Л. Н. Толстой. Собрание сочинений в 20 томах. Том 12. Повести и рассказы 1885 – 1902 гг.

Инстинкт, называемый половым, также известный как сексуальное желание, является одной из самых сильных страстей, которые управляют жизнью человека. Из-за него совершаются глупости, подвиги и преступления. Из-за него объекты страсти возносятся до небес, а царства обращаются в пыль. Из-за него заключаются опрометчивые союзы и пускаются на ветер целые состояния. Жизни человеческие рушатся из-за этого банальнейшего, в общем-то, желания. Жизнь главного героя повести "Дьявол", по крайней мере, рухнула.

Евгений Иртеньев -типичный представитель обедневшего русского дворянства, так и не изживший в себе замашки барина. Унаследовав от отца не столько состояние, колько огромные долги, Иртеньев пытается спасти фамильную честь и семейные владения. Поместье, угодья, сахарный заводик - все это может уйти с молотка в любой момент. Иртеньев отчаянно старается сохранить былое, всего себя отдает работе. Какой именно не очень ясно, ведь тяжелый ручной труд ложится на плечи крестьян, а большая часть труда интеллектупльного - на плечи упрравляющих и приказчиков. Ну и ладно, Евгений постоянно чем-то занят и льстит себе мыслью, что спасает наследство именно он. Мать Евгения видит выход в другом - в выгодной женитьбе сына, и присматривает ему подходящую невесту. Однако Иртеньев устраивает свою личную жизнь самостоятельно и делает предоожение понравившейся ему девушке Лизе, впрочем, не настолько бедной, чтобы речь могла идти о полном бескорыстии. Помолвка, свадьба, настоящая любовь, рождение долгожданного ребенка, улучшение финансового положения - казалось бы, живи, Евгений, и радуйся! Но есть у Иртеньева постыдная тайна.

Еще до знакомства с Лизой Евгений, находясь в своем поместье в относительном одиночестве, вступил в связь с крестьянкой по имени Степанида. Назвать их отношения полноценным романом язык не поворачивается, так, для здоровья. Но Степанида, здоровая и красивая женщина, чем-то все-таки пленила молодого барина, и одного взгляда было достаточно, чтобы былое пламя разгорелось вновь. И вот уже любимая жена кажется слабой и бледной, вот уже не идут в голову дела, вот уже снова и снова стремится Иртеньев в лес, где когда-то и проходили его жаркие свидания со Степанидой.

Если есть пламя, то кто-то обожжется, поется в известной песенке Пинк. Борьба тела и души, возвышенной и законной любви к жене с низменной и запретной страстью к любовнице сожгла Иртеньева дотла. Я не буду пересказывать повесть до конца, тем более что сам Лев Толстой не смог определиться с этим концом и придумал их целых два. Можно выбрать любой, какой больше нравится, в зависимости от того, видите вы Иртеньева слабаком или эгоистом. Первый конец предпочтительнее с нравственной точки зрения, второй же более вероятен, ибо в нем благополучный, если так можно выразиться, исход для многих сторон. В любом случае, Иртеньеву удалось за столь малое количество страниц стать одним из самых нелюбимых мной героев в русской литературе.

Сексуальное желание, мощное, древнее, беспощадное, на самом деле прекрасно. Оно и только оно позволяет человеку ощутить себя живым. Но человека от других живых существ отличает то, что он может это желание контролировать. Неконтролируемая похоть превращает "венец творения" в животное, которое следует лишь своим инстинктам. Герой повести Толстого позволил своему животному началу овладеть собой. Какой бы путь не избрал Иртеньев, это не путь homo sapiens. Нет.

Ох, как-то неожиданно поразил меня почтенный Лев Николаевич. То есть с одной стороны, хотелось в автора вместе с его Позднышевом метнуть чем-нибудь тяжелым (ну да, женский пол, что с меня взять). А с другой стороны - среди всей этой толстовщины иногда вдруг всплывали такие больные темы не то что XIX века, а вполне себе века XXI, что только и оставалось - глазами хлопать и рот открывать. Поэтому и впечатления от повести остались крайне противоречивые - от "да-да, совершенно прав Лев Николаевич, вот прям как про сегодня написал" до "терпетьнемогуненавижу всех этих охристианенных женоненавистников, бред собачий". А ведь казалось бы - обычная в литературе история: свадьба - несчастливый брак - измена (даже если гипотетическая) - убийство неверной. Но интересна здесь не собственно история, а философия Позднышева, то, какие вопросы он задает себе и окружающим о природе человека и человеческих отношений.

В общем, здесь есть над чем подумать и что обсудить, только вот вполне реальна опасность, что подобные обсуждения перерастут в настоящую драку и прекращение отношений между друзьями и/или супругами. Потому что слишком уж вечные и больные вопросы поднимает классик и слишком резко высказывает свое мнение: что такое любовь? А вы вообще уверены, что любовь есть? А ну-ка дайте-ка мне ее определение? А что такое брак? А счастливые браки вообще бывают? Нет, вы уверены? И вообще, зачем брак нужен? И нужен ли? Вы уверена, что дети - это цветы жизни? Или все-таки сплошная мука для родителей? А что такое равенство полов? Нет, не в политике или там в экономике, а вот сексуальное равенство (ну ок, у Толстого не сексуальное, а плотское, суть та же). А какова цель жизни? А какова природа человека? В общем, надо будет перечитать с карандашом, отделить зерна от плевел и серьезно подумать.

