Собрание сочинений в 22 томах. Том IV. Война и мир. Том 1

Немного странно в уже относительно взрослом возрасте перечитывать книгу, которая когда-то стала причиной моей неприязни к творчеству Толстого. Не могу сказать, что она была у меня в ближайших планах. Вряд ли она там появилась бы в течение ещё нескольких лет, если бы не увезённый от бабушки четырёхтомник, когда-то стыренный дедушкой из гарнизонной библиотеки. Ну и ещё такая маленькая, можно сказать, потайная мысль — «возьмись за что-нибудь серьёзное, а то со своими пиратскими романами и «Звёздными войнами» скоро деградировать начнёшь». Короче говоря, сейчас я начал читать ВиМ в основном из-за желания разобраться — почему же она так не понравилась мне тогда?

Что самое странное, сейчас мне книга понравилась. Вернее, мне понравились первый и второй, отчасти третий тома. Одно время я даже был готов полностью переменить своё мнение о ней. Впрочем, обо всём по порядку.

Из персонажей для меня больше всего интересен Андрей Болконский. Я не буду сейчас рассуждать об общеизвестных вещах вроде неба над Аустерлицем и старого дуба, и о том, что же они всё-таки символизируют. Главная характерная черта князя Андрея — это его отчуждённость от других людей. Его ум, его развитое чувство собственного достоинства резко отделяют его от пустого света и никчемных людей, его составляющих. Они же делают его непробиваемым для нападок молодого Ростова, который в этом эпизоде похож на уличную собаку, бессмысленно лающую на проходящих людей. Вообще, его чувство собственного превосходства над окружающими проявляется не так уж редко: например, он всегда говорит Пьеру «ты», хотя тот всегда обращается к Болконскому на «вы». Сначала он тщеславен: он хочет «любви людской» и почитания, он хочет славы, ему нравится покровительствовать молодым людям вроде Бориса Друбецкого. Всё это уходит после ранения на поле Аустерлица.

Из всех персонажей эпопеи, пожалуй, именно Болконский проделывает наибольшую эволюцию на протяжении четырёх томов. От тщеславного честолюбия через Аустерлиц он переходит к разочарованию в жизни; от разочарования через влюблённость в Наташу — к новому витку жизнелюбия; предательство Наташи возвращает его к разочарованию в собственной жизни и ненависти к окружающему миру; новый приступ жизнелюбия настигает его перед взрывом гранаты на Бородинском поле. Несмотря на эту эволюцию, холодная отчуждённость от людей остаётся отличительной чертой князя Андрея. Привязанность он чувствует только к двум людям: это Пьер, с которым он дружит в начале романа, и Наташа, которую он полюбил. Пожалуй, ещё что-то, похожее на теплоту, есть в его отношении к отцу, старому князю Болконскому, а вот по отношению к сестре, сыну и уж тем более к жене это чувство практически не проявляется. Остальные люди для Андрея — чужие. Он сам сознаёт эту отчуждённость и иногда пытается преодолеть её; именно поэтому он так бережно и заботливо руководит своим полком в 1812 году — он хочет чувствовать себя частью хоть какого-то сообщества. Между прочим — что за дурак придумал такую тактику, которая предписывает войскам оставаться под артиллерийским огнём, не имея возможности на него ответить и не ища укрытия?

Как же жаль князя Андрея после измены Наташи! Говорят, что честный мужчина в нашем мире обречён быть несчастливым. Не знаю, так ли это; но Болконский — одна из ярчайших иллюстраций этого утверждения.

Пьер в первых двух томах, да и вообще до плена в 1812 году, слабохарактерен в высшей степени. У него не достаёт силы и решимости на то, чтобы сдержать данное Болконскому обещание и не ездить к Анатолю; на то, чтобы понять, в какую западню его затягивает князь Василий и отказаться от общения с его семьёй. Он не решается даже на то, чтобы самому сделать предложение Элен — фактически, их самовольно связал князь Василий, не спрашивая мнения Пьера (которое он так и не смог внятно сформулировать и высказать). Как многие нерешительные и слабовольные люди, Пьер нуждается в герое-кумире, которому он мог пытаться подражать — эту роль в его жизни (в начале романа) играет Наполеон. В то же время, его решение убить Наполеона — это свидетельство определённой эволюции, свидетельство перехода от восхищения великим человеком к ненависти к нему, как к массовому убийце и преступнику.

Пьер слишком беспокоится о том, что скажут и подумают другие люди, и из-за этого подчиняет свою жизнь желаниям других. Сильнее всего это проявляется в эпизоде предложения Элен:

Поэтому же он не может отказывать людям в их просьбах. Как и все слабохарактерные люди, он легко поддаётся чужому влиянию — Анны Михайловны, Василия Курагина, попутчика-масона, да и князя Андрея, по сути, тоже. Нарождающаяся в нём сила воли проявляется в дуэли с Долоховым, в ссоре с женой, когда он замахнулся на неё мраморной доской. Но он остаётся слабовольным и после этого: вместо того, чтобы попытаться развестись с Элен (другой вопрос, насколько это было возможно в России того времени), или хотя бы выгнать её из дома — вместо этого он выделяет ей половину своих доходов. Это пример того самого смирения, той самой простоты, которая хуже воровства, того самого непротивления злу насилием, из-за которого зло и торжествует.

В его новом статусе богача Пьеру сильно не хватает искреннего друга рядом с собой; будь рядом Андрей Болконский, свадьба с Элен, вполне возможно, не состоялась бы. Впрочем, не исключено, что чары Элен всё равно перевесили бы рациональность Болконского.

Пьер не то, чтобы глуп, но совершенно непрактичен в житейском смысле. Это подтверждает, например, его желание отдать масонам всё своё состояние. Но как же этот добродушный увалень хорош в те моменты, когда в нём просыпается сильный характер его отца! Это расставание с женой, объяснение с шурином — Анатолем, после попытки похищения Наташи. В такие моменты Пьер начинает мне нравиться.

