Стефан Грабинский. Избранные произведения в 2 томах. Том 1. Саламандра

Оккультно-эзотерическо-магическая книга. С цитированием аутентичных рецептов и обрядов.
На одном уровне — история о экзорцизме любвеобильного элементаля опытным магом. На другом — пресловутый "сон собаки".

Интересней "Голема", в одном ряду с которым она часто упоминается.

И это говорит человек, верящий в сверхъестественное, встречающийся с ведьмой, бывший в другом измерении и на шабаше, где воочию видел Бафомета. А незадолго до этого Хеленка рассказывала, как злая побирушка украла ее ногти с веранды. Ну конечно, едрить-колотить, Кася плетет бог весть что.
Параллели с "Мастером и Маргаритой": нехорошая квартира, шабаш. Впервые прочитал описание того самого процесса целования Бафомета под хвостом. Зачем эта глава была в романе — непонятно.
Воплотившуюся саламандру зовут Кама. Грабинский, очевидно, знал, что это имя значит у индусов, так как свободно оперирует таким понятием, как Атман и другими.
Сказать, что Грабинский это польский Лавкрафт, по прочтении "Саламандры" не получается.
Тем, кто интересуется историей польской литературы и оккультной беллетристикой.
7(ХОРОШО)
Уважаю рубеж 19-20-го веков за то, что никто не гнался за толщиной романов. Сто сорок страниц, и достаточно.

Весьма интересный писатель. К сожалению малоизвестный, хотя и достойный признания. Насколько я могу судить после этой книги, его творчеству характерно сочетание холодной логики и необъяснимого - такая рациональная иррациональность странным образом привлекает.
Это собрание - единственное издание Грабинского на русском языке, и не думаю, что и с другими языками дело обстоит не лучше. В нем представлены "избранные произведения", и предполагается, что они же и лучшие, но как показывает практика, это просто вырванные из авторских сборников рассказы. Хотелось бы ознакомиться и с самими сборниками, но приходится довольствоваться тем, что есть.
Из книги "На взгорье роз" выбрано два рассказа, объединенных темой сумасшествия, что не очень само по себе оригинально, и его математическими объяснениями, что оригинально даже более чем. Интригует. Задает тон.
Из книги "Демон движения" взят целый цикл рассказов, так или иначе касающихся сверхъестественных происшествий на железной дороге. При чем, не просто "страшилки", но полноценные маленькие истории со своей философией и глубокими рассуждениями на тему движения и направления времени и реальности. Советую к прочтению, даже если нет желания читать всю книгу.
А вот следующая далее "Страсть" ("Венецианская повесть") такого восторга не вызвала. Атмосфера, образный ряд вечерней Венеции поданы безупречно, так же как и страсть с витающим в воздухе безумием... Но сюжет откровенно слаб, да и смысла особого нет.
Роман "Саламандра" повлек за собой нейтральную оценку всему тому. В одну кучу оккультизм, эзотерику, алхимию, черную магию... и кажется, еще сатанинский шабаш. Отдельные сцены выписаны неплохо, но соединяет их абсолютно алогичный сюжет. Длинные заклинания на несколько страниц, я просто пропускала. В общем, перебор во всем.

Впечатления от сборника в целом противоречивы - от прекрасных вещей до ничем не примечательных. Но любопытство разжигает и... впереди второй том.

«Ложная тревога» очень непростой рассказ. Герой рассказа – начальник одной из железнодорожных станций. В ходе многолетней работы он выявил определенную закономерность, а именно он связал ряд произошедших за десятилетия трагедий на железной дороге, определил их местонахождение, разузнал, что предшествовало им и заметил логичность в происходящем. Он вычислил, что одна из железнодорожных катастроф должна произойти либо у него на станции, либо он должен получить знак, который позволит предупредить соседние станции об угрозе. Герой пытается противостоять судьбе и трагедии.
Рассказ не может оставить равнодушным, потому что заставляет задуматься о том, что в жизни происходят события, просчитать вероятность которых мы не способны. Карма никогда не позволит её обдурить.

Огромное спасибо моей дорогой и любимой Feuervogel за знакомство с этим автором!!!

