Сервантес

Прошло уже более четверти века с тех пор, как роман Бруно Франка "Сервантес" в первый раз лег на книжную полку. Но и по сей день это лучшая художественная биография великого испанца. В основе романа - скупая летопись жизни Сервантеса. А душу романа дал "Дон Кихот". Отсюда и две яркие особенности книги Бруно Франка - достоверность и психологичность. Перевод с немецкого Александра Кочеткова.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

24 оценки

5
38%
4
38%
3
21%
2
4%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 33Хотят прочитать 48

Рецензии

Аноним30 апреля 2025 г.
О рождении Великого из обломков жизни…
Бруно Франк
«Сервантес»

«Одно он твёрдо знал: что с ничтожной неприятностью ему было трудней совладать, чем с большой…»
С биографией этого испанского писателя я был совсем не знаком. И главный его писательский труд читать тоже не было особого желания. Вообще к творчеству испано- и португалоязычных писателей и писательниц я не испытываю особой тяги. Да никакой тяги не питаю. Чувствую, что «не моё», поэтому особо не стремился существенно исправить пробел в данной области. Почти всегда прохожу мимо — что в книжных магазинах, что в библиотеках, что на сайтах с электронными книгами. Касается это писателей разных эпох. Что ж, кто-то, читая в неимоверных количествах романы одного жанра, сходит с ума, а кто-то не читая их. Возможно. Иначе чем можно объяснить то, что я ни с того ни сего заинтересовался творчеством и жизнью Мигеля де Сервантеса Сааведра (каюсь и прошу не кидать в меня тухлыми помидорами и яйцами: я даже не знал про вот это вот «Сааведра»)? Вдруг. Как будто камнем по башке получил. Или кирпич в виде многостраничного тома велением Господа бога свалился с небес. Хорошо, что мой неказистый шлем в виде эмалированной кастрюли защитил от более серьёзных последствий. Что я плету!? Рука-лицо. Испанский стыд. В итоге рука потянулась к этому изданию. Скоропалительное решение. Почти сразу после выбора книги Бруно Франка, я наткнулся на другую работу, посвящённую великому испанцу. Если бы передо мной встал выбор, то он был бы не в пользу этого «Сервантеса». Как случилось, так и вышло. Хотя можно было и чтением странички в «Википедии» ограничиться. Но кто здесь ищет лёгкие пути?

«Слово бессильно изобразить гениальность мужчины, равно как и красоту женщины: ему дано лишь утверждать их присутствие…»
Мой интерес и погружённость в текст распределялись неравномерно. Некоторые моменты захватывали, некоторые оставляли равнодушным до такой степени, что перелистнуть страницу было за счастье. Хотя события развиваются в хронологическом порядке, что вроде бы должно упрощать восприятие написанного. В начале этого биографического романа я просто не понимал, что происходит, оно напоминало старт книги «Мрак покрывает землю», которую я, к слову, пока не дочитал. Далее я понял, в чём заключался сей ход, свыкся с ним, стал получать некоторое удовольствие. Удивительно, почему сразу не уяснил эту элементарную вещь!? Не могу судить, сколь много в романе вымысла, но его наличие не вызывает никакого сомнения — иначе быть не может в подобного рода трудах. Но вот сколько? В книге, посвящённой Сервантесу, я практически не ощутил Сервантеса. Возникло стойкое чувство, что роман из серии «обо всём и ни о чём». Мне показалось, автор изобразил главного персонажа настолько обезличенно, что я прямо не знаю. Не получилось у него создать объёмного персонажа, человека со своими индивидуальными особенностями, чертами характера. Всё как-то безыскусно, обезличенно. Временами создавалось впечатление, что автор ввёл идальго лишь для того, чтобы он был фоном для описания исторических событий и короля Испании, жития-бытия алжирских — и не только — противников христианского мира. Автор сочно рассказал о буднях Рима, Мадрида, о нравах, которые царили в мусульманском мире, о бедственном положении крестьян, о королевско-религиозных дрязгах. Башенки, комнатки, коморки — в них вынужден прозябать наш герой. Безденежье окружает его посреди архитектурного великолепия. И как много мыслей роится в его голове. Страшно даже представить, сколько он дум передумал на своём веку. Оно не способно сломить его. Равно как увечье, равно как заточение, равно как жизненные неудачи, равно как виденные ужасы…