Очень странное впечатление на меня произвёл эпизод со смертью Платона Каратаева. Почему Пьер бросил его, даже не попрощавшись по-человечески со своим товарищем, который так повлиял на него и на его отношение к жизни? В конце концов, Каратаев и обувь ему сшил, чтобы Пьер смог выдержать переходы на марше. А в момент его смерти Пьер думает о всякой ерунде, о красавице-польке и считает в уме переходы до Смоленска, лишь бы не подойти к умирающему. Неужели Безухов до самого конца остался нерешительной мямлей и трусом, и уж точно — внутренне асоциализированным человеком? Или его сознание было настолько замутнено усталостью и тяготами плена, что он не понял смысла произошедшего? Второе более вероятно.

Если Андрею Болконскому не нужна его жизнь, которой он тяготится, то Пьер чувствует свою собственную ненужность. Пытаясь заполнить пустоту в душе, он бросается в кутежи, в масонство, пытается облагодетельствовать своих крестьян, как наблюдатель приезжает на Бородинское поле, как наблюдатель, фактически, остаётся в брошенной Москве и как наблюдатель же идёт во французский плен. В итоге эту душевную пустоту он заполняет своими чувствами к Наташе. Вот, кстати, его решение остаться в Москве, не столько ради покушения на Наполеона, которое так и не состоялось, сколько ради желания разделить судьбу со своим народом — мне это решение напомнило о тех русских дворянах, которые после революции сознательно остались в России.

Николай Ростов в первых двух томах — это вечно не взрослеющий ребёнок, бегающий от ответственности. Если для князя Андрея его полк — это то, что даёт ему чувство хоть какой-то общности с людьми, то для Ростова павлоградские гусары — это всего лишь зона комфорта, в которой не нужно думать ни о чём сложном и можно пить, гулять и вместе с группой офицеров волочиться за единственной женщиной, и можно не думать о разорении семьи и определении собственной судьбы. Со своим юношеским эгоцентризмом он думает, что весь мир крутится вокруг него: он уверен, что полковой командир может послать эскадрон в атаку только для того, чтобы проучить и испытать его, корнета Ростова. Интересно, как этот разудалый гуляка-гусар отреагировал бы на похищение своей сестры, если бы узнал об этом? Ведь он считал Долохова и Анатоля своими лучшими друзьями.

Выбор Ростовым княжны Марьи для меня стал одним из самых странных эпизодов романа. Как по мне, он выглядит довольно натянутым и не слишком обоснованным. Почему Марья влюбилась в Николая, понятно — в своей одинокой жизни она любого нового мужчину может воспринимать как жениха, а тут ещё такое романтичное спасение от взбунтовавшихся крестьян. А вот чувства Николая у Толстого обосновать не получилось; несмотря на все старания автора, они отдают фальшью. Вот поэтому и возникает мысль, что женился он из-за денег, и краснел перед тётушкой-губернаторшей потому, что заранее понимал это, и понимал, что именно его привлекает в княжне Марье — то, чего Соня никогда не смогла бы ему дать. В этой ситуации он пытается оторваться от любви своей юности, и именно поэтому ему приятно слушать то, как губернаторша доказывает невозможность брака между ним и Соней. Что ж, остаётся только пожалеть несчастную Соню.

Наташа в первых двух томах находится в том периоде между детством и взрослой жизнью и в том психологическом состоянии, когда ей всё интересно, когда она всем увлекается, когда ей остро необходимы новые впечатления. Разве можно её осуждать за постоянную перемену её девичьих влюблённостей, хотя она и делала людей несчастливыми из-за этого? Разве были эти влюблённости для неё любовью? Если князь Андрей знал бы о состоянии её души, уехал бы он за границу? Может, и уехал бы, ради пресловутой проверки чувств, но делать этого ему определённо не стоило. В эпизоде с похищением иначе, чем легковерной дурой, Наташу назвать нельзя. После замужества же Ростова превращается в обыкновенную клушу-наседку, у которой нет других интересов, кроме мужа и многочисленных детей.

Соня понравилась. Её чувство к Николаю Ростову было искренним, и двигало ей вовсе не желание выйти замуж за знатного и богатого (уже нет) графа. И нельзя сказать даже, что это всего лишь бережно лелеемая, за отсутствием других возможностей, девичья влюблённость. Другие возможности-то были — Долохов, как минимум. Не самая плохая партия для бесприданницы, которую хозяйка дома откровенно недолюбливает.

Как ни странно, к Долохову я ощутил сочувствие ещё с первого тома. Я его воспринимаю именно как человека, собственным трудом выбившегося из низов — и потому имеющего моральное право презирать тех, кто всегда был наверху, не будучи этого достоин и не прилагая для этого никаких усилий. Однако его связь с Элен, если она действительно была на самом деле, это не оправдывает. Пьер считал его почти что своим другом, во всяком случае в ранней молодости, и поступок Долохова по отношению к нему — откровенная подлость. У Долохова есть по крайней мере одна черта, которая роднит его с Андреем Болконским — оба они презирают окружающих, за исключением маленького круга действительно близких людей. Но если Болконский презирает светских болтунов потому, что стоит выше их по развитию, хотя и примерно равен им по положению в обществе, то презрение Долохова — это ненависть выскочки, осознающего свой антагонизм с богатой и знатной аристократией. Даже его участие в похищении Наташи — это не столько ухарство, сколько ещё одна месть семейству Ростовых за то, что они не отдали ему Соню. При этом, он достаточно благоразумен и благороден, чтобы попытаться отговорить Анатоля от его безумной затеи.

Отвратительна вся семейка Курагиных: Анатоль с его пьяными тусовками (бросить полицейского в канал — и это цвет русской аристократии?), Ипполит с его тупостью и позёрством, Элен с её эгоцентризмом и эгоистической расчётливостью, князь Василий с его стремлением женить сына на деньгах и выдать дочку замуж за них же, и старая княгиня, завидующая счастью собственной дочери. Интересно, кстати — чем Толстому так досадили реальные Куракины, что он взял их фамилию как основу для фамилии наиболее отрицательных персонажей романа?

