Собрание сочинений в пяти томах. Том 3

Именно так хотел назвать свой роман Флобер и это название весьма кстати. Скучно читать из-за того, что жизнь у героев обыкновенная, несмотря на сотни тысяч франков, балы с масками и шлюхами, гос переворот и многое другое. Герои настолько обычные, что и не замечают самых важных исторических событий и это с одной стороны очень даже соответствует реальности, ведь среди нас много таких, которые даже политические новости не читают (а зачем?).
Флобер, он как Хэмингуэй, написал о никаком поколении, но у первого это хотя бы читабельнее получилось, за что и ставлю четыре звезды.

Он молод, красив, без труда богат, еще и влюблен в женщину бальзаковского возраста. Провинциал в огромном и таком соблазнительном Париже － для него пришло время воспитания чувств.

Еще читая “Госпожа Бавари”, подумала, что Флобер пытается стать Бальзаком своего времени, но до гения автора цикла “Человеческая комедия” ему ой как далеко.
⠀
И вот после “Воспитание чувств” уверенно могу сказать, что Флобер － не мой автор.
⠀
Суховато, скучновато, медленно и малосочно.

Редкий случай для меня, когда при чтении произведения единственное, что было более－менее интересно, － это исторические события во Франции тех времен, а сюжет － посредственно. Еще и был момент, когда словила себя на мысли, что это уже было в “Красное и черное” Стендаля. Одним словом, не цепляет меня Флобер ну никак.

"Даже стремление обладать ею исчезало перед желанием более глубоким"

Фредерик Моро - главный герой. Ничем не примечательный студент-юрист с честолюбивыми планами. Полон надежд на прекрасную жизнь, признание в обществе и успех у женщин. Чем же обернутся его мечты?

М н е н и е. Ох уж этот Флобер. Умеет он медленно обволакивать и погружать в атмосферу своих произведений. Если вы вдруг начнёте читать эту книгу и она вам покажется скучной, не откладывайте её. Дайте автору время очаровать вас. Герои будут вас раздражать, их поступки казаться малодушными, цели недостойными. Но вы будете дальше следить за ними, пытаясь дорваться до сути, до смысла. Богатые гостиные, слуги в ливреях, долгие беседы, споры о политике. Любовницы, французская революция, дуэли, признания в любви. Выезды в фиакрах, измены, борьба за наследство. Тысячи мелких подробностей, утомительные описания, серая монотонность будней. Чтение будет томительным, с горьковатым привкусом, тягучим как патока. Но с прекрасным послевкусием выдержанного вина. Я такое люблю, поэтому понравилось:)

Начать хочу с того, что прочитав рецензии читателей об этом произведении увидела насколько мы все разные, как разнообразны мироощущения и понимания жизни....умение или наоборот неумение различать жанровые отличия романов и их назначение и цель...

Для одного этот роман как зря потраченное время и унылые и неинтересные герои, другие же видят искусный хирургический срез того времени и страны, какие были люди, чем жили...великую историю одной из революций Франции, быт и нравы в подробностях, как будто на машине времени переселился в Париж и видишь все буйство политических красок того периода...

Я отношу себя ко второй категории и считаю этот роман уникальный, своего рода шедевром, хоть и главный герой далеко не мой герой, так скажем...Но здравая оценка произведения исходит же не от того, что нравился тебе герой или нет, а от того в чем посыл произведения и как написано...

А посыл в том, как я вижу, что можно до старости прожить пустую некчемную жизнь, если гнаться за чувствами и эмоциями, как Фредерик, отключая голову, живя в иллюзиях и розовых очках.... Чувства не самый лучший ориентир в жизни, они изменчивы и недолгосрочны...Доказательство этому , что Фредерик обзывал грязными ругательствами и ненавидел госпожу Арну, когда его желания и мечты не исполнялись, а увидев ее седые волосы на последнем свидании вообще испытал к ней чувство отвращения...

Думаю, что он никого в своей пустой жизни и не любил, а только себя...

Описаны 4 разных женщины в его жизни и не одну из них не любил, просто был эгоистом, который любил надуманный образ женщины и свои страдания любил, жалея опять таки себя или ищя выгоды....

Такие люди только воду мутят в отношениях, да делают других несчастливыми...

