М.Булгаков. Собрание сочинений в шести томах. Том 2. Звездная сыпь

Невероятный, любимый Булгаков. Читая произведения Булгакова никогда не задаешься вопросом зачем написан тот или иной абзац, никогда не хочется ускориться или пролистать. Прочитала Белую Гвардию с восторгом, впитывала каждое слово и точно перечитаю через несколько лет.

Тема Гражданской войны и войны в целом актуальна и по сей день..как ни грустно это признавать. Роман разделен на три части. Первая - ввод персонажей, краткий экскурс в историю семьи Турбиных, выстраивается общая фабула, подготовка к сопротивлению. Вторая - взятие Города войсками Петлюры, разруха. Третья - осознание произошедшего и страх того, что будет впереди. А впереди еще годы лишений и война на этом не заканчивается.Даже в книге о войне Булгаков умеет заставить улыбнуться. Сцены в доме Турбиных пропитаны семейным теплом, атмосфера дома описана с любовью. Он играет важнейшую роль в романе, оставаясь для его жителей крепостью вокруг творящегося хаоса и безумия.

Самое важное в книге для меня - люди. То, как они цепляются за тонкие нити света в бесконечной войне, защищают семью, стараются не падать духом, даже смеются. Они все настоящие, и страхи их тоже настоящие, знакомые. Книгу можно растащить на цитаты, у меня куча закладок, которые хочется снова перелистать. Прочитала почти всё знаковое у Булгакова, не хватало только Белой Гвардии и вот добила пазл. Эта книга стала в один ряд с Мастером и Маргаритой, которую читала три раза и обожаю. А может и рядом выше, настолько она меня захватила и напомнила о мастерстве автора.

Тяжелый и печальный рассказ о том, как молодой человек, доктор Поляков, физически и психологически деградирует из-за морфия. События в этом рассказе кажутся еще реалистичнее и трагичнее, когда мы читаем дневник героя, попавшего в зависимость. С каждой новой записью в дневнике молодой доктор становится все слабее, отчужденнее, его мысли путаются, обрываются. Ближе к финалу надежда на исцеление в нем угасает совсем. Он ничего не хочет, ни о чём не мыслит, кроме морфия. Рассказ оставляет невероятно тяжелый осадок и заставляет задуматься о разрушительной силе зависимости.

Очень тонко и прямиком по больному ударило, так, что эмоциональная кровь сквозь болезненно тянущую рану стала сочиться. Булгаков слог оборачивает, очаровывает, погружает с головой, и мало кто так писал и пишет; чтобы по́лно, чутко, чтобы все-все органы чувств старались сплести в воображении сочные картины происходящего. И ты сидишь с семьей Турбиных и близкими их друзьями в столовой, слушая пианино и губя водку; ты на морозе, ночью, под светом фонарей дышишь дымом и воспоминаниями о том, от чего уже как год отрезала гадкая революция; ты бежишь, бежишь вместе с юнкерами, едва ли знающими о винтовках и войне, бежишь вместе с Николкой и обжигаешься о воздух задыхающимся ртом. Ищешь покоя, пытаешься смириться, а после, закрывая книгу, видишь — тот же снег, тот же пятиконечный красный Марс и то же вынужденное смирение и общую непонятливость. Что остается? Семья и друзья, знакомые предметы в выученном доме и глухая боль. 

Каждый ищет спокойствие, где хочет. Кто-то в близких людях, кто-то в том, чтобы от этих людей избавиться, а кто-то находит утешение в Боге. Все по-разному справляются, но за квадратами окон метель у всех одна. И неизвестная пустота за нею пугает неизменно всех.

Так было и будет. Так уже есть.

Булгаков меня до чертиков испугал. Я так и не смогла заставить себя прослушать весь сборник. А сегодня бросила это бесполезное дело. Единственный рассказ, прослушанный полностью, оказался «Морфий». Я воспринимала аудиокнигу уже не в таком туманном состоянии разума, как делала это раньше. Только поэтому смогла ухватить все нюансы повествования: и рассказ про медицинскую практику и отличие от работы фельдшера. Слушала я аудиокнигу уже четвертый раз (не могла я закончить из-за рассказа с короной, которая оказалась развороченной черепной коробкой). А сегодня решила себя не изводить излишними образами, которые с удовольствием начинают преследовать в оживших кошмарах. Впечатлительность? О да)) Поживите в сознании художника.

Меня поразило как гладко выстраивается повествование, будто знакомство с главным героем. Все подается привычным окружением, работой, именем, образом главного героя и даже его отражением в зеркале — все для ассоциации с врачом, если захочется оказаться в его воображаемом мире. Вот только смущают меня тщательные подробности восприятия от воздействия наркотика. Будто не герой, а сам Булгаков попробовал его на себе. Заодно узнала чем был вызван ужас от аудиокниги. Дело оказалось в том, что я не дистанцировалась эмоционально от книги и нарисовала воображаемый мир автора, тут же оказавшись внутри. Этакий эффект дополненной реальности без наркотиков, только за счет силы воображения и Чертога Разума. Самый кошмарный момент был со старушкой... На мгновение я поверила что сама её вижу...