Вообще, подход Толстого к фамилиям своих героев мне показался странным. Понятно, что, заменяя одну букву, он хотел показать принадлежность своих героев к высшей аристократии, в то же время не указывая ни на кого конкретно. Но на слух эти фамилии звучат откровенно странно, как будто написанные с ошибками, и подсознательно постоянно порываешься исправить Болконских, Курагиных и Друбецких на нормальных Волконских, Куракиных и Трубецких. Кстати, носители оригинальных фамилий (то есть реальные исторические лица) в романе тоже встречаются, параллельно с обладателями вымышленных. И ещё — помимо Денисова, один раз упоминается и его реальный исторический прототип, Денис Давыдов.

Толстой делит героев на положительных и отрицательных, но он не делает их однотонными. Андрею Болконскому и Пьеру, несмотря на их положительный характер, свойственны обыкновенные человеческие недостатки — Болконский склонен к тщеславию (до Аустерлица, во всяком случае) и отличается заметным самомнением (это подтверждает покровительственный тон в его разговорах с Пьером, особенно в начале романа), а Пьер слабохарактерен и нерешителен.

Постоянный лейтмотив в рассказе о дворянском светском обществе у Толстого — это внутренняя пустота и фальшь людей, из которых оно состоит. Эти люди ведут пустые разговоры ни о чём, а серьёзные разговоры при возникновении сразу же пресекаются, как это было на вечере у Анны Шерер, когда Пьер пытался обсуждать с аббатом действительно важные темы. Они уверяют друг друга во взаимной дружбе, в то время как сами мечтают выпроводить гостей. Как отличается от них боевой генерал Багратион, зазванный на один из светских раутов как именитый гость и диковинка!

Вообще, дворянство в «Войне и мире» выглядит, как сословие паразитов, живущих за счёт полурабского труда крестьян. Добродушных, злых, разглагольствующих в салонах, напыщенно-тупых — самых разнообразных, но их сущность от этого не меняется. Это не добавляет им чести и делает их образы ещё более отрицательными. На них в поте лица работают сотни и тысячи крестьян, а они что делают? Пьют, дебоширят и гоняются за зайцами. Даже не ради еды, а для развлечения (остаётся только пожалеть несчастных, ни в чём не виноватых зайцев. И брошенного в канал полицейского). Да о чём можно говорить, если для этих людей обменять три семьи крестьян на охотничью собаку — это совершенно нормальное и обычное дело?

Сцена охоты во втором томе, кстати, получилась неимоверно, прямо-таки по-тургеневски нудной. Правда, следующий за ней эпизод пляски Наташи с дядюшкой её почти полностью искупает.

Вот Лиза Болконская, жена князя Андрея. Она настолько привыкла к бессмысленному общению в этой светской тусовке, что свой отъезд в деревню для родов она воспринимает как трагедию. Правда, здесь нужно заметить и то, что князь Андрей к жене определённо равнодушен и не видит в ней человека, равного себе: он оставляет её на попечении родных перед самыми родами, уезжая на войну, и он вовсе не думает о том, что княгине Елизавете придётся жить со старым князем, который откровенно сложен в общении.

Однако: Толстой столь ярко показывает пустоту разговоров в светских салонах —

— противопоставляя ему живое и искреннее общение между собой людей из народа, общение, к которому в плену присоединяется Пьер. Но… а о чём говорят между собой крестьяне и солдаты? Каких-то особо серьёзных тем, кроме изгнания французов, в их разговорах не заметно. Тот же самый бытовой разговор ни о чём, разговор ради того, чтобы почувствовать свою общность с другими людьми — только на другом уровне. В чём тогда существенная разница между пустой болтовнёй дворян и пустой болтовнёй крестьян?

Французские вставки в романе заслуживают того, чтобы поговорить о них отдельно. В своё время неимоверное количество этого противного языка в романе стало одной из причин, по которым я невзлюбил «Войну и мир» и Толстого в целом. Но если тогда, при взгляде на первую страницу романа (а он, как известно, начинается с абзаца французского текста) у меня была мысль «а это вообще точно произведение русской литературы?», то сейчас мне кажется, что таким образом Толстой хотел показать деградацию русской высшей аристократии, которая почти забыла родной язык и почти утратила свою национальную идентичность. Можно вспомнить очень яркий пример — даже самую искреннюю и сокровенную (как он тогда думает) фразу, признание в любви к Элен, Пьер произносит на французском. Не менее характерно, кстати, то, что умирающий Болконский говорит Наташе о своей любви к ней на русском. Показательно и то, что русские дворяне говорят на французском именно тогда, когда их страна ведёт с Францией войну. Наконец, нужно заметить, что больше всего французской речи в романе звучит в салоне Анны Павловны Шерер, то есть именно от тех людей, через которых Толстой показывает внутреннюю пустоту и фальшь великосветского дворянства.

Теперь о философии Толстого. Кажется, что человеческая воля в ней вообще ничего не значит. Багратион никак не контролирует сражение и только воодушевляет солдат своим присутствием; Кутузов вообще пускает изгнание французов на самотёк; ничто не может предотвратить дуэль Пьера и Долохова. Николай Ростов, который мог по собственному желанию жениться на Соне и быть с ней счастливым, вместо этого пускает всё на самотёк, покоряется той судьбе, которую плетут для него тётушки, и в итоге женится не на любимой, а на богатой. И действия полководцев ничего не значат, и врачи не могут вылечить человека, потому что каждая болезнь сугубо индивидуальна (как же они других-то успешно вылечивают?). Да, мысли писателя о соотношении свободы и необходимости (чем больше необходимость, тем меньше пространства для свободного выбора человека) похожи на истину, но для него необходимости подчинено практически всё, и места для свободы не остаётся. Не знаю, почему Толстой в своём мировоззрении настолько пассивен и бездеятелен.

При взгляде на толстовскую философию истории становится ясно, за что (помимо всего прочего) Толстого так ценили в советское время. Разве его утверждение о том, что исторические события происходят не по воле одного или нескольких вождей или героев, но по воле всех их участников в совокупности, не перекликается с марксистским представлением о роли народных масс в истории? Его понимание исторического процесса как действия воли народов, объединяющих огромные количества людей, пожалуй, верное. Но разве один человек — это не исторический деятель в своём маленьком масштабе? История — это дело народов; но разве воля народа не складывается из множества воль всех представителей этого народа? Все русские люди хотели изгнать Наполеона; весь народ хотел этого; народ совместными усилиями сделал это. Почему же тогда воля одного человека у Толстого не значит ровно ничего, почему он проповедует полнейшую пассивность или, в лучшем случае, бессознательное действие?