«—Знание смягчает душу.
— Иногда оно порождает высокомерие и бесчувственность…»
Поразительно, насколько судьба не благоволила Мигелю. Уж не знаю, чем так он прогневал Бога, но небеса явно ему не благоволили. Наговоры, клевета, зависть, предательство — они были непременными спутниками на протяжении всей жизни. В армии, на государственном поприще, на литературном (разногласия между писателями, поэтами и драматургами) и театральном. Сложно представить, в каких глубинах своего «Я» он раз за разом отыскивал силы жить противостоять невзгодам. Одна перманентная бедность могла свести с ума и истощить все жизненные силы. Бедность своего великого предшественника Бруно Франк описал ярко, красок и оттенков не жалел. Местами могло показаться, что жизнь в алжирском плену была не столь уж и плоха по сравнению с ожидавшим его в родной стране. Гол как сокол — идеальное описание Сервантеса по жизни. Но честь, как говорится, не пропьёшь! Временами приходилось впадать в грех уныния. Настолько было всё беспросветно и безнадёжно. Зато какие красивые места удалось ему посетить. Автор не скупился на описания не только город, но и природы. Холмы, пески, деревья, долины, сады и т. д. И людское равнодушие посреди всего этого природного изобилия. Вызвало удивление недостаточное внимание литературным талантам Сервантеса. Относительно размеров труда. Упоминания о них сваливается как снег на голову в Испании, столь же неожиданно и непредсказуемо. Лишь пару раз, например, автор упоминал, что Мигель почти всё свободное время старался проводить за чтением. Может, автор и ставил перед собой цель показать Сервантеса больше с праздной стороны, нежели писательско-литературной. Роман заканчивается на моменте написания «Дон Кихота». А как же остальное!? Жаль, очень жаль. Начитанность, пронзительная доброта и проницательная наблюдательность, внутренняя сила, обезоруживающее доверие, стойкость и вера в собственные идеалы, безграничная эмпатия. Свет, исходящий от него, склоняет читателей и читательниц проникнуться героем. Пусть и не в полной мере. Как вам характеристика «в высшей степени необычное для него побуждение практической рассудительности»? Хороша же, ну!

«Нельзя же всему так буквально верить, люди ведь тоже лгут…»
С женщинами тоже не ладилось. Семья на страницах появляется эпизодически. С особой трогательностью написаны строки, посвящённые внебрачной дочери автора «величайшей книги всех времён и народов». Занимательно было наблюдать за размышлениями Сервантеса, которые относились к религии, как менялось (и менялось ли) его мировоззрение. «Не думал он и о насилиях, чинимых над иноверцами его родной Испанией, о пытках, изгнаниях, казнях, со времён Изабеллы и Фердинанда сотни тысяч раз свирепствовавших над маврами и иудеями. Тогда повелевал бог, и сомненье было грехом. Избиение христиан — это совсем другое». Осознание, что насилие порождает лишь насилие придёт к нему позже. Слог в книге преимущественно ладный, качественно скроен. И при этом Сервантес что в начале, что в конце как будто один и тот же человек. Буквально никакого развития ни в худшую ни в лучшую сторону. Ну не знаю. А вдруг пришедшая в голову ближе к концу книги мысль, что «народа своего он-то видел ещё по-настоящему, представителей всех остальных сословий изучил, а самый многочисленный срез общества остался не исследованным», изменила его всё-таки? К сожалению, из данной книги мы этого не узнаем. В целом, биографический роман скорее понравился, чем нет. Интересно стало теперь, как много себя вложил в свой самый известный миру opus magnum. Про Мигеля де Сервантеса Сааведра читать буду ещё в обязательном порядке. Да чего уж там: появилось желание прочитать «Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского». А для меня это — появившееся желание — посильнее вышеназванного романа и «Фауста» Гёте вместе взятых. Ради Дульсинеи, во имя справедливости, защищать невинных, разоблачать пороки. Санчо, запрягай Росинанта, приключения ждут!

