Собрание сочинений в 22 томах. Том I. Детство. Отрочество. Юность

Заключительная часть трилогии о взрослении.
Главный персонаж уже юноша, студент и проблемы уже у него более взрослые и взгляды на мир более устоявшиеся и правильные, но все равно персонаж продолжает мечтать, продолжат воображать себе то генералом, то спасителем всего человечества. Продолжает влюбляться и замечает, что каждое новое чувство более возвышенной и ценней.
В романе фигурирует частый персонаж коротких повестей Толстого – князь Дмитрий Нехлюдов.
Эта повесть гораздо более объёмна чем первые две. Главный персонаж хоть и угадывается в этом напыщенном молодом человеке, но с трудом. В истории больше философских рассуждений и описывает она преимущественно период учебы Николая в университете.
Заканчивается повесть раскаянием, главный герой понимает, что его взгляды на мир и вообще отношение к миру были не те, в первую очередь не те какими он видел их раньше. Достав свой дневник – «Правила жизни» Николай получает моральный посыл начать все заново.

«Мы так привыкли смешивать искусство с природой, что очень часто те явления природы, которые никогда не встречали в живописи, нам кажутся неестественными, как – будто природа ненатуральна, и наоборот: те явления, которые слишком часто повторялись в живописи, кажутся нам избитыми, некоторые же виды, слишком проникнутые одной мыслью и чувством, встречающиеся нам в действительности, кажутся вычурными».
Перед вами заключительная часть трилогии Льва Николаевича Толстого о мальчике – юноше по имени Николай. На протяжении трех книг мы следили за тем, как рос и развивался наш главный герой. Вместе с ним мы преодолевали все трудности и тягости жизни.
О сюжете: в этой части Николай готовится к экзаменам, готовится к поступлению в университет.
Мне безумно грустно расставаться с этой историей. Я настолько привязалась к этому мальчишке, что буду скучать. Читая эту трилогию, вы становитесь невольным слушателем и другом главному герою. Эта трилогия поможет вам окунуться в детство, вспомнить свое отрочество, а также поможет взглянуть на себя со стороны. Возможно, именно после прочтения вы сможете получить ответы на те вопросы, на которые ранее не смогли ответить.
Условно эти книги можно разделить:
• «Детство» предлагать читать детям в 4 – 6 классах;
• «Отрочество» более уместно читать, начиная с 7 класса и заканчивая 10 – м;
• «Юность», безусловно, подойдет ученикам старших классов, а также студентам первых курсов.
Если у вас есть ребенок – подросток, то перечитайте эту трилогию. Возможно, именно она поможет вам наиболее полно понять и прочувствовать своего ребенка. Ставлю этой книге 4 из 5!

Честно признаюсь: не очень люблю Толстого. Произносить такое кощунственно - да кто я такая, чтобы судить? Но факт налицо - мне невыразимо скучно его читать. Зачем тогда? Надо. Школа, программа, ТОЛСТОЙ ЖЕ -стыдно не читать. Но пафос зашкаливал. Война и мир была интересна, но приторна, как итог - недочитана, а Ана Каренина в одноимённом романе - ну до того дура, что аж противно. С содроганием смотрела я на батарею Имени Льва Толстого в списке, ну и решилась, наконец - где наша не пропадала?

Детство. Отрочество. Юность.

С ума сойти. Где тот Толстой, которого я так сторонилась? И как я пропустила эту книгу, в столь любимом мною жанре?

Я ждала очередную тягомотно-пафосную историю, с огромным зачином, поучительной кульминацией и поучительным лирическим окончанием, а получила - вино из одуванчиков, только наше, родное, пусть и немного из высшего света. Сгусток эмоций, размышлений, созерцаний. Книга чувств - тех, которые уже не ухватить и не вспомнить - тех, которые пробуждаются, когда читаешь о них. И не понятно, как же сам Толстой вычленил их из свой жизни, как вспомнил, что такое было?

