Собрание сочинений в 3-х томах. Том 1

«Заповедник» читается удивительно легко: живые диалоги, меткие ироничные замечания создают ощущение устного рассказа, почти эстрадного монолога - можно представить советского комика, рассказывающего это со сцены - та же насмешка над абсурдом, только в книге она более личная и печальная.
Главный герой — словно посторонний в собственной жизни. Он рядом с людьми, но никогда не с ними, он фиксирует, наблюдает, комментирует, и этим самым ещё сильнее подчёркивает своё одиночество. В какой-то момент замечаешь эту метафору — это не столько музей под открытым небом, сколько пространство, где застыли судьбы, привычки, целая эпоха.
«Заповедник» воспринимается как тёплый советский фильм: смотришь, улыбаешься и вдруг замечаешь лёгкую горечь за кадром.
Я думаю, будет приятно вернуться и перечитать через время.

Первое знакомство с творчеством Сергея Довлатова состоялось у меня чуть больше 10 лет назад. Тогда по рекомендации друга прочел у него небольшую повесть "Наши". Повесть в целом понравилась, приглянулся и авторский стиль, и незаурядный юмор где-то на грани чёрного, но беззлобный с лёгким оттенком печали. Правда читать что-то ещё у Довлатова я не стал - уж слишком он был далёк от убеждений и ценностей, которые я разделял. Не близок он и сейчас, но недавно мне на глаза попался сборник его повестей и я подумал: "А почему бы не почитать? Писатель без сомнений талантливый, а убеждения не обязательно разделять. Можно их критически осмыслить, с чем-то согласиться, что-то не принять". И вот отзыв на повесть "Зона. Записки надзирателя".

В основу повести легли собственный опыт и впечатления автора, полученные во время армейской службы в начале 60-х годов в рядах военизированной охраны (ВОХР) в системе исправительно-трудовых лагерей Коми АССР. Первые наброски Довлатов стал делать ещё во время службы, основная часть была написана в 60-е, но издана повесть была только в США в 1982 году после эмиграции писателя из Советского Союза.

Повесть состоит из полутора десятков фрагментов, где запечатлены эпизоды жизни и быта лагерной охраны и заключенных. Главный герой Борис Алиханов - альтер-эго Довлатова - солдат-срочник ВОХР из числа охраны исправительно-трудового лагеря в одном из посёлков Крайнего Севера. Ленинградец, выходец из интеллигентной семьи, Алиханов чужд как среде надзирателей, так и среде заключенных. Его цепкий взгляд пытается беспристрастно фиксировать события, выхватить из серой каши солдатско-зэковских будней яркие и зачастую парадоксальные эпизоды, а пытливый ум - переосмыслить происходящее по обе стороны колючей проволоки. Эпизоды, как правило, трагичны или, скорее, трагикомичны. В них часто сочетаются несочетаемые вещи. Так, в закоренелом рецидивисте и душегубе могут проснуться совершенно нехарактерные ему чувства; надзиратель может спасти зэка от неминуемой расправы, а зэки чуть не до смерти "отделать" надзирателя за то, что помешал карточной игре. Грезившая о Гейне и Шиллере девушка Катя может без памяти влюбиться в бездушного солдафона капитана Егорова и по примеру жён декабристов рвануть за ним в тайгу где в умывальнике лёд, снега наметает до форточки, а вместо Баха лай собак и визг пилорамы.

Эпизоды из лагерной жизни перебиваются письмами автора издателю. В них он размышляет о человеческой природе в условиях свободы и несвободы, исторических коллизиях и опыте жизни в СССР и США.

Лейтмотивом повести выступает идея, что надзиратели и заключенные мало чем отличаются друг от друга. Говорят на одном и том же языке, поют одни и те же песни, даже скрашивают свой скудный досуг примерно одинаково. Зона в понимании Довлатова - это советское общество в миниатюре со всеми его пороками и недостатками (про достоинства тут речи не идёт, ибо какие достоинства у Зоны!). Здесь и взаимоотношения "надзиратель-заключённый" (в широком понимании "власть-народ" или вообще "палач-жертва"), и копии "партийных органов", и показной интернационализм, и работа "ради галочки", и "низкопробная культура" и тэдэ, и тэпэ. На контрасте в письмах издателю размышления о том, как "свободно" живётся в США. Для тех лет это был мощный тренд: СССР - "империя зла" или "тюрьма народов".

По прошествии значительного для истории временного промежутка позволю себе с Довлатовым не согласиться. Во-первых, в любом временном периоде в независимости от географии закрытое сообщество (армия, тюрьма, религиозная секта) в большинстве своём зеркально копирует модель того общества, внутри которого оно находится. Только зеркало это кривое и все недостатки, присущие обществу большому, в малом приобретают гипертрофированный характер. По-хорошему, рядом бы привести пример американского общества через призму их тюремной системы, да и вообще покопаться в нюансах столь любимой всеми американской "свободы". Но Довлатов этого не делает. Во-вторых, при всех своих недостатках СССР и советское общество обладали массой достоинств, демонтаж которых запустил по всему миру необратимые процессы, плоды которых мы сейчас пожинаем и ещё долго пожинать будем. А Довлатов, как-никак, усилия к этому демонтажу приложил. Только сорок с лишним лет назад ими это виделось как "благо", а сейчас несколько иначе.