Если о людях Толстой пишет действительно интересно, то идейные его рассуждения неимоверно занудны и затянуты. То, что можно высказать, уложившись в три или, на худой конец, в пять страниц, Л. Н., не ведающий разумной лаконичности, растягивает на пятьдесят, при этом неоднократно повторяя уже сказанное. Этим он напоминает собственного персонажа, иезуита, агитировавшего Элен перейти в католичество: Элен/читатель уже поняли главную мысль разговора, но иезуит/Толстой настаивает: «Нет, ты послушай!..». Если сравнивать в этом отношении, в методике подачи своих идей, Толстого с Достоевским, то получится, что Ф. М. проводит свои мысли, раскрывая их через своих персонажей, внутренне подводя читателя к ним и ничего ему не навязывая. Л. Н. же в этой ситуации похож на учителя-педанта, который целенаправленно, через многократное повторение, вдалбливает в головы читателей-учеников свои идеи. Обитатели задних парт уже давно спят, уронив головы на учебники и смирившись со своей неспособностью понять учителя. Сидящие на первых партах девочки-отличницы тоже не слишком много понимают, но восторженно смотрят на учителя, чтобы потом иметь возможность громогласно говорить: «Вот вы рассуждаете о Толстом, а я у него училась!», и на вопрос «Да что же такого особенного в этом вашем Толстом?» со святым гневом отвечать «Как, неужели ты не понимаешь? Толстой прекрасен!». Наиболее разумная часть класса с робкой смелостью говорит «Лев Николаевич, урок уже закончился…», на что Толстой отвечает «Звонок для учителя», после чего продолжает бубнить, сурово насупив брови. От такого подхода вновь появляется давно забытое желание читать эпизоды с действием и пролистывать философскую часть (как, собственно говоря, я и читал ВиМ в школьные годы).

Вот так и получается, что как писатель-художник Л. Н. весьма и весьма хорош, а как философ-мыслитель — практически несносен. Читать его повествование о людях действительно интересно. Однако его занудное изложение плохо применимых к жизненной действительности и зачастую внутренне противоречивых (почему история совершается по воле народов, но каждый человек в этих народах — только бессмысленный деятель? Как пресловутое непротивление злу насилием соотносится с дубиной народной войны, безжалостно гвоздящей французское нашествие до тех пор, пока оно не превратится в месиво из обмороженного мяса?) идей откровенно портит книгу. Посмотрим, конечно, как его идеи эволюционировали со временем и как он учился их излагать. Но это мы посмотрим немножко позже.

О, да! Это было тяжело и круто одновременно.
Дозрела к тридцати годам, называется :) Хотя главы "войны" читать все равно было тяжело. Зато теперь свое отношение к героям по полочкам разложила. И с уверенностью могу заявить, что именно экранизация 2003г близка к идеалу (в моем понимании - точно) и великолепна! Она-то и подтолкнула меня прочитать вдумчиво роман, а не галопом по Европам, как в школе (обложившись краткими пересказами и научными трудами критиков.
И, о... "правильные выводы" тех самых именитых литераторов! Я от души не согласилась с "идеализацией" Наташи Ростовой. Да, ей пришлось не сладко (как и всем тем, кто оказался между войной и миром), ее можно где-то понять и оправдать... Она ещё дитя, и ее поведение тому соответствует. Для меня лично идеалом этой эпопеи стала Мари Болконская! Вот, на кого хочется равняться, на кого смотришь с восхищением! Скромная, умная, в меру наивная, решительная, любящая свою семью, добрая, отзывчивая, наделенная глубокой духовностью, самоотверженная, умеющая любить и видеть в людях только хорошее! Не знаю... Но именно она зацепила меня больше, чем Наташа!
Из мужских типажей, конечно же, я выделяю Андрея Болконского.
Если не брать в расчет сварливый характер их отца (а все-таки благодаря ему появились на свет такие чудесные люди), чета Болконских производит колоссальное впечатление. Колоритные персонажи! Разноплановые образы.
Я не хочу сказать, что семья Ростовых плоха. Нет! Это невероятной души (простой, русской души) люди. Но почему-то о них чаще вспоминают... А в своем отзыве я хочу оставить их в тени))

В общем, здорово! Шикарный роман!
Рекомендация: читать и перечитывать не реже одного раза в пять лет. Уверена, откопаю ещё какие-нибудь сокровища на его страницах

Не имею понятия, с чего правильнее начать. Думаю, это вполне естественно. Сейчас, дочитав последнюю главу романа-эпопеи «Война и мир», я испытываю спектр различных эмоций, а голова полна мыслей.

Лев Николаевич Толстой – абсолютный гений. Его истинная мудрость и особое понимание всех сторон жизни отражается буквально на каждой странице. Ты проникаешься его философией, начинаешь мыслить иначе. Многие думают, что данное произведение Толстого не должно быть включено в школьную программу. Несмотря на то, что мне самой 16 лет, я с данной точкой зрения согласна. Очевидно, у всех разные умственные способности и восприятие, и очень немногие школьники смогут оценить «Войну и мир» по достоинству, так как просто-напросто её не поймут, не говоря уже о том, что большинство просто не будут браться за прочтение. До этого романа действительно нужно нравственно дорасти.

Произведение меня покорило. Я не просто читала, я переживала всё вместе с героями, событие за событием. Андрей Болконский, Пьер Безухов и Наташа Ростова, центральные герои эпопеи, невероятно реалистичны. В каждом из них я находила себя и поражалась тому, как только удалось Льву Николаевичу создать таких многогранных, интересных, неоднозначных и во всех смыслах живых персонажей, которыми я прониклась, как, впрочем, и всей книгой в целом.

Толстой невероятно честен. Не каждый писатель способен поделиться всей правдой с читателем, всеми своими сокровенными мыслями так, как это сделал он, что просто поразительно. Нельзя также не отметить, что язык написания невероятно богат и красив.

