Хрустальный мир. Рассказы

С Баллардом до сих пор я не был знаком, но признаюсь, состоявшееся, наконец, знакомство впечатлило. Гигантски получилось! Во всех смыслах, и написано талантливо, и о гиганте речь.

На мой взгляд, Баллард развил предложенную еще Свифтом тему Гулливера. Конечно, у Свифта Гулливер посетил несколько "чудесных" стран, но, согласитесь, самое интригующее и увлекательное путешествие у него случилось именно в Лилипутию. И, надо признать, что лилипуты, изображенные в романе Свифта, мало чем отличаются от среднестатистического представителя человеческого социума западного образца, как 300 лет назад, так и сегодня. Такие же жадные, недалекие, высокомерные и самоуверенные.

Вот Баллард и предложил нам версию, в которой Гулливер не выжил после кораблекрушения, на берег вынесло его громадный труп. Дальше мы становимся свидетелями того, как местные "лилипуты", сначала выглядят напуганными, ведь они не уверены мертв великан или только спит. Это еще одна аналогия с романом Свифта, помните как те лилипуты, когда убедились, что великан жив, думали отравить его, но затем озадачились: что же потом делать с таким огромным трупом?

У лилипутов из рассказа Балларда такой альтернативы нет - великан мёртв. И жители прибрежного городка легко дают ответ, на который не смогли ответить свифтовские лилипуты. Преодолев страх и робость, поняв, что им ничто не грозит, местные лилипуты сначала используют тело великана в качестве базы для разного рода аттракционов, а затем начинают растаскивать части тела на всякие хозяйственные нужды, демонстрируя самый неприкрытый паразитизм. Ведут себя как какие-то насекомые.

Баллард очень жесток, он показывает человеческий социум именно в таком свете, оттого у многих читателей неприятное послевкусие после этого рассказа. Что же, неудивительно, ведь, когда узнаешь в чем-то неприглядном себя любимого, радости мало. Но, к сожалению, мы - такие! Конечно, не все мы поголовно, всех мазать одной краской было бы неправильно, но большинство "нас" предпочитают оставаться лилипутами, не задумываясь о "высоком". Да, еще одна скрытая аналогия...

Мы не в состоянии увидеть себе подобного в том, кото не понимаем, кто выбивается из общего ряда, как это и произошло с телом великана, которому было отказано в восприятии его в качестве человеческого тела. Но ужасно другое, с некоторых пор закулисные психологи стали вовсю пользоваться этой неприглядной чертой человеческого социума, формируя такое постыдное явление как культура отмены. Эти современные лилипуты могут устроить такую травлю очередному Гулливеру, что мало не покажется. Да хоть у Джоан Роулинг спросите, которую агрессивные лилипуты с "правильным пониманием с какого конца разбивать вареные яйца" затравили, несмотря на все её предыдущие заслуги.

Читая это произведение, задумалась, что такое Эндшпиль? Выяснилось, что эндшпиль (от нем. Endspiel — «конец игры») — заключительная часть шахматной партии. И тут сложилось понимание того, почему рассказ так назван.
В произведении 3 героя: Константин, ожидающий смерти, Малек - его палач и безымянный ординарец, готовящий им обеды. Что совершил Константин и почему его наказание - смертный приговор, осталось не известным. Об этом не говорится, единственное, что упоминается так это то, что он признал свою вину. Поразило то, что смертного приговора человек ждал не в камере, а на вилле с прекрасными видами, книгами и шахматами. Впрочем в шахматы Константин и Малек играли постоянно. За игрой в шахматы они общались: один спрашивал в начале о дате и времени своего приговора, а позже ввел дебаты о своей невиновности, а другой отвечал ему: что не может дать ответа на вопрос хоть и знает ответ, и что протеста и пересмотра дела не будет, что все уже доказано и вина очевидна.
Провели они на вилле 2 месяца. За это время была одна попытка побега, после которой Константин лечился неделю, а потом все вернулось на круги своя, как-будто ничего и не было.
Смерти Константина в конце произведения все еще нет. Заканчивается тем, что Константин и Малек ушли на прогулку. Когда и какая смерть настигнет главного героя - остается только выдумывать самому: или расстрел, или повешение, или электрический стул. Хотя можно сочинить и так, что он все таки удачно сбежит.