Тем не мене, повесть "Зона" я считаю достаточно сильной как в качестве кривого зеркала времени, так и в качестве продолжения "каторжного/тюремного/лагерного" опыта русских писателей с прямыми отсылками к Шаламову и Солженицыну (при всей моей нелюбви к нему!) и далее по восходящей к классикам - Достоевскому и Чехову. К прочтению рекомендую и читаю Довлатова дальше.

"Заподведник" Сергея Довлатова - это автобиографичная повесть о том, как непризнанный гений, зависимый от алкоголизма, приезжает на лето подрабатывать экскурсоводом в Пушкинские горы.

При чтении у меня создалось ощущение, что меня затянуло в болото, такое пессимистичное болото, где обитает личностный кризис, несчастная личная жизнь, творческое непризнание, алкоголизм. Проблема в том, что во всем проблема. Все не так и всё не так. И, конечно, все вокруг мечтают сбежать из этого болота и, конечно, эмигрируют в Израиль и Штаты. В повести мне не встретился ни один симпатичный герой.

Но есть и плюсы: текст написан грамотным языком, украшен сарказмом и остроумными высказываниями. Я для себя отметила несколько цитат. Это и помогает главному герою выжить.

К сожалению, это моё первое знакомство с творчеством Сергея Довлатова, и предполагаю, что я начала свой путь не с той книги. Такое небольшое произведение и так тяжко шло.

Так прекрасно, что хочется перечитывать. Так тягостно, что не хочется погружаться.
Это первая для меня повесть Довлатова (ранее читала только рассказы), но уже точно могу сказать, что рано или поздно прочитаю всю его библиографию.

Прекрасно от того, как это написано: да-да, уже все кому не лень восхищались стилем Довлатова, но и мне ничего не остаётся, как отметить то же самое. И юмор, и очень точные сравнения и описания, и лёгкость чтения на фоне тяжести самой истории.

Но какой же безысходностью иногда веет от таких произведений, пропитанных "русским духом" - тоской и пьянством. Особенно в дни, когда и так сталкиваешься с подобной реальностью, читать об этом же становится как-то вдвойне безрадостно. Поэтому следующие произведения на всякий случай только дозированно и только в моменты, когда психика это выдержит без труда.

Также, поскольку книгу выбирала как "открытие" региона в "Читаем Россию", выскажу пару слов и на эту тему: на мой взгляд, "Заповедник" является более подходящей иллюстрацией жизни музейных работников и экскурсоводов, и в какой-то мере всей российской глубинки в целом (как уже было упомянуто выше), но конкретно про Псковскую область узнать получается не так уж много.

Читая сборник новелл «Компромисс», я обратила внимание на то, что все персонажи, с которыми нас знакомят, крайне карикатурны. Инфантильные алкоголики (не хватает только шапки-ушанки и балалайки для большей клюквы), партработники-фанатики и единственный поистине светлый и благородный человек в своих действиях, конечно же, либерал по имени Буш - великий мыслитель с маленьким изъяном. Вся книга пропитана брезгливостью и неприязнью к СССР: свободы нет, все фальшивое, откуда-то взялся АНТИСЕМИТИЗМ. Глубины в главном персонаже я не увидела, обычно вечно недовольный, несколько меркантильный, правда с хорошим чувством юмора. На все свое окружение он смотрит свысока, хотя прямым текстом это не говорится, но ощущение именно такое складывается. Человек в кризисе средних лет, мечтающий о США.

Самое интересное, что автор описывает 70-е, но похожи они больше на рубеж девяностых и нулевых. Люди, потерявшие ценности, блуд, алкоголизм, недовольство, нет понимания будущего.

А теперь о реальных 70-х: период «застоя» и, в тоже время, это период самого стабильного времени в СССР - у людей была уверенность в завтрашнем дне. Цены были на уровне, началась «разрядка» по стратегическим ядерным вооружениям. Страна плавно сходила с военных рельс. Развивается туризм, поездки за границу - это, конечно, прорыв. Именно в 70-е появляются потрясающие фильмы, которые мы с любовью пересматриваем, посей день, такие как «12 стульев», «Иван Васильевич меняет профессию», «Джентльмены удачи». Теперь о теме антисемитизма. Ни для кого не секрет, что такие известные актеры как Андрей Миронов, Леонид Броневой имеют еврейские корни, а они были довольно популярными в 70 – е.

По итогу посыл «Компромисса» Довлатова 70-х ничуть не отличается от работ либеральных журналистов 90-х, 10-х, 20-х и т.д. Вечно неудовлетворенные, как бабка у Пушкина в сказке «О рыбаке и рыбке».

Несмотря на то, что произведение не вызвало во мне ярких и положительных эмоций, написано оно талантливо, легко. Читается на одном дыхании, юмор достойный.