Я смотрю на посыл этого романа как от обратного, т.е как не надо жить и строить свою судьбу... Здесь есть глубокий философский посыл и главное его почувствовать и увидеть, тогда все встает на свои места, нет унылости и тусклости, все заиграет под другим углом, под другой оптикой...

Жизнь только чувствами чревата глупостью и инфантильностью, тоже один из главных посылов в романе, который я увидела...

Если в конце книги два друга вспоминают неудавшийся поход в дом терпимости как самый счастливый и запоминающийся в их жизни, то вывод очевиден - прожили тусклую, пустую, никому ненужную жизнь...очень печально...

Густав Флобер мастер прозы, искусный художник слова, потрясающий психолог...Он умеет через действия и поступки героев окунуть читателя во внутренний мир человека, без внутренних диалогов, в отличие от Федора Михайловича Достоевского, который наоборот включает читатели во внутренние размышления героев....

Это пилотаж слова, такой вид психологизма у Густава Флобера...

А описание писателем природы, будуаров, пьяных вечеринок, торжественных обедов, похорон, посуды, запахов, одежды, садов, интерьеров, баррикад, экипажей, еды, атмосферы бурного чувственного Парижа, куртизанок, театров и т.д, до бесконечности... Ну это же отточенное мастерство, изысканность и неповторимость...

Такие романы для долгого вдумчивого чтения, анализа, размышления, но никак ни для сюжета и накала страстей, это отделный вид искусства наслаждения от слова, подачи, нравственного скрытого посыла..
Тут не учат жизни и как жить, Флобер этого не делает, он просто превосходно все рассказывает, а вывод мы делаем сами,каждый свой, в меру своего понимания и жизненного опыта
На что тратить свою жизнь, как относиться к возможностям в этой жизни...
У Фредерика было много хороших восможностей построить достойную жизнь, но упустил все шансы...

Также по политическим событиям, по сути ничего не меняется в жизни, вставлять можно только другие фамилии, а суть людей и их стремления те же....

Для того чтоб книга заговорила с читателем надо потрудиться, вчитаться, подумать неторопливо, а это тоже своего рода занятие непростое.... для вдумчивых ...

Гюстав Флобер конечно же идет в разряд великих классиков, гений, глыба, гигант литературы, хоть и написал всего пять томов по сравнению с Федором Михайловичем Достоевским (40 томов), но зато каких, актуальность на все времена, что и называется нетленной классикой...

У меня есть в планах познакомиться с книгой Джулиана Барнсна "Попугай Флобера", где можно узнать биографию Густава Флобера. Это уже для истинных поклонников его таланта...

Много разных эмоций вызвал у меня этот роман. В первой трети я погружалась в уныние от пустоты существования большинства героев. Даже Фредерик, наш протагонист, желает только получить наследство и развлекаться, а юношеские стремления чего-то достигнуть быстро разбиваются об его лень и праздность. Только вспыхнувшее чувство к госпоже Арну добавляет ему глубины, и именно оно всю дальнейшую жизнь мотивирует его благородные поступки.

Ближе к середине душные душевные переживания отходят на второй план, и перед нами разворачиваются бурные события февральской революции во Франции, причём не с высоты отстранённого всезнающего наблюдателя, а с точки зрения обычных жителей. Они радуются, возмущаются, спорят, надеются, поддерживают, осуждают, боятся, лезут на рожон. Это захватывает, погружает тебя в водоворот, и на таком фоне романтические метания Фредерика вплетаются в общую канву и дополняют картину.

А ближе к концу всё ярче проступают портреты людей, составляющих общество, Флобер очевидно обличает их пороки, низость, эгоизм, безразличие. Начинаешь задыхаться в этой атмосфере. И наивные, глупые порывы Фредерика выглядят на этом фоне освежающими. Любовь к госпоже Арну не даёт ему вступить в брак по расчёту, не даёт погрязнуть в разврате, и хотя он стремится к успеху в обществе и жаждет разделить его (общества) образ жизни, что-то удерживает его от полного падения.

Да, в итоге он не достиг своих целей и прожил жизнь пустую, а всё же было и в ней то настоящее, что греет тебя на закате жизни.

