Хитрости Локка Ламоры

– Похоже, от чудесного снадобья Джессалины я выблевал все, что съел за последние пять лет, – слабым голосом проговорил Локк. – И свою нежную душу в придачу. Прежде чем выплеснуть, глянь внимательно, не плавает ли она в одном ведер, ладно? – Дрожащими руками он крошил сухую сосновую кору прямо в кувшин с кипятком, не имея ни сил, ни желания заваривать как положено.
– Да вот она вроде, – отозвался Жан. – Мерзкая кривая душонка, смотреть противно. Без нее тебе будет лучше – нехай плывет в море.

Мы делаем это потому лишь, что, кроме нас, в целом городе нет таких умников, которые в силах справиться с подобной задачей, и нет таких дураков, которые взялись бы за нее.

Когда я играю, для меня не существует ничего, кроме игры.
Митч Уильямс

- Сейчас они относятся к тебе настороженно. Но однажды Кало с Галдо придут к тебе за советом - и тогда ты поймешь, что приручил их.

- Но я все же надеюсь, что мои замечания приняты к сведению.

• Безусловно, Жан, - живо отозвался Локк. - Приняты, обдуманы со всей серьезностью и признаны вескими. Скреплены печатью, заверены подписью и надежно сохранены в рассудочной части моего сознания.

И я знаю, что ты предпочтешь остаться несчастным из-за нее, чем обрести счастье с другой.

Можно мне теперь пойти и самоубиться?

«Ну что, начинаем дрожать?» – спросили коленки Локка, однако его здравый смысл выдвинул встречное предложение: замереть и не двигаться, как поступил бы человек в воде при виде острого черного плавника, приближающегося к нему.

У меня к нему накопилась куча вопросов исключительно философского свойства. Например, как чувствует себя козел, которому прищемили яйца.

Вас послушаешь — взрослеть не хочется. Неужели все это занудство ждет меня в будущем?