Оказалось так, что именно «Война и мир» была со мной в трудный жизненный период и в отдельные нелегкие моменты. Я всем сердцем и всей душой благодарна этому роману и его автору за те бесценные уроки, которые я вновь и вновь приобретала в процессе прочтения. Эта книга многое изменила и перевернула во мне.

Несомненно, через некоторое время я снова возьмусь за прочтение. Уверена, что с каждым разом буду открывать для себя что-то новое.

Навязчивое чтение «Войны и мира» в прямом эфире сделало своё дело: сначала раздражало, когда непонятно чьим голосом читался невесть какой кусок текста, потом захотелось если не перечитать, то хотя бы перелистать роман. Представляете, у меня есть в нём любимые главы и даже страницы.
Сегодня стало почти модой проехаться по классике и даже пафосно заявлять: «Толстой писал плохо!» Я никак не могу с этим согласиться. Думаю, всё же великим талантом надо обладать, чтобы так точно и тонко показывать своих героев, которые меняются на наших глазах или нет… Кто-то уже успел застыть, как глыба холодного льда или мрамора. Обычно таких персонажей автор не любит, не любим и мы их вслед за ним: всё семейство Курагиных, красивых подлецов, распространяющих шлейф чего-то тёмного вокруг себя. Не подходи – испачкаешься. Не любит он и маленькую княжну, которая провинилась лишь тем, что совсем, ну, совсем не понимает своего мужа, князя Андрея. Но это «лишь» всего-то и нужно было ему. Не любит автор карьериста Бориса Друбецкого, не любит мадмуазель Бурьен и ещё многих.
Зато все любимые герои Толстого меняются, переживают взлёты и падения, иногда им сочувствуешь, иногда гордишься, иногда негодуешь, иногда радуешься. В общем, живёшь вместе с ними!
И сам текст звучит иногда едва ли не музыкой. Кутузов пишет письмо отцу пропавшего на поле боя князя Андрея:

«Надеждой льщу»!
Итак, любимые страницы. Это всё, что связано с домом Ростовых. Большим, шумным, с праздниками на сотни гостей, с танцами, смехом молодёжи, детскими влюблённостями, а потом и настоящей взрослой любовью. С разговорами с маменькой на её большой кровати, с секретами с Соней на сундуке, с гаданиями на святки, с пением Наташи, от которого хочется плакать только что проигравшему огромную сумму Николаю… С мальчиком Петей, который растёт на наших глазах, а потом вдруг уходит добровольцем на войну. В 16 лет. И там, в палатке полевого лагеря, предлагает изюму! «У меня ещё изюм есть. Хотите?!» При чём здесь изюм, глупость какая, - думает кто-то. Вовсе нет. Мальчик счастлив! Он теперь принят в солдатскую семью, он совсем-совсем взрослый. Эти солдаты – теперь не посторонние, а товарищи, боевые товарищи. А с товарищами надо делиться. Так правильно, так учили, так надо. Впрочем, он и кремни для пистолетов готов предложить.
Перед решающим сражением Петя от волнения и от возбуждения после поездки в лагерь французов не может уснуть.

• Что же, соснули бы, - сказал казак.
• Нет, я привык, - отвечал Петя.

  «Привык»! Как бывалый, бравый солдат. Из тех, что «скажи-ка, дядя, ведь недаром…» Ах, как этому мальчику хочется таким казаться, быть своим этим простым казакам, которые способны спать перед боем. А он – не может.

И все мечты о великом подвиге в этом «затупи…» и то, как он запнулся – великая заслуга автора.
Люблю и вредного благородного старикана князя Николая Андреевича Болконского. Это он пишет труд об истории суворовских войн, в которых сам был участником, это он мучает дочь занятиями математикой (не очень красива, так путь хоть умна будет), это только у него может вырасти такой сын, как князь Андрей. Это он, старик Болконский, велел закидать подъездную аллею к дому перед приездом нежеланных гостей. Аллею уже почистили от снега, но нет, пусть эти людишки знают своё место, пусть не думают, что тут специально для них дороги чистят.

Можно считать его вздорным, каким угодно, но у меня это показательное презрение вызывает уважение. Он знает, кто эти люди, и своё отношение не боится так явно демонстрировать.
Это о нём, старике Болконском, иногда говорят как о равнодушном и чёрством. Он благодарит сына, когда тот уходит на войну. Это ещё 1805 год, князь Андрей пока ещё грезит своим Тулоном, мечтает о славе. «Спасибо» говорит отец сыну. Не раз.

Чёрствость ли это?

С чего бы перу трещать, а брызгам вот так лететь во все стороны? Нервничает, переживает старик, рука дрожит… Но нельзя, нельзя этого показать. Он пишет письмо Кутузову насчёт сына. И что, вы думаете, он просит? Места потеплее и подальше от стрельбы и опасности?

Это он кричит сыну, отправляя того, быть может, на смерть:

Сказал, закричал… Да что с ним такое?! Где отчаяние, где боль? Да вот же она, в этом. Секундой раньше «что-то дрогнуло в нижней части лица старого князя». Ещё чуть-чуть, и сын всё увидит, всё поймёт. Но нельзя, нельзя. Слабости Болконские не показывают никогда. Пусть уходит скорее, закрыть за сыном дверь, а там уж…

Всё это время, пока князь Андрей собирает вещи, та самая маленькая княгиня, его хорошенькая беременная жена, спит. Да, устала, да, состояние такое, а что вы хотели. Пока муж прощается с отцом, она успевает проснуться и начать рассказывать княжне Марье (в который раз!) что-то там о княжне Зубовой, никому не интересной в этом доме. Правда, в последнюю минуту она всё же упала без чувств и показала всем, какая она любящая жена… Разве можно её не любить, ведь ничего плохого о ней не сказано.
И это всего лишь несколько страниц. А сколько их ещё в романе!

И чем же кончилось?

- «Сильная, красивая и плодовитая самка» - Наташа.

- Пьер – вдруг, оказавшийся «учёным», который всё время что-то умное пишет, он заговорщик, он – глава тайного общества, его лозунг: «Добродетель, независимость и деятельность».