Если честно, даже немного жалко прощаться с такой книгой. Не могу сказать, что она настолько приятная, наоборот, она показывает далеко не самых лучших представителей общества и далеко не самые лучшие события в истории человечества.

Когда я брала эту книгу, была настроена на более лёгкий любовный роман, несмотря на то, что знала, кто такой Флобер и в чём его философия. (Никогда не верьте аннотациям!)

Но это произведение оказалось тяжелее и сложнее. В нём читателю показан путь взросления молодого человека по имени Фредерик, его становление как личности и то, как эта личность была надломлена.

Главный герой, будучи человеком, который живёт по зову сердца, много раз терял возможности стать счастливым. 

Его воспитание чувств было весьма изощрённым, так как влюбившись однажды по-настоящему, он по ряду причин не смог воссоединиться со своей возлюбленной, после чего стал обольщать и обманывать других женщин иногда из интереса, иногда от скуки, иногда от горя, иногда ради выгоды, но храня в сердце только одну единственную. 

Герой романа разбил немало женских сердец, но и в дружбе с мужчинами не всегда всё шло гладко. Он мог годами находится в ссоре с лучшим другом, их взаимоотношения переходили от любви к ненависти и обратно несколько раз.

Любовь и дружба - это далеко не все темы, которые поднимает Флобер. Он показывает какими бывают люди, как они совершают ошибки, как становятся жертвами своих заблуждений, как продаются за те или иные блага. И всё это во времена, когда Франция переживала один из самых сложных этапов своей истории - ряд революций конца 18 и начала 19 века. 

Роман "Воспитание чувств" не обладает какими-то сложными сюжетными поворотами, не стоит ждать от него "острых ощущений". Он создан, чтобы задуматься над своей жизнью, ведь эта книга одна из тех, о которых говорят "на все времена". Когда читаешь складывается ощущение, что люди, их взгляды, поступки и характеры никогда не менялись. 

Всю дорогу очень переживала за героя - были все предпосылки, чтобы его облапошили его "друзья" и оказался он без гроша на улице. Слава богу, этого не случилось. Флобер описывает весьма типичную историю жизни, когда молодой человек по молодости много мечется, искренне пытается быть полезным своим друзьям, следует своим идеалам, но попадает в циничную жестокую компанию, которая тянет его в трясину подлого быта. В итоге ближе к середине жизни он уже пообтрёпанный научается жить так, чтобы и получать все удовольствия, и хоть чуть-чуть наедине с собой оставаться тем самым "правильным" молодым человеком. С одной стороны, и неплохой результат, но с другой - разочаровываешься в нём как в герое - он становится таким же как все.

Кратко о сюжете: можно всю жизнь вздыхать об одной женщине, при этом пообещать скорую свадьбу другой - и не жениться, сделать ребёнка третьей - бросить потом её после смерти малыша, а с четвёртой крутить роман ради собственной выгоды.
А потом, под закат жизни, сидеть и вспоминать о первой. Непорочной и эфемерной чужой жене, которая так и не стала твоей.
Вот такое воспитание чувств. Вот за это я не особо люблю французскую литературу. Слишком уж она реалистичная.

Хотелось добавить,не рецензия,просто анализ романа.Читать было временами действительно скучно,не раз ловила себя на том,что прочитала страницу ,но мыслями была далеко и приходилось перечитывать ее. Мне стало интересно как Флобер писал этот роман ,что он вкладывал в него, и как отнеслись критики к его творению. После этого,я все же отнеслась к его роботи с новым взглядом.

Пожалуй, лучшую оценку роману дала Жорж Санд, во многом не соглашавшаяся с Флобером в эстетическом и политическом плане. «Что доказывает твоя книга, писатель юмористический, насмешливый, суровый и мудрый? Не отвечай мне. Я знаю, я вижу это. Она доказывает, что наше общественное состояние пришло к своему разложению и что его следует коренным образом изменить. Она доказывает это столь убедительно, что никто не поверит тебе, если ты станешь утверждать противное».

Намеки на существование нового творческого замысла встречаются в переписке Флобера уже в первой половине 1863 года (письма Жюлю Дюплану, Теофилю Готье, Эдмону и Жюлю Гонкурам).