Сюжет книги выглядит интригующе. Приговорённый к смерти в ожидании казни. А само произведение - сплошное разочарование.
Меньше знаешь, крепче спишь. так гласит известная русская поговорка. Но, как заметил один из сатириков: а если не знаешь, то вообще фиг заснёшь.
В рассказе речь идёт о том, что некоего Константина приговорили к смертной казни. И вот он её ожидает. Здесь всё странно. За что приговорён - неизвестно. Вид казни - неизвестно. Срок исполнения - неизвестно. Полкниги он вяло пытается узнать всё это у своего охранника - палача (такое бывает?). Удивляет и место ожидания - комфортабельная вилла, а не камера смертников. Что это? Константин какой-то необычный преступник? В ожидании казни он каждый день играет в шахматы со своим палачом. Название книги "Эндшпиль" означает конец шахматной партии. Ну хоть здесь всё понятно. У нашего героя тоже по сути "эндшпиль" - завершение игры под название "жизнь". Проводя день за днём в ожидании, главный герой не выдерживает и у него случается истерический припадок, в результате которого он предпринимает попытку бегства. Неудачную.
В общем, смысл книги для меня так и остался непонятен. Зачем написал её автор, что хотел этим сказать? Хотел заинтриговать полунамёками и недосказанностью? Это у него не получилось. Книга абсолютно не цепляет. В этом рассказе я нашла только один плюс. В нём всего 29 страниц ни о чём.

«Сумеречной зоной» называется в русском переводе рассказ Балларда 1966 года «The Day of Forever». «День вечности» или «День навсегда». Эталонный образец британского weird пост-апокала. Жанра, для которого мутации человеческого сознания в условиях глобальной катастрофы всегда были важнее, чем её научное объяснение.

Земля перестала вращаться. на Земле наступили вечный день и вечная ночь. В Лондоне теперь всегда 17:00, в Самаре - 21:00, а в Гонконге - час ночи. Главный герой рассказа по фамилии Холидей постепенно сходит с ума от нарушения сна. Биологические часы остановились, он больше не видит сновидений. В погоне за призрачной возможностью выспаться Холидей отправляется в Ливию, где в опустевших отелях посреди пустыни можно встретить сумерки. Здесь всегда 19:00. Граница дня и ночи, снов и галлюцинаций. Художница Леонора Салли пытается запечатлеть это на своих картинах, а Холидея - начинает преследовать видение обнаженной ламии на руинах римского мегаполиса Лептис-Магна.

И вот наступает день, когда это ламия приезжает в его отель. Её зовут Габриель Шабо, она никогда не снимает тёмных очков.

Странный пустынный мир застывшей вечности с картин сюрреалистов. В первую очередь, с картины Дельво «Эхо». Вот этой самой картины.

Говорят, знаменитый сценарист комиксов Грант Моррисон списал своего Старгрейва из «Инвизиблей» с главного героя «Сумеречной зоны». Хотя Майкл Муркок решил иначе, подав на коллегу в суд и обвинив его в плагиате на Джерри Корнелиуса.

Трудно собрать воедино все впечатления от Балларда, хоть и прочитал вроде всё переведённое на русский язык, посмотрел три мощнейших фильма по его произведениям ("Империя солнца" Спилберга, "Автокатастрофа" Кроненберга и "Низко летящий самолёт" - малобюджетная лента, от красоты которой стынут ногти на ногах), прочитал кучу критических разъяснительных статей и даже сам попытался начать переводить роман The Kindness of Women (продолжение "Империи солнца", том которого совершенно метафизическим образом попался мне на глаза в подвале букинистической лавки в Праге, на полпути от Карлова моста к Музею Кафки).

Пожалуй, единственный точный эпитет, возникающий в отношении Дж.Г. - элитарный. Его трудно найти (библиофилы поймут: спорадические метания по лоткам книжных ярмарок, теребление озона, встречи в метро с продавцами алиба), трудно понять и трудно забыть. Баллард докопался до самого потаённого подсознательного пласта фантастики, когда она уже более чем полностью переходит в чистую умозрительную философию, теорию заговора, местами в диссертацию по биологии, местами в порнографическо-религиозный трактат. Ещё Баллард - визионер, каких мало: он постоянно оперирует цветовыми и вкусовыми раздражителями, убийственными пейзажами, а Фабрика грёз - так и вовсе один бесконечно длинный бессюжетный трип, ближайший литературный аналог тряски калейдоскопом перед широко открытыми в момент оргазма глазами.