- Старая княгиня: «старушка», какая-то мелочная, глупая, мёртвая. В шестьдесят-то лет! Она в начале книги, в свои сорок пять, была «старушкой», она в шестьдесят - «старушка», кажется, что она и родилась сразу «старушкой», только Толстой забыл об этом рассказать нам…

Есть у меня вопросы.
1) Как ни плохо я отношусь к Наташе, а этого, увы, уже никак не спрятать, но мне не нравится, что за семь лет брака Толстой сделал её тупой, опустившейся, грузной тёлкой. Он любил вот такие натуралистические проекции: бараны, пчёлы, собаки, коровы, когда говорил о людях. Это трудно переносить, но это Толстой. Деревня, гумно, навоз. Это Толстой.
Семь лет - это всё же очень быстро. И души в ней не видно, одно тело и лицо. И взгляд унылый и бессмысленный. И речи бестактные. И стан широк…
Как будто она в плену провела семь лет, а не в счастливом браке.

2) Лозунг Пьера. Несколько раз пришлось вчитываться, чтобы понять эту абракадабру. С первого раза трудно разобраться.

«Добродетель, независимость и деятельность!»

Добродетель и независимость – это что такое? Я всегда в жизни видела, что самая благодетельная добродетель – она произрастает в самой ужасной и несправедливой зависимости. Эта парочка так и ходит вместе: где зависимость, присмотришься хорошенько – и заметишь добродетель. А увидишь какую-нибудь яркую независимость – и такая рожа эгоизма торчит из-за неё, страшно смотреть.

Сложный лозунг, и очень примитивный Пьер!

Это надо ж было присутствие Бога в себе, любование им в людях - кончить антиправительственным заговором! Вот это «Это всё моё! Это всё во мне! Это всё я!» - завершить вот этим: Мы, все честные люди…Рука с рукою…Деятельная добродетель…Противостоять по мере сил…
То, про что он шепелявит в конце книги, размазывает в грязь строгую красоту его откровений.

Этот толстый пентюх не заметил, как спалил душу Николеньки Балконского!

Главное есть в конце книги, главное и зловещее – Николенька.

Он переломал сургучи и перья, когда ему переломали душу. В ту ночь, в комнатке с лампадкой, родился маленький террорист. Потом он вырастет и пойдёт свершать свой подвиг, чтобы «даже он гордился им».
Страшное ведь дело там начато, в той комнатке, той ночью.
Болезненный, щуплый мальчик – кого он убьёт потом? Царя, генерал-губернатора какого-нибудь? Какая разница.
На Сенатской он будет, или ещё где – тоже без разницы.
Ясное дело, что он убьёт. Чтобы его полюбили. Конечно, он придумает: За какие вины он убьёт? Но надо знать точно: чтобы его любили.

Это очень странно. Обычно в больших семьях – любовь какая-то кустовая, общая, её много. А тут – столько людей, столько детей – и недолюбленный Николенька.
Видно, что он «не в семье», он не усыновлённый, он – одиночка.
И княжна Марья винит себя в нелюбви, и Николай Ростов винит.

Один пентюх Пьер готов хоть сейчас ему динамиту дать!

Какой же всё таки глупый и ничтожный Пьер в конце книги!

Мне кажется, что на подобные книги, книги-легенды, которые являются фундаментом нашей литературы, писать рецензии практически невозможно: всё равно больше автора не скажешь. Но когда тебя переполняют мысли, ты попросту не можешь по-другому - хочется говорить, говорить, говорить, делиться мыслями и эмоциями, узнавать другие мнения, соглашаться или не соглашаться с ними.

На мой взгляд, стереотипы и эти самые четыре тома, для которых такой объём бывает попросту непреодолим, заочно разрушают возможную любовь к "Войне и миру". Потому что на самом деле эта книга не такая уж и страшно-ужасная, как почему-то кажется всем. Если быть откровенной, то эта книга замечательная, если её читать, и не просто читать, а вчитываться и понимать: бездумное чтение через силу приведёт лишь к усталости и утомленности. Наверное, именно поэтому многие школьники тихо проклинают роман-эпопею.

А герои прекрасные - они живые. Вопреки симпатии многих к Андрею Болконскому, мне он категорически не нравился на протяжении всей книги. Уж очень я не люблю таких мужчин, которые все в философствовании, но в итоге выходит ни то ни сё. Уважение к отцу - это, конечно, несомненный плюс, но Андрей всё-таки взрослый состоявшийся мужчина - не хватило ему упорства в этом вопросе. А вот Пьеру, напротив, я очень симпатизировала. Хотя, конечно, и он постоянно сомневался, и терзал себя из-за постоянных неудач, но он делал это иначе, а потому и понравился мне много больше, чем Болконский. Что о Наташе, то, как мне кажется, не до конца Толстой раскрыл её. Я вполне спокойна отнеслась и к её душевным непостоянствам, и к эпилогу, который так не приглянулся многим, да и вообще я, наверное, слишком спокойно отнеслась к героине в целом.

Пожалуй, мне было сложно ощутить ближе весь трагизм и всю боль войны 1812 года - в этом смысле Великая Отечественная война мне намного ближе. Однако, от этого трагедия меньше не становиться, потому что война была, жертвы были, и боль была.

Буду откровенной и скажу, что временами лично мне книга начинала надоедать - сказывался большой объем и наличие лихвастых описаний. Но книга замечательная, и больше сказать нечего.

92 часа московских пробок и "Война и мир" освоена!

Писать рецензии на такие глыбы - занятие неблагодарное, поэтому буквально пара впечатлений. В школьном возрасте я, естественно, воспринимала Толстого запудренными мозгами, поэтому в этот раз все герои предстали совершенно новом свете. И вот удивительно - ни одного симпатичного персонажа! Пьер - дурак, Наташа - балбеска, князь Андрей - эгоист в кризисе среднего возраста, княжна Марья - инфантильная особа с комплексами, старая графиня Ростова - курица, не видящая дальше своего носа и т.д. И самое интересное, никакого оптимизма в конце: князь Андрей умер; Пьер закончил перерождаться, едва начав; Наташа обмоталась пеленками; Николай женился на княжне из-за денег, наплевав на Соню и собственную совесть; Соня несчастна, а Наташа с высокоморальной Марьей решают, что, мол так ей и надо. Молодец, Толстой! Вот настоящий реализм в литературе!