С начала 1864 года писатель погрузился в изучение большого количества разного рода книжных источников. Хотя, как известно, время действия романа ограничено совершенно определенными данными (сентябрь 1840 года — декабрьский государственный переворот), писатель в своих подготовительных чтениях выходил далеко за пределы указанного периода. Особое внимание Флобера привлекли труды представителей разных течений в утопическом социализме: Сен-Симона, Фурье, Прудона, Леру и других. Он поставил своей целью досконально знать всю сумму обстоятельств, сопровождавших социально-политическую борьбу в сороковые годы и в начале пятидесятых годов, штудируя прессу этого периода, в особенности газеты 1847–1848 годов. «Я утопаю в старых газетах», — сообщал Флобер племяннице Каролине (февраль 1865 года).

Романист начал писать «Воспитание чувств» в сентябре 1864 года, но необходимость тщательнейшего изучения сложной картины идеологической и политической жизни Франции чрезвычайно замедляла темп работы над романом. «Роман совершенно не двигается с места, — жалуется Флобер в письме к Жорж Санд почти через три года после начала работы. — Я погружен в чтение газет 48 года».

В марте 1866 года Флобер обращается к критику Сент-Бёву с просьбой дать ему справку о литературе по «неокатолическому движению 1840 года». Следующие слова из этого письма к Сент-Бёву ярко характеризуют облик Флобера — неутомимого труженика литературы: «Само собой разумеется, что мне необходимо все знать и проникнуться духом времени, прежде чем взяться за работу». Вот почему он обращается к широкому кругу лиц — знакомых и незнакомых — за различного рода справками, усердно посещает одно время библиотеку палаты депутатов и вообще собирает сведения «направо и налево». Так, он просит писательницу Жорж Санд, принимавшую участие в Февральской революции 1848 года: «Набросайте на каком-нибудь клочке бумаги все, что помните о 48 годе». В ноябре 1866 года Жорж Санд неделю гостила в Круассе, и Флобер с жадностью слушал рассказы писательницы «о людях 48 года».

Правилом, от которого Флобер никогда не отступал, было: если хочешь хорошо написать — хорошо знай то, о чем пишешь. Воспроизводя различные этапы в коммерческой деятельности Жака Арну, писатель последовательно в ходе создания романа отдается изучению торговли картинами, одновременно знакомится с историей гравюры (февраль 1865 года); через год, в феврале 1866 года, он сообщает, что погрузился в изучение фабрик фарфора...

Героическая честность писателя-реалиста воодушевляет его на неутомимые разыскания, требовавшие огромной затраты сил. Вот картинка одного типичного для Флобера рабочего дня (он знакомится с производством посуды): «Вчера провел весь день с рабочими Сент-Антуанского предместья и Тронной заставы. Утром у меня был кондуктор дилижанса. Нынче отправляюсь на вокзал Иври. Вернувшись домой, читаю книги о фаянсе. Я не был ни на балу в Тюильри, ни в ратуше, слишком занят посудой». В конце января 1869 года Флобер проводит утомительную неделю в поисках сведений, по семь — девять часов не сходя с фиакра. «Я таскался, — пишет он Жорж Санд, — по похоронным бюро, по Пер-Лашезу, по долине Монморанси, по лавкам торговцев предметами культа и т. п.»

Небольшой эпизод в романе (болезнь ребенка Марии Арну) заставил романиста обратиться к медицинским книгам, посвященным крупу; целую неделю он посещает одну из больниц, наблюдая малышей, больных крупом (март 1868 года).

С необычайной щепетильностью входил Флобер в мельчайшие подробности жизни главного персонажа книги Фредерика Моро. Так, например, он забрасывает писателя Эрнеста Фейдо вопросами: какие биржевые ценности были в наибольшем спросе с мая до конца августа 1847 года? У Фредерика возникает желание принять участие в биржевой игре; он берет деньги и отправляется к биржевому маклеру, советуется с ним относительно лучшего их помещения. Так ли это обычно происходит? Он выигрывает. Но сколько и каким образом? Он все проигрывает. Как и отчего? Он просит Фейдо прислать ему эти сведения, которые должны занять в книге не более шести — семи строк.

