Госпожа Бовари | Флобер Гюстав

Словом, это была одна из тех дрянных вещей,немое уродство которых не менее выразительно,чем лицо дурачка.

Иной раз какое-нибудь неожиданное происшествие влечет за собой бесконечные перипетии, и декорация меняется.

Ее любовь росла от ощущения простора, полнилась смутным гулом.

Эмма видела в каждой из этих ста двадцати тысяч жизней, биение которых она угадывала издалека, особый мир страстей, и все эти страсти, казалось, обдавали ее своим дыханием.

Нельзя прикасаться к идолам: их позолота остается у нас на пальцах.

.....желание увлекает, а приличие удерживает.

И все же Эмма смирилась; она благоговейно уложила в комод весь свой чудесный наряд, даже атласные туфельки, подошвы которых пожелтели от скользкого навощенного паркета. С ее сердцем случилось то же, что с туфельками: от соприкосновения с роскошью на нем осталось нечто неизгладимое.

Когда умерла моя бедная жена, я уходил в поле – хотелось побыть одному; упадешь, бывало, наземь где-нибудь под деревом, плачешь, молишь бога, говоришь ему всякие глупости: увидишь на ветке крота, – в животе у него черви кишат, – одним словом, дохлого крота, и завидуешь ему.

Между тем в глубине души она непрестанно ждала события. Подобно матросам перед гибелью, она окидывала безнадежным взглядом свою пустынную жизнь, отыскивая вдали, в тумане, белый парус. Она не знала, какова будет эта случайность - этот парус, какой ветер пригонит его к ней, к какому берегу он её унесет, будет ли то шлюпка или трехмачтовый корабль, отягченный заботами или же до бортов нагруженный счастьем.