UPD: ах, да, я забыла - ЖУТКО длинный и БЕСПРЕДЕЛЬНО нудный эпилог!!!

Эх, расслаблялся Лев Николаевич на страницах своей эпопеи, ох как расслаблялся. Не пересчитать, сколько раз он корил противных историков и жалкого Наполеона, не обличить весь огромный пласт его бесконечно мудрой мысли в пару предложений. Предложения эти требуют обоснования и хоть какой-то причины быть сказанными. Ну, что же, причина эта и есть Война и Мир.
Итак, наконец, после более чем месяца (нет, не страданий) чтения великого произведения Льва Толстого, я только вчера готова была рукоплескать во славу этого воистину гениального творения. Одно только то, что в действии принимает участие такой огромный пласт героев, показывает мастерство писателя.
Сказала бы я тогда.
А сейчас мне ужасно обидно.
А обидно мне потому, что раз уж сам автор не любил ни свое детище ни своих героев, с какой это стати я должна принимать все его рассуждения за чистую монету? Вообще, я просто жалею о том, что прочла первую часть эпилога (вторую, снова об этих ваших неправильных историках, читать не буду). Проблема в том, что сам четвертый том, как и все предыдущие, заканчивается чуть более, чем ничем. Автор отправляет своих героев в неизведанность, и мы можем только догадываться, что же случится с ними потом. Эпилог же, по сути, должен был расставить все на свои места, однако, обратил все в куда более неопределенную неопределенность. Я конечно понимаю, что ничто в нашей суровой реальности не может заканчиваться хэппи-эндом, а герои быть идеальными. Но, черт возьми, столько страниц перемусоливать ничем не закончившиеся встречи Ростовых-Безуховых, и ни слова не сказать об остальных? Автору действительно настолько надоела своя и без того монументальная работа, что как-то заморачиваться над судьбами кого-то еще, (кроме своей обожаемой Наташи), ему не захотелось. Ладно, я могу это простить. Наверное. В любом случае, Толстого в ближайшие лет пять я в руки брать не буду.
Теперь же об основных частях романа. Многие говорят, что девочки, при изучении романа в школе, читают про любовь, а мальчики - про войну, и что роман можно вот так вот делить на эти части. Я же вам скажу, что есть еще третья часть, и она нисколько не пытается гармонично вписываться в остальное повествование. Это лирические отступления. Назовем их так, ибо философские трактаты Толстого должны вписываться в художественное произведение. Так вот, можете назвать меня глупой, но я абсолютно не понимаю смысла говорить об одном и том же столько сотен раз! После этих "ненавязчивых" размышлений, я поняла почему я не слишком люблю Толстого как человека. Создается такое впечатление, что он отчаянно искал способ донести (ну, или просто озвучить) свои накипевшие мысли, и предлогом для этого и послужил сам роман. Эти отступления практически всегда стоят особняком, и выливаются на читателя в таком количестве, что воспринимать все адекватно просто невозможно. Да я просто наслаждалась, когда мне наконец таки показывали войну, а не очередное описание того, что великих личностей нет, а всем управляет каждый человек.
К слову, даже несмотря на все мои придирки, нельзя не отметить мастерство Толстого в создании и управлении таким большим количеством персонажей. Даже люди весьма, казалось бы, незначительные, приобретают некую индивидуальность, заставляя себя любить или ненавидеть. Всеми любимый Болконский, как мне кажется, весьма удачно умер, и даже отходя от жизни вел себя как последний эгоист, постоянно изменяя свое мировоззрение. Пьер, вроде как уже нашедший себя, снова пребывает в исканиях и впутывается в тайное общество. Княжна Марья и Николай (которых я очень любила на протяжении всего романа) стали довольно несдержанными и непоследовательными, прямо как Андрюша-старший. Ну а Наташа.... да что Наташа, такая судьба для нее, по мне, самая счастливая, пусть мне и неприятно то, как Толстой восхищается такими женщинами. Выйди Наталья за Андрея, он, я не сомневаюсь, стал бы относиться к ней как к Лизе, ничем, по сути, от Ростовой не отличавшейся.
Ну а что же с героями, за которых мне очень даже обидно?
Элен умерла за кадром, радуя тем самым мужа, который о ней напрочь забыл. О Вере и Берге ничего не известно, как, в прочем, и о моем любимом Долохове. Многие критики говорят, что эти герои отрицательные. Прошу прощения, какой же это тогда реалистичный роман, если какие-то герои отрицательные? Все персонажи не идеальны, однако, и не плохи до безобразия. Но я могу вам сказать, какой герой был для меня чуть ли не все время отрицательным. Это графиня Ростова. Ух, как же я ненавидела эту женщину, ставшую, в последствии, абсолютно бесполезным существом, за которым, однако, все так же ухаживают. Если Ростовы - идеал семьи, то мне такой семьи не надо. Мать, которая любит и балует одних детей, а других ненавидит только потому, что не так воспитала. Бесхарактерный тряпка отец, любящий устраивать пиры и бывший до того добрым, что завел большую кучу долгов. А еще, если в доме есть бедная родственница, всем помогающая и старающаяся угодить, то ей нужно постоянно напоминать об ее никчемном положении и за глаза не любить. Потому что нет денег. Словом, рай, ничего не скажешь! Обидно, конечно, и за умных женщин, не имевших право давать волю своему "маленькому умственному хозяйству". А уж как бедняга Наполеон пострадал, этого, пожалуй и не опишешь.
И все бы ничего, однако субъективизм Толстого не позволяет до конца наслаждаться происходящим, заковывая одних персонажей в определенные рамки, а других пуская в вечное плавание.
Однако, я с этой книгой жила. Больше месяца. Мы долго были вместе, и сразу захотелось столько всего обсудить, перечитать некоторые сцены и вновь не согласиться с Толстым по тому или иному поводу. Я не пронеслась мимолетом по краткому содержанию, и смело могу говорить о произведении в целом, не боясь того, что дальше могло начаться самое интересное. И я по-своему очень люблю эту книгу. Просто потому что. А раз уж возмущению моему нет предела, значит, зацепило таки мою незрелую душу сие великое творение.