Флобер проделывает путешествие в Фонтенбло по следам Фредерика и Розанетты (осень 1868 года). С этой поездкой Флобера связана следующая подробность, помогающая понять, какой неумолимой точности добивался писатель в процессе создания романа: обратно из Фонтенбло он предполагал вернуться в Париж по железной дороге (таким же образом могли бы вернуться в Париж и его герои), но обнаруживает, что в 1848 году железной дороги между указанными пунктами еще не существовало. Из-за этого, как признается Флобер, ему пришлось уничтожить и вновь написать два эпизода. Он просит своего друга Жюля Дюплана прислать ему крайне необходимые сведения: каким способом передвигались в июне 1848 года из Парижа в Фонтенбло; не был ли готов какой-нибудь отрезок пути, которым уже пользовались; какие были перевозочные средства; где останавливались в Париже? (Эпизод возвращения Фредерика в Париж во время июньского восстания в главе первой третьей части романа.)

Флобер тщательно изучал обстановку июньского восстания, стараясь не погрешить ни в одной из подробностей, описываемых им. В октябре 1868 года он жалуется Э. Фейдо, что не мог получить ответа на два вопроса, с которыми он обращался ко многим людям: каковы были в июне 1848 года сторожевые посты национальной гвардии в кварталах Муфтар, Сен-Виктор и Латинском; кто занимал в Париже левый берег в ночь с 25 на 26 июня — линейные войска или национальная гвардия?..

«Воспитание чувств» потребовало от писателя огромного напряжения сил. Он сообщает в своих письмах, что за семь недель написал пятнадцать страниц (октябрь 1864 года). Или: «Вчера десять часов подряд просидел над тремя строчками — и не сделал их» (сентябрь 1866 года). В декабре 1866 года Флобер пишет Жорж Санд: «...целых два дня бьюсь над одним абзацем, и ничего у меня не выходит. Иногда мне хочется плакать!» Лейтмотивом в его переписке становятся признания, что он «выбивается из сил», что ему тяжело везти «такую тачку с камнями».
По мере продвижения в работе над романом трудности все более возрастали, они заставляли писателя приходить в отчаяние, доводили его до глубокого физического изнурения. «Я работаю как тридцать тысяч негров... Я чувствую себя совершенно разбитым. Мне трудно стоять на ногах, и я страдаю от одышки» (декабрь 1867 года). «Мой подлый роман истощает меня до мозга костей. Я разбит и становлюсь из-за него мрачным» (октябрь 1868 года) и т. д.

Утром 23 мая 1869 года Флобер писал племяннице Каролине: «Я настолько переутомлен, что у меня едва хватает сил тебе писать. Теперь, когда роман окончен, я вижу, как устал». Но подобное сообщение не означало, однако, что работа над романом была полностью завершена: предстояло вновь вернуться к тексту произведения для скрупулезной его отделки. В одном из писем конца июня — начала июля 1869 года Флобер пишет, что надеется на скорое возвращение своего друга поэта Луи Буйле из Парижа: «...мы примемся исправлять «Воспитание чувств», фразу за фразой». Эта работа должна была, по расчетам писателя, занять по меньшей мере две недели. Как и любая крупная вещь Флобера, «Воспитание чувств» потребовало большого количества разного рода вариантов и набросков, свидетельствующих о титанически упорной работе писателя.

Уже оставив позади первую часть романа, в 1866 году Флобер обронил признание: «Ах, придется мне испытать ужасы стиля». Это и подобные ему признания не должны вводить нас в заблуждение: «Воспитание чувств» вызывало трудности не только чисто стилистического характера.

Флобер неоднократно указывает в письмах, что недоволен замыслом, который, к сожалению, поздно уже менять, и т. п. Его одолевали сомнения: способен ли вызвать интерес читателя столь слабый и пассивный характер, каким наделен Фредерик Моро? Немалые затруднения возникали в ходе создания романа из-за необходимости как можно более органично спаять воедино частную жизнь персонажей со стремительным и бурным разворотом политических событий. Сюда следует присоединить в крайнюю сложность исторической ситуации, легшей в основу произведения, обилие различных политических течений и социальных учений и теорий, которые должны были найти свое место и свой способ художественно образного воплощения. Кроме того, следует учитывать и то немаловажное обстоятельство, что «Воспитание чувств» рождалось из-под пера Флобера как отклик на нараставшую в шестидесятые годы потребность Франции в пересмотре уроков исторического прошлого, что делало особо ответственной работу писателя над общественно-исторической линией в сюжете романа.