На волне перечитывания Булгакова (я не смогла остановиться после "Мастера и Маргариты") я вернулась к "Запискам юного врача" просто, чтобы освежить впечатления, сравнить, поставить рядом Булгакова реалиста и Булгакова мистика. Делюсь наблюдениями.

Из всех записок сюжетно запомнились только некоторые рассказы - "Полотенце с петухом", Крещение поворотом", "Стальное горло", "Тьму египетскую" я разобрала на анекдоты и приписала к запомнившимся сюжетам. Интересным мне показался момент преображения, который, как я предполагаю, отличает хорошего врача от плохого, - когда ответственность и груз волнений отступает перед необходимостью осуществлять "простые" действия: резать, пилить, шить, лечить. Малодушие, страх ошибки, отступает перед невозможностью не попытаться спасти. "Крещение поворотом" - когда книжные знания становятся понятными только после операции, а во время - подсказка акушерки, интуиция, чувство меры и все тоже, немыслимость отказаться от попытки.

Ну и слог - суховатый, чуть отстраненный, наблюдающий, булгаковский. С большим уважением к профессии!

На волне перечитывания Булгакова (я не смогла остановиться после "Мастера и Маргариты") я вернулась к "Запискам юного врача" просто, чтобы освежить впечатления, сравнить, поставить рядом Булгакова реалиста и Булгакова мистика. Делюсь наблюдениями.

Из всех записок сюжетно запомнились только некоторые рассказы - "Полотенце с петухом" в их числе, "Тьму египетскую" я разобрала на анекдоты и приписала к запомнившимся сюжетам. "Полотенце с петухом" - первый день, треволнения неопытного врача, "ужасы" сельской клиники. Я до сих пор помню поток воспоминаний, которые вызвал этот рассках - как я, вчерашняя студентка, собиралась на первую "настоящую" работу, только выбор наряда, соответствующего моему новому бизнес-статусу, отнял полжизни, и я не была врачом, от меня не зависели жизни людей.

Также интересным мне показался момент преображения, который, как я предполагаю, отличает хорошего врача от плохого, - когда ответственность и груз волнений отступает перед необходимостью осуществлять "простые" действия: резать, пилить, шить, лечить. "Стальное горло" тоже подобный мотив. Когда малодушие, страх ошибки, отступает перед невозможностью не попытаться спасти.

Ну и слог - суховатый, чуть отстраненный, наблюдающий, булгаковский.

На этот раз молодой врач принимает сложные роды. Впервые в жизни. Даже не принимает, а проводит, т.к. ребенок лежит поперек. А врач ничего об этом не знает. От слова совсем. Он берет паузу в несколько минут и бежит читать учебник, который, к слову, ему особо не помог.
Я эту ситуацию даже представлять не хочу. Порадовало отношение акушерок. Они, скорее всего догадывались, что у молодого доктора опыта в этом вопросе ноль, но поддержали, помогли делом, словом, отношением.
В этом рассказе уже нет того юмора, который заставляет смеяться. Но эстетическое удовольствие от манеры письма, от стиля, от компоновки слов не сравнится ни с чем.

Этот небольшой роман оказался для меня очень сложным произведением. Тяжелый стиль изложения, тяжелый исторический период. Период войн и революций, боли и смерти, перелома в жизни огромного количества людей, период отчаяния и новых надежд. Старый уклад разрушен, и перед людьми стоит непростой выбор – чью сторону принять? Кто-то превозносит Петлюру, кто-то надеется вернуть монархию, кто-то хочет отсидеться в тени, кто-то мечтает просто жить, а кто-то, пользуясь случаем творит беспредел. И через все эти события нас проводит семья Турбиных и их ближайшее окружение. Для меня они стали именно проводником, а не основными силами сюжета. Нет, герои не плоские, каждый из них – живой участник истории, но меня настолько впечатлило описание взятия города, торжественный вход войск и последующие события, что они немного отступили на задний план.

Вот как в Войне и мире военные баталии мне давались с трудом, так и здесь приходилось вчитываться в военные эпизоды.
Но в целом впечатления от романа очень яркие: страшные времена, горькие времена.
Некий якобы сумбур в начале романа как раз замечательно передает ту тревогу и непонимание, возникающие в душах всех людей, кому гражданская война чужда.

При прочтении не покидал риторический вопрос: Ну, почему история ничему не учит?

Такие книги всегда тяжело читать. Разница между здоровым человеком и зависимым настолько устрашающа, что страшно становится. Эта гадость не щадит никого. Казалось бы, кому об этом знать лучше всех, как не врачу, но молодой доктор Поляков легкостью попадает в эту ловушку: начав с незначительной дозы, чтобы утолить боль, он постепенно приходит к такому количеству морфия, которое ужасает его коллегу. Сложнее всего в такой ситуации близким зависимого. Очень жаль Анну Кирилловну - пусть косвенную, но все же "соучастницу" доктора в этом деле, к тому же еще к нему неравнодушную, - ведь она прежде всего винила в его деградации себя. Не нужно много смекалки, чтобы догадаться, что ничем хорошим данная история не закончилась. Превозмочь и победить такую зависимость способны единицы. Это удалось автору рассказа, но, увы, не его персонажу.