Над пропастью во ржи. Повести. Рассказы

Ловець у житі - я начувся про роман і давно хотів прочитати його, та все ніяк руки не доходили, однак, в один, не побоюся цього слова, прекрасний день, книга все-таки потрапила в мої руки і я став читати.
Багато людей захоплюються цією книгою Селінджера, багато хто радив мені її. По правді сказати, каналія, я взагалі не уявляв, що мені доведеться читати, з цього, був готовий на все. Я думав, каналія, це буде щось на зразок "кульбабового вина" Рея Бредбері, але я сильно помилявся.

Що хочу сказати про сам прийомі розповіді: створювалося враження, каналія, що книгу дійсно написав підліток. Мова оповіді вельми скупа і все таке. Головний герой - Голден Колфілд - моментами здавався мені алкоголіком, так-так, малолітнім алкоголіком, блукаючим нічним Нью-Йорку у пошуках сопляшників, але, на його превеликий жаль, пити з ним ніхто не хотів, а все тому, що ці офіціанти, канальи, ніколи не передають твоїх прохань. Бешкетники і не кажіть.
На мій подив, у книзі є хороший посил, що полягає в самій назві. Ким би хотів бути Голден Колфілд, адже школи йому не подобалися, та й навчання в цілому, а в подальшому потрібно було-б чим небудь заробляти на життя. У діалозі з його молодшою ​​сестрою - Фібі, по-моєму, і полягає весь сенс. Молодша сестра запитала його, ким би він хотів стати, може, як батько - адвокатом, але Голдену така перспектива не була по-душі. Він і розповідає, що хотів би, стоячи над прірвою в житньому полі, ловити загравшихся дітей, які-б без задньої думки мчали б до цієї самої прірви на зустріч карколомному падінню, а в подальшому і смерті.
Ось, по-моєму, в чому соль книги.
Умовно кажучи - життя наше - це житнє поле, таке величезне, що нічого далі нього не видно, довкола жито, а діти - це люди, які загралися з собі подібними і, забувши все на світі, вже котяться до прірви, до своєї смерті, або ж до морального падіння, або соціального (можна трактувати, як завгодно), і ось тут-то їх і чекає такий собі хлопець-рятівник - Голден Колфілд, який не дасть їм впасти, який зловить їх у самого обриву і наставить на вірний шлях.
А що як, на дні прірви їх чекає своя доля, те, чого вони так жадають, адже, якщо судити логічно, ніхто не може сказати що там, на дні прірви, адже, прийнято вважати, що людина розбивається від удару і його більше немає , він відійшов у кращий світ. Але що, якщо раптом, людина, опинившись на дні цієї злощасної прірви, стає недосяжна для своїх товаришів, просто тому, що вона переходить на, так би мовити, вищий рівень, і спілкуватися з колишніми товаришами їй вже ганебно, що, якщо людина, підсвідомо прагне опинитися на дні, тим самим звеличити себе над усіма?
Але то не суть, це вже чисто мої роздуми. Повернуся до роману. І ось, Голден хоче бути таким собі ловцем, навіть не розуміючи, що вже є ним. Його молодша сестра і є та дитина, яка може, загравшись в життя втратити себе, опинитися на дні прірви, розбитися вщент, а він, її старший брат, повинен при будь-яких обставин бути поруч, що-б спіймати її, в разі чого, і довести, хоча-б і особистим прикладом, як робити не слід. Ось вам і суп готовий, друзі. У багатьох з нас є брати / сестри, так от потрібно ловити їх на краю житнього поля дитинства, що-б не втратити їх назавжди, розповідати про те, чого робити не варто, а на що слід звернути свою увагу. Однак, не варто забувати і про те, що особисто я схильний думати про все це. Може, така їхня доля, адже, як не крути, у кожного своє життя.

7/10

Почему-то рассказы Сэлинджера, очень часто напоминают мне некоторые рассказы Фицджеральда. У них обоих под внешне бесстрастной ситуацией скрывается настоящая буря чувств. Рассказ тянется спокойно, медленно, а внутри тебя что-то начинает грызть с самого первого слова.
Вот и эта история о мужчине, который пришел к бывшей девушке (которая уже замужем) своего друга, погибшего на войне. Той, кому его друг должен быть не безразличен, сам до конца не понимая, почему же пришел. Просто рассказать, как все было.
И в каждом слове, каждом движении, каждой мысли этого человека, видишь, что он здесь чужой, посторонний. Он еще не привык к этому миру, к миру, где люди живут как всегда и о войне только слышат.
Но как же приятно смотреть на этот мир.

Мне нравится всё в Сэлинджере. Не знаю, как можно его не любить. Вот это его отвращение к любой публичности заставляет меня любить его и перечитывать его работы. Но, скажу честно, "Над пропастью во ржи" несет за собой очень грубый язык и выстраивает картину, которая вбивается в сознание человека и заставляет его воспринимать окружающий мир с недопониманием и ненавистью. Со временем я разочаровался в этой книге и в самом себе. Так много навязанного мнения плавало в моей голове, что я не способен был воспринимать свою жизнь как-либо, не способен был экспериментировать и разрывать каждую секунду своего бытия на части и жить, изучая и исследуя этот мир. Для меня эта книга стала открытием. К тому же, после первого раза прочтения этой книги я резко вернулся к самому началу и стал перечитывать эту книгу. И все же я нашел в себе силы закрыть "Над пропастью во ржи" и оглянуться вокруг. Процесс удивительный! Холден Колфилд был очень мил своим образом чувака, который ненавидит всех и всё, и, при возможности, закроется в комнате и будет слушать какую-нибудь глупую пост-панк группу и курить сигареты по восемнадцать пачек в день. Клевый ведь, правда? Порой этот образ, созданный Сэлом — перелом, ведущий к неврозу, но всё это не умаляет факта: знания делают темноту ещё страшнее. Страх этот - сигнал единицам, что эта самая темнота — направление, куда следует двинуться; место забрасывания ламп.