[Напомним следующее место из письма Маркса к Кугельману: «...Во Франции происходит очень интересное движение. Парижане снова начинают прямо-таки штудировать свое недавнее революционное прошлое, чтобы подготовиться к предстоящей новой революционной борьбе. Сначала происхождение империи — декабрьский государственный переворот. Последний был совершенно позабыт, подобно тому как реакции удалось в Германии совершенно вытравить воспоминания о 1848–1849 годах» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. письма, 1947, стр. 217).]



Флобер очень тонко чувствовал эту неодолимую общественную потребность в обращении к урокам прошлого, указывая в письмах периода работы над романом, что реакция вырыла пропасть между Францией 1848 года и Францией нынешней, что своей книгой он хотел бы воскресить для современного ему читателя «поколение ископаемых»... Как известно, писателю не удалось воссоздать исторически правдивую картину времени во всей ее объективной полноте, донести до читателя подлинный смысл стремлений и надежд революционного народа. Автор «Воспитания чувств» стал жертвой собственного ошибочного убеждения, что ему удалось создать абсолютно объективную книгу, в которой он не «льстил», по его словам, ни реакционерам, ни демократам.

Наконец, значительную долю трудностей, выраставших перед Флобером, по мере того как он продвигался все дальше в своей работе над произведением, составило его (художника) внутреннее сопротивление материалу. Через всю переписку Флобера периода второй половины шестидесятых годов проходит один устойчивый мотив: ему, писателю, противно заниматься изображением быта и нравов буржуазии. Здесь можно почувствовать духовную трагедию большого художника, который ощущал в себе присутствие буржуа, буржуа, страшащегося народа, и вместе с тем вздел буржуазный миропорядок в его безнравственности, пошлости; уродливости. Флобер клянется (в который раз!), что он больше не возьмется за «буржуазный сюжет», что ему претит описание уродливой среды и мещанских нравов; он мечтает о «красивом сюжете», возвышенных ситуациях, героическом повествовании...

Таковы моменты идейно-эстетического характера, которые в совокупности своей составили предмет величайших забот и терзаний Гюстава Флобера. Заметим, кстати, что не все из огромного круга книжных источников, изученных Флобером в ходе создания романа, было действительно практически необходимо. Нередко эти предварительные разыскания приобретали самостоятельный для Флобера интерес и значение. Он часто говаривал друзьям, что для него чтение книг — особый способ жить.

Роман «Воспитание чувств» разделил судьбу предыдущих произведений Флобера («Госпожа Бовари» и «Саламбо»). Критика встретила выход в свет нового романа резко враждебными отзывами. Это прежде всего относится к литературным критикам из консервативного лагеря (Кювилье-Флери, Барбэ д'Оревильи, Сарсэ и др.).

«Дорогой, добрый мой маэстро! Ваш старый трубадур сильно охаян газетами... Меня обзывают кретином и канальей», — писал Флобер в письме к Жорж Санд 3 декабря 1869 года. Смысл нападок на писателя можно свести к следующим моментам: роман пропагандирует равнодушие к идеалам и принципам нравственности, в нем виден лишь холодный объективизм автора. Флобера резко упрекали за грубый реализм, за различные «грубые речи» и «гнусные места» в его романе. Почти буквально в тех же выражениях, какие употреблялись по адресу «Госпожи Бовари», и о «Воспитании чувств» говорилось, что в нем можно видеть лишь пессимизм и ненависть к людям и т. п.

Критики старались различными приемами свести на нет сатирическую направленность романа Флобера, его беспощадно правдивое разоблачение социально-политической роли реакционно-буржуазного лагеря. Сатиру Флобера на правящие классы объясняли болезненной мизантропией автора, извращенным желанием его собирать всякого рода моральные уродства и грязные явления, которые, как утверждали критики, лишены глубокого социального значения, присущи лишь общественным «низам» (Кювилье-Флери, Эд. Шерер, Сен-Рене Тальяндье и др.).
Правда, критики Флобера, даже из числа откровенно враждебно расценивших «Воспитание чувств», отмечали художественные достоинства произведения, наблюдательность автора, красоты стиля. Вместе с тем резкое возражение вызывала композиция книги, ей отказывали в единстве; утверждали, что «Воспитание чувств» будто бы
не есть роман, но всего лишь серия искусственно соединенных между собою рассказов, картин, эпизодов, лишенных внутренней логической связи.