А "Утонувший великан" - это первый прочитанный мною его рассказ, короткий и на первый взгляд поверхностный. Но возвращаюсь я к нему чаще всего.
https://lib.ru/INOFANT/BOLLARD/welikan.txt

Фильм Low-Flying Aircraft - пока наиболее точная попытка визуального воплощения рассказов Балларда - его страсти к запустению и обезлюживанию, к шуршащим песчаным пляжам и тёмным ворочающимся во сне веков пустыням.

Ещё очень много фанатов Дж.Г. на vimeo - достаточно набрать там в поиске JG Ballard и вылезет уйма неслабых эмбиент-короткометражек на темы его рассказов. Вот хотя бы Vermilion Sands from Paul H Williams on Vimeo

В своём рассказе «Утонувший великан» Баллард показал, насколько безжалостными и глупыми существами могут быть человеки-люди.
Определённо рассказ метафоричен. Под образом Великана может прятаться любое явление, которое кажется толпе странным и отличающимся от серой массы. Люди осуждают то, что они не понимают и не собираются расширять собственные знания.
Печальный, глубокий, хорошо оформленный рассказ. Я люблю малую прозу за лаконичность и остроту поднимаемых тем, которые в больших произведениях теряются за тонной ненужных слов.
Я не могу назвать себя впечатлительным человеком, но это произведение произвело на меня сильное впечатление.
Великан был мёртв, разлагался и не мог ответить мелким людишкам на вандализм (иначе невозможно назвать эти извращения над трупом). Если бы он был жив, то ему ничего не стоило раздавить людей как муравьёв.
Тяжёлое послевкусие после прочтения. Читательская изжога. Но посыл Балларда значителен и важен, безусловно.

Грустная хорошая книга о конце света. Баллард написал на эту тему два романа - "Хрустальный мир" и "Утонувший мир", оба спокойные, неотвратимые, медлительные, философские. Постепенная кристаллизация мира, обращение его во внутренний свет является основным действием, герои на этом фоне - просто игрушки, статисты, которые один за другим попадают в кристальную крепость и превращаются в драгоценные камни. Баллард не просто так делает героя врачом, работающим с прокажёнными. Весь мир постепенно покрывается драгоценной проказой - и нет такого лепрозория, чтобы удалить его от самое себя. 8/10.

ДЖЕЙМС БАЛЛАРД. ХРУСТАЛЬНЫЙ МИР
Мы как трепетные птицы,
Мы как свечи на ветру...

Еще один роман-катастрофа Балларда и также, как в случае с Водным миром, это только обманчивая внешняя форма. В результате не до конца понятного вселенского феномена происходит постепенная кристаллизация органической жизни на Земле. Начавшись одновременно в нескольких районах планеты, она захватывает все большие и большие территории, вытесняя из них человечество. Захватывающе, не правда ли? Какой материал для киноблокбастера! Как бы не так. Попытки ученых разобраться в ситуации, суета военных, пытающихся блокировать очаги поражения, отдают какой-то усталостью и обреченностью и только странным образом подчеркивают необратимость происходящего. И что может быть самое главное, оно не вызывает ни отчаяния, ни протеста, ни сожаления, лишь только легкую грусть. Окружающий мир теряет краски, развоплощается, становится все более нереальным. Доктора Сандерса ждет Лес.

Тема ухода от реальности, является для Балларда одной из основных. Ей посвящено и большинство рассказов сборника. Несмотря на различие способов поквитаться с окружающим миром, в их основе всегда лежит иррациональность, парадоксально соседствующая с предопределенностью. В них есть какая-то болезненная, притягивающая красота.

Но эта красота не спасет мир.

Читая Балларда всегда ловлю себя на мысли.
Его короткие рассказы походят на белые стихи, а более крупные произведения напоминают латиноамериканский фантастический реализм. Во всех, без исключения книгах есть любование смертью, много одиночества и запустение но без вожделения. А если вчитаться еще внимательнее, замечаешь созвучие с созерцательным кино и милые моему сердцу японские мистики, где апогея страсти нет но жизнь есть, только ее интенсивность течет в совершенно ином ключе.
Настроение от происходящие в книгах меланхоличное. Почти прогулки по кладбищу, но гулянье происходит в хорошую погоду и горечь от потери (потери любимого человека или всего человечества) уже давно прошла.
Здесь и сейчас, читая короткий рассказ, я отчетливо понимаю. Это история о нас, мы есть этот затонувший великан и вместе с тем, мы есть те карлики кто пришел на смену павшему гиганту.
Почти Экклезиаст...