Собрание сочинений в 3-х томах. Том 1

Трезвым я его видел дважды. В эти парадоксальные дни Михал Иваныч запускал одновременно радио и телевизор. Ложился в брюках, доставал коробку из-под торта «Сказка». И начинал читать открытки, полученные за всю жизнь. Читал и комментировал:
«…Здравствуй, папа крестный!… Ну, здравствуй, здравствуй, вы@#$ок овечий!.. Желаю тебе успехов в работе… Успехов желает, едри твою мать… Остаюсь вечно твой Радик… Вечно твой, вечно твой… Да на хрен ты мне сдался?..»

Долой метафизику и всяческую трансцендентность! Да здравствуют молот и наковальня!

Мы — люди разных поколений. Мое поколение — дрянь! А твое — это уже нечто фантастическое!

Казалось бы, все так ужасно, но я еще жив. И, может быть, последней умирает в человеке – низость.

- а что ты любишь?

• я люблю стихи, люблю «битлз»... сказать, что ещё?
• скажи.
• я немного люблю тебя.

Исполняется лирическая песня "Дождик каплет на рыло!.."

Пиджак Шаблинского, хранивший его очертания, теснил и сковывал меня. Я чувствовал себя неловко, прямо дохлый кит в бассейне. Лошадь в собачьей конуре. Я помедлил, записывая эти метафоры.

Вначале я относил это за счет моей потускневшей индивидуальности. Затем убедился, насколько огромен дефицит мужского пола в этих краях. Кривоногий местный тракторист с локонами вокзальной шлюхи был окружен назойливыми румяными поклонницами.
– Умираю, пива! – вяло говорил он.
И девушки бежали за пивом…

<...> Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно идет раскаяние, а за подвигом - блаженство.

- Женился, - трагически произнес Маркони, опустив голову.

• Я ее знаю?
• Нет. Я сам ее почти не знаю.