Всего сто пятьдесят лет назад был написан один из известнейших романов Льва Николаевича Толстого «Война и мир», сопутствуемый спорами, разговорами, который нес неожиданные идеи и взгляды. Сто пятьдесят лет это много и мало. Сменилось ни одно поколение, менялась страна, менялась сама жизнь людей, но нравственные терзания и рассуждения о жизни, смерти и о предназначении человека оставались неизменными.
Годы. Годы идут, и многое оставляют за собой. В наше время каждый второй человек, слыша название великого романа-эпопеи, презрительно фыркает и, не зная даже фабулы произведения, критически отзывается о нем, говоря, что оно скучно, не интересно. Я прочитала «Войну и мир» меньше, чем за две недели. И лично мне за все два тома, произведение не показалось скучным или занудным даже на секунду. Если сказать, что роман меня потряс – то это значит, ничего не сказать. Редко когда можно встретить книгу, обладающую такой глубиной, такими здравыми мыслями, такой сильнейшей энергетикой, такими эмоциями. Откровенно говоря, меня мало, что может задеть из художественной литературы настолько сильно, чтобы книга не выходила из головы долгое время. Но с «Войной и миром» случилось именно так.
Самая любимая книга всех времен и народов! Самое цельное произведение, не нужно ничего додумывать и передумывать, Лев Николаевич разжевал всё.
С теплотой смотрю на эту великую книгу, не понимаю людей, которые говорят, что это ерунда! БРЕД! Эту книгу надо понимать.
Читала ее раз 5 точно, в разном возрасте и всегда нахожу для себя что-то новое и интересное.
В школе, лет в 15 читала только про богатую жизнь и не понимала войны и почему так много ей отмерено в книге.
В 20 лет пришло понимание Войны, что сопоставляют, сравнивают. Что жизни ничто, ее могут отнять за секунду.
В 30 лет увидела, что Пьер просто трус, что никчемен абсолютно и жалок.
Вот мои рассуждения за прочтения, если думаешь над книгой-она шедевр.
Найти такое произведение очень сложно, сейчас только прочитал, через месяц все забыл, а Война и Мир со мной всю жизнь.
Любимый персонаж у меня не Наташа, не Пьер, не Андрей, а княжна Марья еще со школы, даже писала именно по ее образу выпускное сочинение)
На протяжение лет так и остается моей фавориткой.
Героиня не привлекает нас внешней красотой: «некрасивое, слабое тело», «худое лицо». Однако глубокие, лучистые, большие глаза княжны, освещая все лицо ее внутренним светом, делаются «привлекательнее красоты». В глазах этих отражается вся напряженная духовная жизнь княжны Марьи, богатство ее внутреннего мира.

Толстой с большой тонкостью воссоздает атмосферу, в которой сформировался характер героини.
Сколько же добра в ее глазах, не видя ее-всегда это представляла.
А Лев Николаевич еще четко показывает всю жестокость ненужной войны, ни нам не нужна, ни французам.
Могу про Войну и Мир говорить очень долго и много.
Говорю с уверенностью, что это великий роман, написанный Великим писателем.
И считаю , что каждый человек должен прочитать это нерушимое наследие литературы 19 века.

У меня в целом остались очень хорошие впечатления о книге. Герои живые, даже описание войны далеко не так занудны, как я боялась. Не пришлось пролистывать полкниги, а только совсем уж пространные размышления о судьбах мира, которые мне не близки. Все происходит очень естественно, читаешь - и веришь.
Я люблю читать Толстого за тонкость описания чувств и за разворачивание масштабных картин человеческих судеб.
Немного огорчило вклинивание личных пристрастий Толстого к героям, хотя, наверное это неизбежно...
Элен, яркая независимая женщина, у Толстого явно симпатии не вызывает. Прямо ну ничего вот хорошего в ней и нет! Ну так ведь быть не может... т.е. всем героям он дает право на ошибку, право на чувство... а Элен холодная бессердечная кукла, думающая только о выгоде. Ну не живой же человек...
И также он очень затёр Соню. Но, может, именно поэтому ее и не жалко. Потому что настолько человек безлик, что как его любить то? И понимаешь, что да, это "пустоцвет".
Мне понравился образ Наташи, и ее превращение из романтической натуры в клушу не кажется неестественным. Если читать внимательно, она и в юности - лентяйка и не умеет себя занять. Т.е. у нее нет какого то уж очень богатого внутреннего мира, чтобы в дневники писать. Поэтому читаешь: ну счастлив человек и ладно.
Пьер - любопытный персонаж, его развитие интересно.
Князь Андрей показался холоден и пафосен, я думаю, если бы он выздоровел, все вернулось на круги своя - см. том первый... особливо с опустившейся в браке "самкой" Наташей он бы расстроился.
Княжна Марья долго меня огорчала отсутвием активной жизненной позиции, но я стала гораздо лучше к ней относиться после смерти ее отца. Все-таки, вот что не говори, и детей надо отделять от родителей... сразу человек раскрывается. Мне понравилось, что она таки решилась показать чувства в решающий момент, и этим заметно выиграла против Сони, которая так и осталась с благородством. Тоже можно сделать выводы, что иногда важнее естественность реакций, а не внешняя красота поведения, которая не от сердца.
Больше всего в книге затронул момент духовного перерождения Пьера, который понял, в чем смысл жизни и просветлился. Приятно было читать. Толстому очень удаются такие моменты, возможно, он сам нечто такое пережил... в "Анне Карениной" тоже это есть у Левина, который вдруг уверовал...
Огорчила меня развязка. Т.е. не фактами и событиями, все очень гладко и закономерно. А тем, что очень унылая деревенская жизнь и курятник, где женщины пишут в дневниках как покакал их третий ребенок Толстым выдается за самую вот глубину человеческого счастья. Мужики говорят о политике, а женщины своих мыслей не имеют и только их радуют... а других в книжке просто нет, или они старые девы и все плохо. Меня аж передернуло... Но, в общем, это только в конце, и можно пережить.
Так что ощущения остались самые положительные, не жалею, что осилила.