Живи и помни

- Доконать меня хочешь? — со слезливым вызовом в голосе спросила она.

- Ага.

- Давай, доканывай. Не жалей.

Посидела ещё, подумала, размышляя, в своём она уме или нет, и ушла, притворив за собой дверку с тайным, заклинающим вздохом.

Люди только на чужой взгляд остаются в общем ряду, каждый из них в отдельности, на свой взгляд, выходит вперёд, иначе жизнь не имеет смысла.

Есть же такие мужики: все вроде на месте, а не мужик, одна затея мужичья.

Когда он умрет, ему все равно будет, что станут говорить о нем люди. Там от этого кости не болят, там все в одинаковом положении.

Невольно тогда являлось ощущение своей молодости и красоты – того капризного богатства, которое чем дальше прячешь, чем меньше помнишь, тем быстрей оно убывает.

Настена терпела: в обычае русской бабы устраивать свою жизнь лишь однажды и терпеть все, что ей выпадет.

Пятнадцать лет человеку, а для папы с мамой всё ребёнок, и никогда это не кончится, если не заявить раз и навсегда: сам. Сам с усам. Я – это я, это мне принадлежит, в конце концов, мне за себя в жизни ответ держать, а не вам. Конечно, он не собирался переходить границы, в этом не было необходимости, но границы собирался пораздвинуть.