The Florios of Sicily

Жить здесь нелегко, вы правы. Это неблагодарный город, хуже, чем женщина. Обольщает, а потом… — Он покрутил в воздухе рукой. — Много обещает и ничего не дает.

Золотистые блики рассыпаются по прилавку.

— Смотрите. Разве оно не прекрасно? Это то, что вам нужно! Вы знаете, что янтарь лечит расстройства желудка и поддерживает энергию в теле?

— Правда? — Она трогает гладкие янтарные шарики, отдергивает руку. — Они горячие! — восклицает она удивленно.

— Потому что это не камень, а смола. Говорят, в янтаре — искры жизни.

Завтра я отправлю письмо, — говорит он. Гладит ее по волосам. В этой ласке — нежность, сожаление, страх. Он хотел бы что-то сказать, но молчит. Выходит из комнаты под растерянным взглядом жены.

Аромат поднимается от земли и парит над водой: в нем перемешаны запахи соли, фруктов, горелых дров, водорослей, песка. Паоло говорит, это запах земли. А Иньяцио думает: нет, это запах Палермо.

Когда стареешь, хочется замедлить время, но время не остановить. И тогда цепляешься за вещи. Есть они — значит, и ты еще есть. Не замечаешь, не хочешь замечать, как жизнь утекает.

Воспоминая о безмятежном детстве – самый лучший подарок, какой только может сделать родитель своему ребёнку.

Он так любил море и ветер, но пришлось полюбить землю и дело.

Она хотела бы сказать ему многое, но не решается. Потому что обида — это каменная стена между горлом и душой. Это ее защита, оправдание ее несчастья.

Никогда не показывай им, что злишься, потому что ярость может сыграть с тобой злую шутку. Эти люди думают своим нутром. Мы — нет. Кожа у тебя должна огрубеть. Не слушай никого, всегда иди своим путем.

На вывеске нарисован лес. Внизу, у корней одного из деревьев, течет ручей, из которого пьет лев.

Это хинное дерево, цинхона.