Грозовой перевал: роман

- Отличная собака! - я начал снова. - Не думаете ли вы раздать щенят, сударыня?
- Они не мои, - молвила любезная хозяйка таким отстраненным тоном, каким не ответил и сам Хитклиф.
- Ага, вот это, верно, ваши любимцы? - продолжил я указывая на кресло в тёмном углу, где, как мне показалось, сидели кошки.
- Странный предмет для любви, - заметила она с презрением.
Там, как на грех, оказались сваленные в кучу битые кролики.

... ты, как и все люди, должно быть ощущаешь, что где-то вне тебя существует—или должно существовать—твоë второе «я». Какой был бы смысл в моëм создании, обитай я лишь здесь?

—Доброе сердце сделает твое лицо красивым, мой мальчик, — продолжила я, — даже будь ты арапчонком.  А дурное и первого красавца превратит в урода.

• Не советую вам вставать в десять, сэр. Вы пропускаете самые лучшие утренние часы. Человек, не сделавший половину дневной работы к десяти утра, рискует вовсе не справиться со второй половиной.

Что ж, коли разобраться, каждый  из нас неизбежно печется о себе, а кроткие и великодушные всего - то лучше оправдывают свое себялюбие, нежели властные.

Два слова определили бы тогда все моё будущее - смерть и ад. Жить, потеряв ее, значит гореть в аду. Но я был глупцом, когда на мгновение поверил, что она ценит преданность Эдгара Линтона больше моей. Люби он её всем своим ничтожным существом, он за восемьдесят лет не дал бы ей столько любви, сколько я за один день.

"Мы порой жалеем людей, которые не знают жалости ни у себе, ни к другим"

Прелестное вступление в жизнь отшельника! Целый месяц пыток, кашля и тошноты. Ох, эти пронизывающие ветры, и злобное северное небо, и бездорожье, и мешкотные деревенские врачи! И ох, эта скудость человеческих лип! И, что хуже всего, — страшные намеки Кеннета, что мне едва ли придется выйти за порог до весны!