Собрание сочинений в 12 томах. Том 10. Рассказы. Очерки. Публицистика 1863–1893

— О, мой дорогой, дорогой сэр, я беру назад свои слова. У вас есть свободное место, которое я хочу занять.
— Назовите его.
— Место зятя.
— Ладно, ладно! Только знайте, что если вы никогда не служили в этом звании, то, само собою разумеется, вы не можете представить одобрительных отзывов, которые бы удовлетворяли условиям контракта, а потому…
— Испытайте меня… о, сделайте это, умоляю вас! Испытайте меня только в течение тридцати или сорока лет и если…
— О, хорошо, будь по вашему; вы просите немногого. Возьмите ее с Богом!

Listen, and see if it was you that wrote it: ‘“Turnips should never be pulled, it injures them. It is much better to send a boy up and let him shake the tree.” ‘Now, what do you think of that? For I really suppose you wrote it?’ ‘Think of it? Why, I think it is good. I think it is sense. I have no doubt that every year millions and millions of bushels of turnips are spoiled in this township alone by being pulled in a half-ripe condition, when, if they had sent a boy up to shake the tree – ’ ‘Shake your grandmother! Turnips don’t grow on trees!’ ‘Oh, they don’t, don’t they? Well, who said they did? The language was intended to be figurative, wholly figurative. Anybody that knows anything will know that I meant that the boy should shake the vine.’

Джон Вагнер — старейший житель Буффало, ста четырех лет от роду, — недавно прошел пешком полторы мили за две недели.
Он молодец и весельчак, ни в чем не уступает тем старичкам, о которых так упрямо и назойливо твердят все газеты.
Прошлым ноябрем он в проливной дождь прошел пять кварталов без плаща, под одним только зонтиком и проголосовал за Гранта, причем заявил, что голосует уже за сорок восьмого президента, — но это, конечно, враки.
Копна густых каштановых волос «второго укоса» прибыла для него вчера из Нью-Йорка, а новенькие зубы находятся в пути из Филадельфии.
Через неделю он женится на девице ста двух лет, которая все еще берет на дом стирку.
Они восемьдесят лет как помолвлены, но их родители упорно противились и дали согласие только три дня тому назад.
Джон Вагнер на два года старше ветерана Род-Айленда и отродясь не брал в рот ни капли спиртного, если… если только не считать виски.

Когда пишешь автобиографию, неразумно доводить рассказ о предках до ближайших родственников. Правильнее, сказав несколько слов о прадедушке, перейти к собственной персоне, что я и делаю.
Я родился без зубов, и здесь Ричард III имеет передо мной преимущество. Зато я родился без горба, и здесь преимущество на моей стороне. Мои родители были бедными — в меру, и честными — тоже в меру.
А теперь мне приходит в голову, что жизнь моя слишком бесцветна по сравнению с жизнью моих предков и с рассказом о ней лучше повременить, пока меня не повесят. Жаль, что другие автобиографы, книги которых мне приходилось читать, не приняли своевременно такого же решения. Как много выиграла бы читающая публика, не правда ли?