, вздорное, глядя на звёзды, загадывает желание : пала звезда...
Рэчел бросает камушки в голубую глубину вод, и говорит с молодым и милым писателем о том, что не нужно писать романы, нужно жить, а вот музыка... она - это душа искусства, она говорит о самом главном без слов.
Строчки романа расходятся разводными кругами, на которых, словно лодка, тихо покачивается моя ладонь : лодка - и её прозрачное отражение...
Не хочется больше писать об этом романе, хочется чувствовать касание волн, жёлтых цветов в реке, словно живых и внимательных отражений звёзд, цветов, похожих у Вулф на чувства, и чувств, похожих на цветы... чувствовать то, что под этими звёздами...
По морю прочь, из мира прочь, всем миром прочь...
Закрываю книгу, "лодка" переворачивается. Мелькают мысли романа о Шелли, Боге, атеизме, тишине счастья...
Я на дне вечера. Надо мной - тёмная рябь птиц, божественный покой и тишина звёзд.

Экспромт

Матовость музыки Ли́ста,
Шахматность бликов в листве...
Пó морю прочь, парус ливня...
Что происходит во мне ?
Может, душа говорила
С ветром сияющим крыл ?
Может, созвездиям снились
Пена морей, ночь глубин ?
Срезан, разорван на части
Свет колосящихся слёз.
Лодка ладони, ненастье,
Клавиш рябь, тени гроз...

«What I want to do in writing novels is very much what you want to do when you play the piano, I expect,» he began, turning and speaking over his shoulder. «We want to find out what's behind things, don't we? ...

Встречая в разных местах мнение, что этот самый первый роман Вирджинии Вулф "По морю прочь" отнюдь не является ее лучшим, и что в дальнейшем ее мастерство получило гораздо более полное выражение в "На маяк", ""Миссис Даллоуэй" и других романах, я никак не могла ожидать, что чтение этого, пусть несовершенного, но восхитительного романа, доставит мне такое необыкновенное удовольствие.

Возможно, что несовершенство этого романа находят в том, что Вулф слишком увлеклась в нем одной из своих любимых тем, нашедшей талантливое отражение в ее публицистических работах - феминизмом, в какой-то степени приписывая женскому движению суфражисток ведущую роль в спасении человечества от пороков современности. Но учитывая все остальные достоинства романа, я готова закрыть глаза на этот недостаток, тем более зная, как важна была в то время (роман вышел в 1915 году) для Вулф эта тема, сколько глубоких и правильных мыслей в ее публицистической работе ""The room of one's own"" (Своя комната), этой великолепной классике о роли женщины в современном мире, которая до сих пор читается с восхищением.

Итак, "По морю прочь" - это рассказ о путешествии молодой, неопытной во всех отношениях девушки (она совершенно не знает жизни и любви), реальном морском путешествии и путешествии в философском смысле слова, как взросление и приобретение опыта.
Порой опыт, который мы обретаем, оказывается нам не по силам, и проще было бы оставаться в неведении, но мы не можем изменить ход жизни и добровольно отказаться от познания себя и других, ведь мы люди и живем среди людей.

Вулф очень умная писательница, читать ее - это еще и невероятное интеллектуальное наслаждение.

И в этом романе впервые появляется Миссис Даллоуэй, которая впоследствие станет такой знаменитой.

Я люблю Вирджинию Вулф, я испытываю огромное удовольствие при чтении всех ее романов, даже несовершенных. Ее герои мыслят, живут, рассуждают, и она умеет так передать мысли героев, что характеры их становятся нам не только понятны и интересны, но и в чем-то близки, потому что в героях Вулф - вся гамма человеческих качеств, вся гамма человеческих отношений, в тонком и очень интеллектуальном выражении.

He had never realised before that underneath every action, underneath the life of every day, pain lies, quiescent, but ready to devour; he seemed to be able to see suffering, as if it were a fire, curling up over the edges of all action, eating away the lives of men and women.