Большое количество негативных отзывов связано с тоном и предметом повествования "Крейцеровой сонаты", и многие читатели, утопая в этой "грязи", пропорционально отражают мысли Толстого, не заглядывая в предметную сущность и глубочайший смысл. Льву Николаевичу казалось, что нужно вольно рассуждать о том, как исправить то зло, на которое указывают его положения в произведении, и что не согласиться с ними никак нельзя.
"Крейцерова соната" - это индикатор общества времени написания произведения и его мысли отражают трезвость нравственного сознания личности, идущей от распущенности к большей целомудренности. Целомудрие же - это не правило, а скорее идеал, мысли которого возможны только в идее и который не может быть достигнут, а как только осуществится, утратит верховенство как предписание.
Толстой облачает своего читателя в грязночтение затем, чтобы читатель сам, без "прямой тропинки" автора, формировал свое собственное правильное суждение приемов нравственного руководства.
Читатель слаб, и слабость его в слепоте и лени.

Вот уж действительно - чем дальше в лес, тем толще партизаны.
Сначала казалось, что я что-то не понимаю, что такой разворот обсуждения понятий любви, брака и плотских страстей вытекает только из-за различия веков, нравов и быта. Но ведь не про каменный век, в конце концов, мы говорим. Потом я истинно уверилась в сумасшествии и какой-то зациклинности, одержимости, однобокости рассказчика. Потом дочитала авторские комментарии и обвинять в чем-либо стало очень стыдно.
И разве же мог к такому прийти человек, счастливый в браке (во всех его отношениях, духовных, моральных, плотских, какие еще там могут быть)? Вот отсюда оно все и выходит, и не важно, какой век.
Нет, я вовсе не считаю, что подаваться во все тяжкие - это вполне нормально и в порядке вещей, но такая целомудренная нравственность - это тоже не нормально. Еще сложнее ее понять человеку, далекому от религии. И все-таки не в наше время. Очень уж категорично получается: мужчина посмотрел - развратник, женщина отдалась своему же мужу - пала. Рождение ребенка - шаг назад от гибели всего на свете. Монастырь, право слово.
Было на самом деле очень печально читать размышления про детей.
Очень страшно за те почти 100%.

У флэшмоба 2014 получилось очень интересное начало. По рекомендации Platinavi

А действительно ли предсказуемость и стабильность жизни это хорошо? Или жизни в этом вовсе нет, и появляется она лишь в те мгновения, когда пытаешься отступить от того как "правильно"? На мой взгляд, именно к этим двум вопросам и сводится глубинный смысл данной повести Льва Николаевича. Произведение казалось бы небольшое, но со своей философией, которая заставляет поразмышлять.

История затрагивает не только тему жизни и смерти, духовных прозрений главного героя, но и одиночества, того самого, с которым неизбежно столкнется каждый человек. Мы приходим в этот мир одни и уходим из него тоже, и как бы мы ни были с кем-то близки, человек никогда не поймет другого до конца, да и думать в оконцовке скорее всего будет о чем-то отвлеченном: о поездке в театр, об игре в винт или кто займет освободившуюся должность и какие выплаты можно получить...Друзьям и близким Ивана Ильича буквально нет дела до него ни как до больного, ни как до покойника. И это действительно страшно, осознавать себя обузой для других.

Но ещё страшнее понять, что всю свою "правильную" жизнь ты прожил не так и всё было не то. Главный герой в любом вопросе следовал установленным порядкам: учеба, карьера, женитьба...

И спрашивается, а какой в этом всём смысл? Для чего нужны были эти достигнутые пункты вымышленного списка, если итог такой, какой и постиг Ивана Ильича?

На фоне всех описанных в повести терзаний, у меня невольно возник вопрос: а действительно ли имело место у главного героя болезнь реальная или же то был страх жизни и жуткая зацикленность на своем состоянии, которая этими мыслями день ото дня по кругу просто разрушала тело? Ведь психосоматика вещь специфическая, к тому же Иван Ильич сам отмечал, что когда начинал думать о своем недуге ему становилось хуже.

И вот, дочитав до конца произведение, ты сидишь с умой экзистенциальных вопросов к самому себе и не понимаешь, что же с ними делать дальше. В этом плане я благодарна Толстому, ведь данная повесть буквально заставляет остановиться и задуматься, оглянуться на собственную жизнь, чтобы, пока ещё не поздно, всё-таки начать жить, а не пойти по дорожке, протоптанной Иваном Ильичом.

А можно ли вообще так жизнь прожить? Получилось у кого-нибудь? Или чем полнее, ярче жизнь, тем труднее с ней расставаться и больше поводов для сожалений? И кто знает, как правильно? Смиренно и без запросов, с memento mori постоянным, как Герасим? Ой, только не надо мне тут задвигать про любовь к людям и героизм! Все равно все одинаково там будем. И отчего же не важны все эти муслины, шелка и бархаты, если они так приятно и лакомо шелестят даже со страниц книги?

Повесть на самом деле жуткая, потому что до жути реалистичная. И пусть тот, кто не поймал себя во время чтения на гаденьком "хорошо, что не я, пока не я...", возьмет себе с полки пирожок и медальку за лицемерие. Много писано о смерти, но что из этого правда и в какой мере, каждый из нас получит возможность узнать только единожды и уже никому об этом не расскажет, увы. Тем интереснее. По-моему, это увлекательное последнее приключение и челлендж.  И все-таки ума не приложу, как удалось Ивану Ильичу не скатиться от мучительной боли в животное состояние, а еще какие-то этические переживания и просветления выдавать... Что ж, Толстой есть Толстой со своей мечтой о духовности и высоком предназначении души.