Флобер был глубоко уязвлен враждебным отношением критики к его роману. «Я только спрашиваю себя, к чему печататься?» — в отчаянии пишет Флобер в одном из писем. Конечно, писатель не мог не отметить несомненный факт: буржуа привела в бешенство неотразимая сила его разоблачения. «Я знаю, что руанские буржуа злятся на меня из-за дядюшки Рокка и тюильрийской сплетни. Они считают, что следовало бы воспретить опубликование подобных книжек (буквально), что я заодно с красными, что я способен разжечь революционные страсти, и так далее. Короче говоря, до настоящего времени я получил очень мало лавровых венков, и ни один лепесток розы не ранит меня» (из письма к Жорж Санд). В другом письме к писательнице Флобер подчеркивает, что его «втоптали в грязь самым невероятным образом. Люди, прочитавшие мой роман, боятся говорить о нем со мной из страха себя скомпрометировать или из жалости ко мне...» Неприкрытое отчаяние звучит в словах писателя: «...и никто, решительно никто не берется меня защищать».

На защиту Флобера встала Жорж Санд. В ее критической статье подчеркивается глубина и правдивость писателя, который изобразил «конец романтических устремлений 1840 года, разбивающихся о буржуазную действительность, мошенничества, спекуляции, обманчивые удобства будничной жизни...» Писатель Теодор де Банвиль отметил высокую познавательную ценность романа в глазах людей, принадлежащих к поколению сороковых годов. В письме к Флоберу он восхищался яркостью, с которой писатель воскресил «эту переходную эпоху с ее немощностью, с ее бессильными стремлениями». Банвиль находил, что «все это правдиво до мозга костей и выражено в бессмертных образах».

Таким образом, одно из самых глубоких, хотя и противоречивых творений Флобера не получило признания в критике его времени, за редкими исключениями.

«Воспитание чувств» встретило разноречивое к себе отношение в русской критике. «Вестник Европы» взял под защиту роман Флобера, хотя автор статьи, между прочим, и ставил вопрос: каким же образом объяснить, например, движение 1848 года, когда в романе действуют только или пошляки, или посредственности, или какие-то недоделанные характеры? И отвечал: «Нам кажется, что романист и не хотел обращаться в высшие сферы, довольствуясь типами «средними».



[А. С-н. Французское общество в новом романе Г. Флобера («Вестник Европы», январь 1870 г., т. 1, стр. 273).]



В «Отечественных записках» «Воспитание чувств» встретило резко отрицательную оценку. В рецензии сделана попытка сблизить «Воспитание чувств» с «Взбаламученным морем» Писемского. Основой для подобного сопоставления послужила мысль рецензента о том, что Флобер, как и Писемский, берет лишь отрицательное у всех партий и направлений.



[Иностранные беллетристы. Г. Флобер. Сентиментальное воспитание... («Отечественные записки» № 8 за 1870 г.; отдел «Новые книги», стр. 213–215).]



В статье «Русского вестника» был сделан акцент на Флобере-психологе, мастере психологического анализа. Флобер, по мнению автора статьи, даже выше Бальзака, так как он обратился к будничным явлениям, обыденно пошлым, банальным, а Бальзак впадал в романтические «крайности». Между прочим, автор статьи, помещенной в «Русском вестнике», находил черты духовного родства Флобера с Тургеневым, но явно ошибочно видел эти черты сходства в легкой снисходительной иронии, олимпийском бесстрастии, тактичном балансировании между идеализацией и сатирой.
Л. Нелюбов. Роман во Франции («Русский вестник», август 1870 г., т. 88, стр. 642–658).]
Первое издание романа «Воспитание чувств» было выпущено в ноябре 1869 года М. Леви. Небезинтересно отметить, что в новое издание романа (1880) Флобер внес огромное количество различного рода поправок, свидетельствующих о постоянном благородном стремлении «мастера из Круассе» совершенствовать свои произведения, хотя бы они и казались законченными.