Мыслей и впечатлений от книги осталось очень много, но превратить их в слова сложновато. Такое ощущение, что ты добрую половину ночи провисел на телефоне с лучшим другом, слушал его почти не перебивая, а теперь прокручиваешь в голове то что он рассказал. Вы ведь не будете сплетничать о своем лучшем друге? Вот и мне хочется оставить все эти мысли себе.

Автор "подловил" очень удачный период в жизни Холдена, он только начинает взрослеть, но ребенок внутри него не собирается так просто уступать место взрослому. Вот и получается такой трогательный персонаж - ранимый ребенок с чертами взрослого человека. Он много курит, старается напиться и заигрывать с девушками, а в то же время его интересует что происходит с утками зимой. Проиграв в драке он дурачится, воображая себя героем с пулевым ранением. Он любит общаться с детьми, особенно со своей младшей сестренкой.

Холден самокритичен, он признает свои ошибки и недостатки. Он наблюдателен, он видит своих сверстников насквозь со всей их фальшью и предрассудками. Я невольно стала вспоминать себя в его возрасте, свои мысли и теперь мне кажется что у меня вечно голова была занята какой-то ерундой, хотя мне казалось, что все мои мысли о "высоком". Я была слишком оторвана от реальности. Даже какое-то недовольство собой появилось, хотя, к тому типу подростков, который не нравился Холдену, я бы тоже себя не отнесла.

Не жалею, что прочитала эту книгу сейчас, а не в 16-17 лет. Чем старше становишься, тем больше становится необходимость вспоминать о ребенке, которые живет внутри тебя, об это чистом и честном существе, способном радоваться мелочам. А эта книга именно такое напоминание, к тому же, написанное великолепно.

PS. Из тройки своих любимых писателей, я бы, пожалуй, позвонила Хемингуэю. Мне кажется с ним можно было бы запросто поболтать ни о чем или попросить рассказать про Испанию или Кубу.

А вот и неправда, что эту книгу стоит читать только тогда, когда тебе столько же лет, что и главному герою. Да, в шестнадцать-семнадцать лет очень близок холденовский максимализм и ненависть к этому «липовому» миру. Вроде хочется чего-то, а чего непонятно. И вокруг, как назло, кретины, ломаки и пошляки. Крикнуть им: «Да пошли вы все к чёрту!»,- и чуть не сломать шею, нелепо поскользнувшись на лестнице на ореховой скорлупе.

А вот перечитала сейчас - и оригинал, и русский перевод – и поняла, что понравилось-то гораздо больше, чем прежде. И от языка сплошное удовольствие, и сам главный герой по-другому воспринимается. А может, это не подростковое все-таки? Просто есть такие люди, которые слишком тонко чувствует фальшь окружающего мира. Одни из них по-холденовски нелепо хлопают дверьми, другие, как Обломов, прячутся от мира в свой халат или, как сам Сэлинджер, сознательно изолируют себя от общества.

Да, это книга о взрослении. У меня тут целая серия их собралась в прочитанном за последнее время: и «Питер Пэн», И Брэдбери. Но, кроме этого, «Над пропастью во ржи» – это же целая энциклопедия мыслей о самых разных вещах. О литературе, кино, театре, религии, педагогике, войне … И самое главное – о людях и отношениях между ними.

А Холден, возможно, самый знаменитый литературный тинейджер XX века, которого сравнивали то с Гекльберри Финном, то с Гамлетом.

p.s. ну а Фиби – это вообще отдельная история=)

А русское название все-таки не очень.

Есть такая теория, что подростковую литературу, типа что читать ее нужно вовремя или вообще не читать) и наверное это правда. И "Над пропастью во ржи" я читала еще в школе, но почему-то вообще не помню уже о чем там была речь, вообще ничего. И вот решила перечитать классику. И в общем-то понятно почему я ничего не помнила, потому что там ничего нет. От этой книги в памяти должны оставаться эмоции. Герой и его переживания, ощущения должны находить отклик, что-то общее с твоими мыслями, понимание Холфилда как своего что ли. И только в этом случае история тебе зайдет. Иначе ты просто не сможешь оценить всю задумку автора. Она создана как поддержка только рождающихся личностей, которые запутались, сомневаются, стремятся и никак не могут опериться и полететь в свободную взрослую, осознанную жизнь) А когда эта книга не находит в тебе отклика, как у меня, например, то просто кажется, что это история об одном странном мальчике с явным психическим расстройством. И вообще вся эта ситуация требует коррекции.

Джером Сэлинджер - писатель-загадка. Иногда я уверена в его загадочности, но иногда задумываюсь, что, если никакой загадки нет, вообще ничего нет - пустышка. "Над пропасть во ржи", "Выше стропила, плотники", а теперь повесть "Фрэнни". Сэлинджер берет идею / мысль размером с зерно и вместо того, чтобы взрастить урожай, размалывает зерно в муку и размазывает по тарелке. Возможно, он просто не мой автор, и мне сложно понять его посыл, но мое мнение остается прежним - Джером Сэлинджер весьма переоценённый писатель.