Доктор Живаго

Человек, ради которого не то что в ад босиком побежишь - ради такого убьёшь.

– Поймите, поймите наконец, что все это не для меня. «Юпитер», «не поддаваться панике», «кто сказал „а“, должен сказать „бэ“, „Мор сделал свое дело. Мор может уйти“ – все эти пошлости, все эти выражения не для меня. Я скажу „а“, а „бэ“ не скажу, хоть разорвитесь и лопните. Я допускаю, что вы светочи и освободители России, что без вас она пропала бы, погрязши в нищете и невежестве, и тем не менее мне не до вас и наплевать на вас, я не люблю вас и ну вас всех к черту.

Это она говорит о своем младенце, он возвеличит её, он — её слава. Так может сказать каждая женщина. Ее бог в ребенке.

Умеренным, тупоумие которых возмущало доктора, он казался опасным, людям, политически ушедшим далеко, недостаточно красным. Так очутился он ни в тех, ни в сих, от одного берега отстал, к другому не пристал.

Я скажу "а", а "бэ" не скажу, хоть разорвитесь и лопните.

Я думаю коллективизация была ложной неудавшиеся мерой и в ошибке нельзя было признаться, чтобы скрыть неудачу надо было всеми средствами устрашениями отучить людей думать и судить, принудить их видеть несуществующая и доказывать обратное очевидности. Отсюда беспримерная жестокость ежовщины, обнародование не рассчитанной на применение конституции, введение выборов, не основанных на выборном начале.

Каждый родится Фаустом, чтобы все обнять, все испытать, все выразить. О том, чтобы Фаусту быть учёным, позаботились ошибки предшественников и современников. Шаг вперёд в науке делается по закону отталкивания, с опровержения царящих заблуждений и ложных теорий.
О том, чтобы Фаусту быть художником, позаботились заразительтные примеры учителей. Шаг вперёд в искусстве делается по закону притяжения, с подражания, следования и поклонения любимым предметам.

Он был ее проклятием, она его ненавидела. Каждый день она перебирала эти мысли заново.
Теперь она на всю жизнь его невольница. Чем он закабалил ее? Чем вымогает ее покорность, а она сдается, угождает его желаниям и услаждает его дрожью своего неприкрашенного позора?

Как я выжил? Однако, вообрази, весь этот кровавый ад (великая отечественная война) был счастьем по сравнению с ужасами концлагеря, и вовсе не вследствие тяжести условий, а совсем по чему-то другому.