Жила я себе и не знала, что был такой писатель Стефан Грабинский, пока меня не ткнули (в буквальном смысле) носом в книжку...
И правильно ткнули!!! Мне, как ценителю всякой чертовщины, просто стыдно :))
И вот, с чудесного пинка, я добралась до него и прочитала первый том этого двухтомника.

Моя крыша помахала мне ручкой.

Каких-либо чудовищ там нет, можно даже не искать. А вот чертовщины - навалом!!!

Он впечатлил меня с первых страниц, с первых рассказов.
Но вот рассказы из цикла "Демон движения" меня особенно напугали. Я люблю поезда, очень! Но теперь я вот уж не знаю как я в них буду ездить после этого...
А роман "Саламандра" вообще свернул мой мозг в трубочку.

В общем, прощай мозг! Скоро я доберусь до второй книги :))))

Грабинский - маг, но маг не добрый, и книга, хоть и захватывает, окунает в себя, но окутывает тенями мрачными и тревожными. Для любителей мистики, не склонных вздрагивать от шевеления теней в темном переулке, книга наверняка придётся по вкусу, так как написана красивым языком, с глубоким знанием дела и чутьём атмосферы. Но иного читателя её мрачные, безысходные сюжеты, столь не сказочные, столь пугающие неразвеянными суевериями, могут и отвратить.

Лично я дочитывала книгу с трудом, побыстрее бы и на принцип, уж больно реалистичный и мутный осадок остается после этих страниц.

Не зацепило.
Автор, говоря библейским языком, ни холоден, ни горяч: не кошмарит, но и не поражает разум особым мистицизмом и гнетущим мраком. Если скажу, что намного слабее (банальнее) чем Майринк, По или сэр Говард Л., то ошибусь - Грабинский птица немного другого полета; нагнетая обстановку по ходу сюжета, он порою увлекается полету безудержной фантазии, разменной монетой бытия выставляю магию. В общем, читабельно, но на любителя - не все оценят неспешную манеру повествования Грабинского. Оценил для себя в положительную сторону лишь цикл историй о железнодорожной мистике (из книги "Демон движения"), остальное пронеслось в голове, не пошатнув позиции признанных мэтров в личном топ -10.

«Метафизическая фантастика» - такое подходящее определение своему жанру дал сам автор, всю свою творческую и не только жизнь посвятивший исследованию того, что находится «мета» («за пределами») физики. В этой архаичной, бескрайней и непостижимой действительности человек выступает лишь как элемент, подчинённая деталь. Напрасно он тешит себя убеждением, будто может познать этот мир и настроить его под себя – в действительности он был и остаётся всегда во власти смутных иррациональных сил, которые существуют сами по себе и могут дать о себе знать в любой момент.

Как тьма, поднимающаяся из глубин подсознания, лишающая свою жертву разума и покоя и приводящая к фатальному исходу – в рассказах «Искоса» и «По касательной». Как блага цивилизации, подчинившие себе своего же создателя – человека – и тянущие его за собой в бездну – в цикле «железнодорожных рассказов». Как неконтролируемая страсть, полностью овладевающая героем и, подобно смерчу, оставляющая после себя лишь пепелище от всего, что он имел – в «Венецианской повести» и романе «Саламандра».

Если в рассказах Грабинский ещё придерживается принципов реализма, органично вплетая мистическое в повседневность, то в «Саламандре» он уже практически полностью отказывается от традиционного сюжета и с головой уходит в сферу потустороннего, демонстрируя обширные познания в этой области.

Невольно возникают ассоциации с Майринком – действительно тематика, почерк, уровень владения магическим знанием делают этих двух авторов братьями от литературы. Есть только одно "но". У Майринка фантастическое происходит для читателя за лишь слегка приоткрытым занавесом, не выходя полностью на поверхность и оставляя ощущение неизвестности, мрачной тайны. В то время как Грабинский в «Саламандре» несколько перегибает палку, низводя магию до уровня циркового представления, делая её слишком очевидной и доступной. В этом плане даже крепче кажутся его рассказы, которые способны нагнать жути именно своей реалистичностью – жаль, в данном сборнике их представлено немного. Остаётся лишь надеяться, что когда-нибудь автора признают не только у себя на родине (пусть и так же запоздало), и увидят свет переводы его произведений в более полном виде.