Детство - пора обажания родителей, невосприимчивости к будущему времени, наслаждения природой, и необузданной дикой фантазии. Детство - это когда ты без забот и без рангов, полон любви и полон детской неосознанной жестокости. Детство - это интерес без восприимчивости к причинам. Детство кончается, когда начинаются выводы.

У Николеньки не было бабули, как у меня. У него была только строгая и чопорная бабушка. Его "бабулей" были Карл Иванович и Наталья Савишна. И любил он их также, как я в детстве любила бабулю. Как что-то доброе, как что-то извечное и беспричинное. Как то, что есть и будет по умолчанию. И их действия и их любовь к тебе - всё это тоже по умолчанию, неотделимо, всё это - одно целое, не стоящее мыслей "о заслугах за любовь". Это та любовь, за которую не говоришь "Спасибо". Это грустно и очень свойственно детям. Спасибо, что напомнил, Лев Николаевич.

Отрочество - Это меньше любви и больше жестокости. Это когда больше думаешь и все мысли - не дают тебе покоя. Это когда думаешь по кругу и доходишь в размышлениях до абсурда, а потом начинаешь по-новой. И находишь в этом наслаждение. Это предчувствие перемен, это и проблемы, и радости - доведённые до абсолюта. Это пора прощания и начала перемен. Это одиночество.

Юность - это когда перемены висят в воздухе. Не даром в "Юности" целая глава посвящена весне. Никогда больше, как в старших классах я не ощущала весны. Когда сердце колотится до осязаемой боли, а телу легко настолько, что кажется - летишь. Воздух чист и запах земли и талого снега, вперемешку со взрослением - крышесносный коктейль. Пьяным упиваешься воздухом, и нет ничего, что не могло бы случиться. И оттого - ещё больнее, когда случается. Пора дневниковых записей и несдерживаемых обещаний. И конечно-же, мечты о любви. Невинные, какими они более - никогда не будут.

"Опять повторяю, что неправдоподобность в деле чувства есть вернейший признак истины" (с.)

У меня сложилось двоякое впечатление о трилогии: с одной стороны, я наслаждалась прекрасным языком, точными описаниями мимолетнейших изменений в природе или в характерах и умонастроениях, но с другой стороны, читала через силу, поскольку проблематика взросления сейчас мне малоинтересна, да и персонажи, должные бы вызывать умиление или иронию, возбуждали во мне разве что глухое раздражение.

И хотя мой эмоциональный диапазон будет пошире, чем у зубочистки, вся эта сентиментальная литература, в духе "Страданий юного Вертера" или "Джен Эйр", повергает меня в глубокую тоску. Если уж читать роман воспитания, если уж погружаться в историю развития духа, характера, эмоций и мыслей - то я любой высокочувствительной многословности предпочту "Игру в бисер".

Но если отвлечься от рыданий и мечтаний о сияющей будущности, то в трилогии можно высмотреть еще немало вполне злободневных проблемных пластов. Вот, например, столкновение в юном характере действительных переживаний и того, что надобно демонстрировать, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих и быть comme il faut. Николенька выбирает comme il faut, потому что в его окружении нормально жить от бала до бала, от кутежа до кутежа, при этом как личность не развиваясь, никаким трудом себя не обременяя и никакой пользы обществу не принося.

Как мне кажется, в современных реалиях comme il faut, в некотором роде, трансформировалось в искусственно созданные виртуальные личности, которые мы демонстрируем в социальных сетях. Озабоченность Николеньки тем впечатлением, которое он производит на окружающих, сродни стремлению показать в социальных сетях только самые яркие и интересные моменты из, как правило, весьма однообразной жизни. Николенька всем рассказывал о родстве с неким князем, мы - делаем селфики с знаменитостями или чекинимся в крутых ресторанах. Средства изменились, смысл - нет. И проблемы от несоответствия демонстрируемой картинки нашему внутреннему содержанию остались.