«Он мог быть доволен. Но его сердце не умело уживаться с ненавистью…» Danke für Ihre Aufmerksamkeit!
Mit freundlichen Grüßen
А.К.
Читать далее
31
119
Аноним20 июля 2024 г.
Двадцать девять лет из жизни Сервантеса: художественная реконструкция.
Франк Б. Сервантес : Роман / Пер. с нем. –– М.: Молодая гвардия, 1956. –– 240 с., ил. –– Тираж 75.000 экз.
Франк Б. Сервантес : Роман / Пер. с нем. –– М.: Молодая гвардия, 1960. –– 269 с. + 2 ненум. с., 1 л. портр. –– (ЖЗЛ. Выпуск 24(314)). –– Тираж 75.000 экз.
В истории литературы Мигель де Сервантес (1547––1616) считается фигурой первого ряда. Издания «Дон Кихота» бесчисленны на всех языках, в том числе и на русском. При этом личность Сервантеса ни в России, ни в СССР почему-то никого особо не интересовала. Характерно, что русскоязычной биографии великого писателя долгое время не было.
В 1956 г. издательство «Молодая гвардия» переиздало давний роман немецкого еврея Бруно Франка «Сервантес» (написан в 1934 г., первый русский перевод –– 1936 г.). А в 1960 г. в том же издательстве роман был переиздан ещё раз, теперь в биографической серии «Жизнь замечательных людей». Решение не тривиальное! Роман заместил биографию, и надолго. Настоящая, документальная биография Сервантеса выйдет в серии ЖЗЛ только в 2003 году.
Действие романа охватывает лишь часть жизни Сервантеса: с 1568 г. до 1597 г. (от прибытия в Мадрид юного папского легата Аквавива, ровесника героя и в ближайшем будущем его покровителя, до одного из самых неприятных приключений в жизни героя –– тюремного заключения по ложному обвинению). В тюрьме Сервантес начинает писать свой великий роман, он полон творческих сил, впереди у него ещё долгие годы жизни и литературная слава; и на этой оптимистической ноте мы с ним расстаёмся.
Жизнь Сервантеса сама по себе была романом, полным неожиданных поворотов и опасных приключений. Некоторые из них он упоминает в своих книгах, но белых пятен осталось множество, и Бруно Франк дал волю своему воображению. Практически ничего не известно даже о законной супруге Сервантеса (с 1584 г.), за исключением её имени, возраста и социального происхождения. Характеры всех выведенных в романе женщин Сервантеса, подробности его любовных историй –– всё это, разумеется, плод фантазии романиста.
Творческая манера Бруно Франка отличается лаконизмом. Вот его писательское кредо:

Полнейшая ясность — это, на мой взгляд, самое лучшее. Минимум болтовни, так как труднейшим является изложить сложнейшие вещи простыми словами. Собственно говоря, писать надо так, как это делал Тацит.
В этом духе и написан «Сервантес». Некоторое влияние Фейхтвангера мне чудится, и я не был удивлён, когда узнал, что Франк и Фейхтвангер дружили. Совершенно очевидно влияние «Уленшпигеля» (1867) Шарля де Костера: Франк заимствовал приём противопоставления фигуры главного героя испанскому монарху. Причём тому же самому, который выведен у Костера: Филиппу II. Может показаться даже, что король занимает в романе Франка слишком много места.
А удался ли автору образ главного героя? Мой ответ –– отрицательный: в процессе чтения «Дон Кихота», «Нумансии», «Алжирских нравов» и «Назидательных новелл» у меня в голове сложился иной образ, более многоплановый. Герой Франка слишком простодушен, а исторический Сервантес, на мой взгляд, не лишён был лукавства. И пробивной силой, я полагаю, он обладал в полной мере: без неё в литературе делать нечего, одни только переговоры с книгоиздателями чего стоят! И можно утверждать, что вокруг Сервантеса не было литературного вакуума: подобное тянется к подобному, писатели одной эпохи должны знать друг друга; знакомство с Сервантесом некоторых тогдашних литераторов даже и сомнений не вызывает; но у Бруно Франка выведен только самый знаменитый из них, Лопе де Вега. Впрочем, показанный эффектно, во всей красе. И достоверно.
Достойно сожаления,что мы не увидим Сервантеса в роли знатока античной традиции. Ученик иезуитов, он хорошо знал латынь и «похуже греческий», как говорит его современный нам биограф. Но это не принципиально: в XVI веке очень многое уже переведено было на кастильский, а типографские станки работали без устали. Количество цитат из античных авторов в книгах Сервантеса, прямых и скрытых, поражает воображение. А в прологе к «Назидательным новеллам» он говорит о себе как о сопернике Гелиодора! Кто читал «Эфиопику», тот поймёт, насколько дерзостная здесь претензия.
Ещё один важный момент: «Дон Кихот», как известно, задуман был как пародия на рыцарские романы. Чтобы нечто пародировать, надо хорошо знать объект пародии. В самом деле, глава VI первой части «Дон Кихота», где священник и цирюльник перебирают книги из библиотеки безумного идальго, не оставляет сомнений в том, что Сервантес был большим знатоком пародируемого жанра. Но Бруно Франк почему-то не решился показать Сервантеса в роли любителя и ценителя рыцарских романов; эту роль он отвёл его законной жене, и на этой почве изобразил конфликт супругов. Вышло не убедительно.
Между прочим, интересно было бы знать, каким образом и в какой период своей бурной жизни ухитрился Сервантес прочесть такую уйму книг. Они больших денег стоили, а публичных библиотек ещё не существовало (в Испании первая из них, Королевская, откроется ровно через 100 лет после смерти Сервантеса). Остаётся думать, что Сервантес книги покупал. Поскольку он не был землевладельцем, он не мог добывать деньги тем же способом, что и его герой (как известно, Дон Кихот продал несколько десятин пахотной земли, чтобы скупить все интересующие его книги). А что было делать бедному библиофилу Сервантесу, не мыслившему жизни без книг?
Можно предположить, что он извлекал немалые доходы из своей должности правительственного комиссара по закупкам продовольствия для королевского флота. И систематически просаживал эти деньги, скупая книги... Именно такую трактовку я предложил бы для загадочного эпизода из документальной биографии Сервантеса 2003 года, написанной Андреем Красноглазовым:

В июле 1590 года, в перерыве между поездками, в аукционе, где распродавалась коллекция одного недавно скончавшегося библиофила, комиссар приобрёл за 500 дукатов четыре богато оформленные книги на французском языке и также прекрасно изданную «Жизнь Святого Доминго» («Vida de Santo Domingo»).
К сожалению, Бруно Франк не сумел показать широчайшую образованность своего героя. А страсть его к приобретению дорогих книг и вовсе не отражена в романе. Как следствие, образ Сервантеса изрядно обеднён. Но в целом книга вышла неплохая, автор её относится к разряду «крепкий профессионал». И совсем недаром современный нам биограф Сервантеса, Андрей Красноглазов, многократно цитирует роман в своей собственной книге, изданной в ЖЗЛ. Иногда и целыми страницами:)
Читать далее
27
255
Аноним9 февраля 2011 г.
Эта история - не выдумка, она основана на сохранившихся фактах о жизни Мигеля Сервантеса.
Знаете, вы можете открыть Википедию и прочитать биографию Сервантеса, но вы не поймете, насколько потрясающую жизнь прожил этот человек. Как менялся его характер, закаляясь из-за постоянных неудач. Самое удивительное в нем то, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не терял присутствия духа, надежды. Скажете, что таких героев очень много в литературе. А реальных людей? Пятилетнее алжирское рабство, бедность, ужасная работа и условия, которых ему приходилось жить, - и всё равно Сервантес хватался за каждую самую ничтожную возможность, надеялся на светлое будущее.
Он жил в то время, когда рыцарские романы писались в том же количестве, как книги Донцовой сейчас. Но Сервантес и сам был рыцарем, сражающимся со своими чудовищами, сражающимся с жизнью.
Становится понятно, почему он написал "Дон Кихота", вернее, почему он не мог его не написать.
Читать далее
15
266